Увидев войну, он не знал, как жить дальше. Монолог белоруски, которая пережила суицид мужа
«Кажется, что моя жизнь застыла. Точнее, я застряла в том моменте, хотя прошло почти полгода», — рассказывает Алена, муж которой покончил с собой (имя изменено по просьбе героини — НН). Вместе они эмигрировали за границу после протестов в Беларуси. Вместе переживали начало войны: парень даже выезжал помогать украинской армии.
«Со своим обостренным чувством справедливости он, кажется, не понимал, как жить в этом мире».
Мы поговорили с девушкой о том, как она пережила утрату, а также расспросили психотерапевта о методах помощи в таких сложных ситуациях.
Почему эта тема важна?
По данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно более 700 тысяч человек в мире совершают самоубийство.
В Беларуси самоубийство как причина смерти занимает четвертое место после сердечно-сосудистых заболеваний, новообразований и болезней органов дыхания. На карте Европы Беларусь — один из лидеров по количеству суицидов на душу населения (16,5 самоубийств на сто тысяч населения, согласно последним данным, которыми располагает ВОЗ. Это четвертое место в Европе и 22-е в мире. После 2019 года сведения о количестве суицидов в нашей стране не публиковались).
«Я старалась показать ему, что в жизни есть смысл»
Муж Алены покончил с собой полгода назад: он бросился под поезд.
«Разговоры на тему смерти у него были еще лет шесть назад. Причем именно поезда почему-то его притягивали. От помощи, работы над собой, от всего такого он отказывался. Я не знала, что делать, и просто старалась показать ему, что в жизни есть смысл. Придумывала дела, события, чтобы его жизнь была наполненной».
Разговоры о суициде тогда прекратились, кризис как будто миновал. Когда в Беларуси в 2020 году начались протесты, муж, по словам Алены, будто нашел новый смысл, в нем проснулось стремление к жизни. Вскоре паре пришлось эмигрировать, и за границей проблема обострилась снова. Чтобы забыться, мужчина почти ежедневно употреблял алкоголь.
«А потом, в 2022 году, началась война. Он сразу решил туда поехать, увидев в этом новый для себя смысл. Но было очевидно, что он собирается туда в один конец: не хотел брать с собой никаких вещей, покупать что-то, чтобы ему там было комфортно. Даже телефон взял какой-то совсем старый, а не свой нормальный».
У мужа, по словам Алены, было обостренное чувство справедливости, и с возрастом оно прогрессировало.
«У него были очень романтичные представления о войне: что там люди, которые всем сердцем героические, невероятно честные, и все вместе борются с врагом. А оказалось, что все не совсем так, что там есть и коррупция, и кражи, и он снова сильно разочаровался в жизни, столкнувшись с реальностью».
Вернувшись домой, мужчина не вышел из военной реальности.
«Он очень много читал СМИ, не мог остановиться, постоянно был погружен во все новости мира, особенно военные. Его перестали волновать наши бытовые проблемы, он почти перестал со мной разговаривать. Говорил также, что не понимает, как дальше жить в таком мире».
Алена надеялась, что если станет идеальной женой, все наладится. Но мужа снова потянуло на войну. Когда он уехал туда в очередной раз, поставив жену перед фактом, девушка окончательно осознала, что в этих отношениях, которые давно стали кризисными, нет будущего.
Когда он вернулся домой, началась ссора и был озвучен вопрос о разводе. После тяжелого для обоих партнеров разговора на следующее утро мужчина ушел из квартиры. Алена увидела, что он оставил на столике все свои вещи: телефон, ключи, карточки и записку, в которой было написано, что без нее он жить не сможет. Алена подняла на ноги полицию, но в тот день муж вернулся домой.
«В таких случаях есть обязательное принудительное лечение, хотя сам муж отрицал, что ему нужна помощь, говорил, что у него все нормально. Полиция вызвала скорую, его отвезли в психиатрическую клинику, где продержали около недели, прописали антидепрессанты, таблетки для сна. Самое обидное, что муж при этом обвинял меня в том, что я его запекла в больницу, потому что хочу от него избавиться.
