Общество1414

Чего стоит освобождение, и стоит ли идти на переговоры с режимом

Переполнены политзаключенными камеры, пытки, этапы, штрафные изоляторы. Это не сталинские 1930-е. Это Беларусь 2020-х. О своем девятимесячном тюремном опыте остро, остроумно, с надеждой на демократическое будущее страны рассказывает журналист Свабоды Олег Груздилович в книге «Мае турэмныя муры», которая выходит в серии «Бібліятэка Свабоды. XXI стагоддзе». Публикуем очередной фрагмент книги.

Изображение Олега Груздиловича

Чего стоит освобождение?

Говорят, нет осужденного, который бы не хотел досрочно выйти на свободу. Теперь полагаю, что нужно уточнить: нет осужденного, который бы не думал о досрочном освобождении. Ведь иной подумает, поразмышляет, а в итоге примет такое решение, которое рядового заключенного шокирует. Это о тех политических, которые любой ценой на свободу выходить не согласны.

Впервые столкнулся с таким настроением в тюрьме на Окрестина летом 2021 года, во время первого задержания по своему уголовному делу. За десять суток четыре раза перебрасывали из камеры в камеру. Сидел то с наркоманами, то с хулиганами, но больше всего, конечно, с политическими. Им, как и мне, не выдавали матрас, постельные принадлежности, не разрешали получать передачи и даже не передавали зубных щеток.

Среди политических в последней из четырех моих камер был и Вячеслав — еще молодой мужчина, доброжелательный, рассудительный и — о чудо! — настроенный относительно своего будущего оптимистично. Хотя, как выяснилось, достоверно знал, что с Окрестина на свободу ему не выйти, так как после 15 суток снова забросили в камеру и готовят к предъявлению обвинения по 342 статье Уголовного кодекса — за участие в маршах протеста.

Вячеслав, как и мы все, наверное, не стремился переехать с Окрестина на «Володарку», но все же относился к такой перспективе как-то иначе, чем, скажем, я. Спокойно. Довольно даже беспечно.

Сначала казалось, что он такой спокойный, потому что недооценивает опасность. Но потом убедился: эта позиция — от осознания своей правды.

Перед глазами стоит сцена, как Вячеслав ходит по камере и улыбается, когда сокамерники говорят ему о будущем в колонии.

«Слушайте, может кому есть чего бояться, а мне — нет. Я хорошо работал, зарабатывал, платил немалые налоги. Посадят меня на те два или три года, и таким образом сами себя лишат моих налогов. Уже потеря для режима. Я же потерплю. Я готов отбыть этот срок, и никакой милости от них не жду. Мне это не нужно».

Ребята все же от Славы не отцеплялись, расспрашивали: стоит ли признавать вину, чтобы выйти досрочно? Тогда я вспомнил еще одну историю.

Готовы сидеть

«Мы все будем заложниками, и когда-нибудь нами обязательно начнут торговать», — это я вспомнил, как выходили на свободу политзаключенные после президентских выборов 2010 года. Рассказывал товарищам, как было, когда летом 2011 года начали выпускать тех, кого нахватали на площади 19 декабря и в последующие дни.

Сначала через помилование вышла первая партия политзаключенных, человек двадцать, которые признали вину и подписали прошения. Потом была вторая партия, еще столько же. Это те, кто не признал вины, но прошения подписал. А третьей очередью освободили еще человек десять. Тех, кто ничего не признал и ничего не подписывал. Но это Лукашенко сделал в обмен на ослабление санкций, сейчас точно известно.

«Много ли будет тех, кто согласится такой ценой выйти на свободу?»

Вячеслав первым ответил, что он готов отбыть весь срок, но чтобы санкций с режима Лукашенко ни в коем случае не снимали.

«Моя цель — чтобы за все его преступления в конце концов его судил трибунал в Гааге», — твердо говорил Вячеслав и перечислял поступки Лукашенко, которые должен рассмотреть международный суд: исчезнувшие политики, фальшивые референдумы и выборы, узурпация государственной власти, преследование оппозиции, убийства и репрессии против демонстрантов.

Переговоры с режимом?

Вячеслав своей позиции не сдавал.

«В 2020 году мы выходили на улицы, чтобы изменить этот режим на демократический. У меня подрастает дочь. И я не хочу оставлять ей страну, в которой через двадцать лет ее арестуют за участие в выборах, как сейчас меня.

Мои родители оставили мне как раз такую страну, в которой можно подделывать голоса, в которой за критику бросают за решетку. Так все, хватит. Если ценой нашей свободы с него снова снимут санкции и он сохранит власть — так за что мы тогда страдали? Чтобы он снова приспособился, снова умиротворил Европу и снова вышел сухим из воды? Нет. Поэтому я готов посидеть. И, думаете, я такой один? Спросите других», — предложил сокамерник.

И после много раз обсуждал с политзаключенными, не пришло ли время начинать переговоры с властями об освобождении политзаключенных в обмен на отмену санкций. А если начинать, то кто это должен делать? Всегда возникали разногласия.

Олег Груздилович. Вильнюс, май 2023 года. Фото: БАЖ

Большая часть говорила, что переговоры вообще не нужны, так как их результатом станет снятие санкций, а это автоматически будет означать продление режима Лукашенко. Так думал, к примеру, политзаключенный Денис, с которым пришлось сидеть на «Володарке». Молодой человек отмечал, что требование освободить политзаключенных было выдвинуто еще вместе с требованием отставки Лукашенко. «Надо только их не разделять, не уступать. Режим рухнет после экономического коллапса, который неизбежно наступит в результате санкций. И тогда, чтобы спастись, Лукашенко сам начнет отпускать политзаключенных», — доказывал Денис.