Но я действительно хотела ему помочь и верила, что врачи знают, что делают, что благодаря им он наконец-то начнет выбираться из депрессии. После выписки муж действительно чаще стал обращаться к психотерапевту, сам как будто осознавал, что ему нужна помощь. Мне тогда казалось, что это хороший знак, что он пытается что-то сделать. Он назначил себе очередную сессию со специалистом, но в итоге туда уже не попал, так как завершил то, что планировал ранее».
Что помогало девушке переживать утрату, держаться на плаву?
Люди вокруг
— Смерть несет за собой целый ряд обязанностей — опознание, документы, организация похорон. Ко мне приехали друзья мужа и возили меня по всем учреждениям. Они кормили меня — буквально поддерживали во мне жизнь. Моя подруга прилетела из другой страны и всем управляла, кажется. Сама я была в полной отключке. Иногда у меня случались провалы в памяти (я могла забыть, что мы уже что-то сделали, переспрашивать об этом). Мозг таким образом защищался от травматических переживаний.
С самого первого дня со мной по очереди ночевали подруги, приехавшие из разных стран. Все советовали, что лучше не оставаться одной. И сейчас я понимаю, что это помогло, иначе бы я совсем не спала. Нет такого сильного страха столкновения с реальностью наедине, когда рядом люди.
Психотерапия
— Я прекратила работу со своим психологом и обратилась к кризисным психотерапевтам, которые поделились со мной инструментами, которыми я могу пользоваться, чтобы стало легче.
При этом только недавно я осознала, что у меня что-то вроде ПТСР: я не даю себе спать, будто вредя себе, при этом не чувствуя усталости. Я стала бояться поездов. Так что планирую обратиться уже к психиатру.
Письма мужу
— Одна из психотерапевтов как раз посоветовала мне писать мужу письма. Когда такое происходит, остается много несказанного. Ты хочешь что-то сказать человеку, но его уже нет. Несколько дней я собиралась с мыслями, и в ночь перед прощальной церемонией села и писала полночи, параллельно рыдая. У меня никогда не было таких опухших глаз, как на следующее утро. Они были буквально как пельмени.
Потом я писала письма почти каждый вечер в формате разговора. Пыталась простить его хотя бы для себя. И курила возле его портрета. Так казалось, что я с ним действительно поговорила.
Работа
— Я решила не сидеть дома, не смотреть в стену со своими переживаниями и пошла работать в выходные.
Лежать в кровати и думать о том, что случилось, точно не вариант, это худшее, что можно для себя сделать.
В целом, важно не отрываться от компании, не отказываться от предложений куда-то сходить. Чувство себя в социуме очень важно.
Жизнь по расписанию
— Важно также контролировать приемы пищи, сон — как минимум, стараться. Не отказываться от своих привычек и ритуалов. Если ты пьешь каждое утро кофе — пей его дальше. Возможно, на этом держится все твое ментальное состояние.
Животные
— Если у вас есть животные, это супер. В таком горе может казаться, что больше не для кого жить. С животными такой вопрос отпадает. С ними можно и поговорить.
Психотерапевт: «Погружение в чувство вины может навредить»
Психотерапевт Наталья Скибская отмечает, что, несмотря на довольно печальную статистику по количеству суицидов в нашем регионе, эта тема продолжает оставаться в обществе табуированной.
«Нам страшно даже сталкиваться с такими разговорами: поговорить о том, как плохо живется и как, может быть, хотелось бы закончить эту жизнь. Это очень страшные разговоры, и психика обычно от такого защищается, поэтому нередкая реакция на такие размышления: «Ну что ты придумал себе! Не выдумывай!» Вместо действительно поддерживающего разговора с предложением: «Как тебе помочь, что мы можем с этим сделать?»
В нашем обществе в целом есть проблема с поддержкой, к сожалению. Гораздо чаще люди тебя осудят или обсудят в сложных ситуациях. Именно поэтому, когда что-то и происходит, обратиться за помощью к этому самому обществу очень сложно. И чтобы ситуация изменилась, нужно чаще обращать внимание на такие темы, сделать их обсуждение нормой и помнить, что все мы живем в социуме».
С другой стороны, по словам специалистки, большинство людей, которые потенциально способны совершить суицид, никогда не скажут об этом заранее.
«Самая обычная история — когда человек еще сегодня постит фотографии с улыбкой, а завтра кончает жизнь самоубийством.
Конечно, бывают случаи, когда кто-то поругался, плюс накопились обиды, и на эмоциях, например, происходит прыжок в окно. Но чаще люди, которые планируют суицид, начинают делать такие вещи, которые очень хорошо выглядят со стороны. Например, приводят в порядок документы, завершают дела. Кажется, что человек взялся за себя, а потом оказывается, что у него была совсем другая мотивация».
Именно поэтому Наталья советует не мучить себя вопросами: что я сделал не так, что не доделал, если трагедия случается с вашими близкими. Ведь не всегда возможно распознать развитие таких поведенческих проявлений.
«Это очень опасно — размышлять постфактум на тему того, что стоило или не стоило делать-говорить, так как это погружение в чувство вины. А оно может затормозить естественный путь переживания горя, который очень важен. У каждого из нас есть свои слова-триггеры, о которых мы сами иногда можем не догадываться. Я за то, чтобы мы оставляли другим ответственность за их поступки — но, конечно, если мы кого-то унижаем или оскорбляем, это, естественно, не способствует психическому здоровью).
Всем, кто переживает утрату, Наталья советует сделать самое главное — окружить себя правильными людьми.
«Создать благоприятную для проживания горя среду — наша ответственность. Ведь даже к психологу можно попасть такому, что, не дай бог. Важно собрать вокруг себя людей, которые действительно смогут вас поддержать: возьмут на себя обязанности (приготовление еды, уход за детьми), не будут затыкать рот, не осудят. Эти люди должны выдерживать слезы и тяжелые эмоции, ведь на это тоже способен не каждый. И хорошо при этом помнить, что если кто-то не пришел вам на помощь, то это не о вас, а о них. У друзей тоже может не быть ресурсов здесь и сейчас. Так или иначе, обязательно ищите возможность высказаться о своей боли.
Конечно, есть люди, которым проще перерабатывать что-то самому, но обычно мы прячемся от общества, потому что кто-то ранее уже не оправдал наших ожиданий, не помог. Но все же наша психика так работает, что, когда мы проговариваем свои эмоции, проявляем их, именно тогда они перерабатываются».
Если рядом не находится нужных людей, с кем можно выговориться, специалистка также советует вести дневник или писать письма, адресованные умершему или, например, Богу или любой другой авторитетной личности.
«Если нет людей рядом, нужно подумать о том, чтобы найти психологическую поддержку в тематических группах, обратиться к психотерапии. Но стоит очень внимательно выбирать того, кому вы доверяетесь. Если специалист «продает» успешный успех, то он, очевидно, не тот, кто вам сейчас поможет».
«Наша Ніва» также поговорила с человеком, который однажды пытался покончить жизнь самоубийством, но смог остановиться в последний момент. Он озвучил, какие действия окружающих в его случае только ухудшали психологическое состояние.
«Не стоит называть людей, склонных к совершению суицида, теми, кто просто «привлекает внимание», заставлять их называть причины тяжелого состояния и мотивацию действий, критиковать за то, что они не справляются, высмеивать слабость, говорить, что есть те, кому хуже, таким образом «успокаивая», использовать фразы «нам всем бывает грустно»».
Почему Беларусь в лидерах в мире по депрессиям и почему такие, как Лукашенко, к ней не склонны? Объясняет психотерапевт
Посол Сидоренко покончил с собой — не выдержал допросов КГБ
Она была изгоем при жизни, сегодня ее изображениями украшают модельную одежду и часы
«Угрожали неприятностями, если уйдет». Что еще известно о суициде руководителя районной организации БРСМ
Комментарии