Этот разговор происходил в конце 2021 года, когда экономические санкции еще только начинали действовать. Тогда литовские железнодорожники еще возили белорусские грузы, а норвежская компания «Яра» еще не отказалась от сотрудничества с «Беларуськалием». У нас были большие надежды, что как только санкции наберут силу, белорусская экономика быстро забуксует.

Но через полгода это выглядело уже иллюзией. Стало понятно, что санкции научились обходить, да и сами они не такие уж и сильные. Кроме того, режим воспользовался войной России против Украины, чтобы получить от Путина очередную финансовую поддержку. Найти новые экономические ниши Лукашенко удалось, но этим Беларусь окончательно привязала себя к России, так что в случае коллапса российской экономики, также обложенной санкциями, обе диктатуры утонут вместе. Или вместе каким-то чудом останутся на плаву.

Но у деятелей оппозиции за рубежом недостаточно рычагов, чтобы заставить режим сесть за стол переговоров. Да и самим в них участвовать — себя скомпрометировать.

У переговорщиков остается единственный шанс — просить о посредничестве кого-то на Западе. И кого? Конечно, можно отыскать на роль медиатора какую-то нейтральную страну или структуру, но непонятно, чем она будет соблазнять диктатора. Опять отменой санкций, как в 2011 году? Так объединенный Запад на такой вариант уже сам не пойдет, а других выгод Лукашенко никто предложить не сможет.

Говорим об амнистии

Так мы спорили, обсуждали и приходили к выводу, что реально надеяться можно только на победу Украины над российскими агрессорами, за которой может наступить обвал режима Путина, а за ним и его сателлита Лукашенко.

Тем временем закончилось лето 2022 года, и первого сентября Лукашенко, выступая в какой-то школе, сам заговорил об амнистии, в том числе и для некоторых политических. Но, мол, только для тех, кто одумался, осмыслил, и с условием, что покаятся.

Новость со скоростью ракеты облетела колонию. О грядущей амнистии говорили в каждом уголке, на каждой скамейке, в каждой курилке. Политзаключенные не допускали мысли, что если уже начнут выпускать на свободу, то ограничатся только теми, кто признает вину. Хотелось верить, что дойдет очередь и до нас, политических. Не может быть, чтобы власть не поняла, что путь репрессий тупиковый и пора делать разворот. Об этом говорили вслух.

Конечно, некоторые начали колебаться, задумываться об уступках. Один из знакомых политзаключенных, Дмитрий, в частной беседе признался, что готов хоть завтра писать прошение на имя Лукашенко с признанием вины. «Просто уже нет сил тут сидеть, это же концлагерь!» — поникшим голосом жаловался Дмитрий на условия в колонии. Осудили его на два года всего за один критический комментарий в соцсетях, активистом оппозиции он никогда не был, даже в маршах не участвовал, и сейчас очень переживал, что «попал в замес». Было видно, что колония его просто опустошила.

В «пятнашке» я оставался еще почти месяц, и за это время надежда на амнистию для политзаключенных полностью испарилась. Сначала мы заметили, что по белорусскому телевидению все реже говорят о будущем законе об амнистии, а потом услышали, что политические статьи в него вообще не собираются включать.

Что сейчас думают политические о шансах досрочно выйти на свободу, на кого надеются? Полагаю, по-прежнему не на переговорщиков с режимом Лукашенко, а все больше — на борцов за независимую Украину, в том числе на белорусов-добровольцев из полка Калиновского.

Комментарии14

  • дг8
    15.07.2023
    Забудзьцеся, ніхто вас беларусаў звонку вызваляць не прыйдзе. Калі самі за зброю не возьмецеся, то нічога у вас не зменіцца, будзеце жыць у концлягеры.
  • Чаркашкварка
    15.07.2023
    Перамовы весцi бессэнсоуна. Пачытайце што гэта за дыягназ. Ён не мяняецца. Асаблiвую асалоду яму прыносяць здзекi з людзей, чужая боль i нават iх забойствы.
  • даведка
    15.07.2023
    Покаявшаяся мать Романа Протасевича незамедлительно вернулась в мае, но только в июле всплыла в госСМИ.

Участника «X-фактора» арестовали за политику — скоро будет суд

Участника «X-фактора» арестовали за политику — скоро будет суд

Все новости →
Все новости

В Иране Нобелевскую лауреатку отпустили из тюрьмы на 21 день. Политзаключенная отбывает огромный срок

Минчанка пыталась выкупить у живодера свою собаку и перевела аферистам более 800 рублей1

«Человек 500 минимум стоит». Минчане выстроились в гигантскую очередь, чтобы бесплатно покататься на коньках10

Военному аналитику Егору Лебедку собираются усилить наказание

Молодой человек, которого обвиняют в изнасиловании и убийстве белоруски в Варшаве, признал свою вину частично 1

Появилось новое мошенничество в мессенджерах

Рыбак погиб, зацепившись удочкой за линию электропередач. Его вдова затребовала огромную компенсацию2

Женa кандидата в президенты Польши родила в 17 лет1

«Посольство Беларуси заросло травой. Но Нацгвардия все еще там патрулирует». Белорус рассказал про неделю в Киеве4

больш чытаных навін
больш лайканых навін

Участника «X-фактора» арестовали за политику — скоро будет суд

Участника «X-фактора» арестовали за политику — скоро будет суд

Главное
Все новости →