«Отсидел за сына 40 суток». Рабочий МТЗ почувствовал себя человеком в 2020 году. Вот как сложилась его жизнь дальше
В 2020 году отец пятерых детей Сергей Жибуртович собирал подписи на Комаровке, бастовал на заводе. А через два года попал за решетку на 40 суток — так ГУБОПиК отомстил ему за старшего сына, которого не смог поймать. Записали историю мужчины.
«Байсол» запустил сбор в помощь семье Жибуртовичей — поучаствовать можно здесь.
Сергею Жибуртовичу 45 лет. 17 из них мужчина посвятил работе на МТЗ, где был фрезеровщиком, но потерял работу в 2022 году.
Сергей вспоминает, что пришел на завод в 2004 году. Где-то в 2017 году возникли вопросы к руководству — начались чрезмерные требования к работе, да и стиль общения с рабочими стал неуважительным.
Это мотивировало бороться за свои права, но на практике Жибуртович пришел к активности только через несколько лет. Для него все началось весной 2020 года.
«Когда проходил сбор подписей, мне стало интересно, я присоединился к инициативной группе Светланы Тихановской. Собирал на Комаровке подписи за нее. А потом, особенно когда объединились штабы, помогал и там».
Эту весну на Комаровке Сергей вспоминает как счастливое время, когда его окружали единомышленники — открытые, замечательные люди.
С другой стороны, было и чувство опасности: одного из сборщиков подписей за Тихановскую задержали и отправили за решетку по административному делу.
Было чему удивиться и в хорошем смысле.
«Я был поражен тем, сколько людей приходило оставлять подписи, и счастлив, что мог помочь людям оставить подпись за того кандидата, за которого они действительно готовы голосовать. Это было эмоционально, тепло и по-доброму. Люди были искренними, они оставляли свои подписи, потому что хотели перемен.
Я видел, что люди верят в это, и был частичкой той команды, которая помогала приблизить эти перемены».
Что касается завода, там, вспоминает Сергей, настроения были разные. Одни, в том числе и младшие менеджеры, подходили к нему со словами поддержки. Были и те, кто не хотел проблем.
«Некоторые говорили, что им осталось немного времени до пенсии, поэтому, мол, посмотрим, что будет. Молодежь на заводе долго не задерживалась: студенты приходили туда либо на практику, либо работать, но быстро увольнялись. В большинстве на заводе работают не молодые люди — мол, зацепились, и есть стабильность.
Но когда началось послевыборное насилие, возмущались практически все — кто-то и сам туда попал, у кого-то избили детей. А потом я увидел, что настроения меняются, потому что люди начали осознавать возможные последствия для себя. Страх, желание сохранить себя взяли верх, и люди стали себя вести по-другому».
«Я встретил колонну около парка Горького»
Жибуртович присоединился к независимому профсоюзу. Сначала это был профсоюз РЭП, но потом, вспоминает активист, всей заводской ячейкой они вышли из РЭПа и перебрались в СПМ — Свободный профсоюз металлистов.
Объявили, что не будут работать и пойдут добиваться правды. Руководство завода запугивало увольнением, так что заводчане начали бояться, и забастовка развалилась. Сработал инстинкт самосохранения, рассуждает Сергей, да и фактор под названием «у всех дети».
И все равно есть что вспомнить:
«Помню, как в самом начале на улицы вышла большая часть работающих, те, кто действительно стремился к переменам. Они пошли толпой в сторону дома профсоюзов, впереди был Сергей Дылевский. Я встретил ту колонну около парка Горького.
Позже на заводе начали говорить, что будем устраивать итальянскую забастовку, меньше работать и меньше выдавать деталей. Я сам так бастовал сначала. Для этого достаточно просто все выполнять согласно технологическим нормам. Есть нормы времени на детали, но хороший специалист сделает ту деталь намного быстрее, и так завод производит больше продукции. А если делать по нормам, получится меньше деталей».
Руководство возмущалось, вспоминает Сергей, потому что работники не давали прежнего плана, он становился все меньше и меньше. Приходили и начинали давить на каждого работника, который этим занимался.
В декабре 2020 года Сергея впервые арестовали. Задержали просто во дворе дома: приехали омоновцы — мол, им позвонили и пожаловались, что здесь проходит митинг. Хотя никакого митинга там не было. И все равно дело закончилось задержанием и административкой будто за демонстрацию — по статье 23.34.
Дали Сергею 15 суток и сняли трое суток за троих его детей до 14 лет, так что мужчина отбыл 12 суток.
Дальше было еще ярче:
«В июле 2021 года меня забрали с работы сотрудники КГБ, привезли к себе, потом поехали проводить обыск, но отпустили. В июле 2022 года задержали за репост «экстремистских материалов» — забрали с работы, дали 15 суток и конфисковали телефон.
После этого я поехал на завод, чтобы уточнить свой статус, уволен ли я. Сказали, что могу работать, пока не появится решение по моей судьбе. Через неделю меня решили уволить, потому что в 2021 году изменилось законодательство и теперь, если ты отбывал сутки, считается, что ты пропускал работу. Подал иск на завод за то, что меня незаконно уволили, но из-за новых суток попал только на первое заседание».
«Говорили, что могут меня год держать на сутках»
В сентябре 2022 года Сергея снова задержали — на этот раз активиста забирал ГУБОПиК. Ему сообщили, что будет сидеть за его старшего сына. Тот перед этими событиями попал за решетку на семь суток. Сын рассказывал, как его отвезли в ГУБОПиК, били и прикладывались электрошокером. Так пытались узнать дополнительный пароль от телеграма, а сын его и не помнил — когда-то настроил и потом забыл об этом пароле.
Первый раз сына выпустили, а после снова стали искать — по уголовке за высказывание в интернете. Тогда сын спрятался.
«А меня они взяли как заложника, чтобы вернулся мой сын. Пугали, что могут меня и год держать на сутках по административке, что арестуют и жену, а малых заберут в приют.
Но меня все-таки выпустили. А когда нам с женой пришли повестки в Следственный комитет по делу сына, мы побоялись идти туда. Думали, если поедем туда, можем не выйти. Поэтому в конце 2022 года приняли решение покинуть страну».
Это было непростое решение: в семье Жибуртовичей пятеро детей.
Жибуртовичи обосновались в Литве, получили убежище и начали заниматься легализацией. На чужбине приспособиться непросто. Жена Сергея — по образованию психолог, ей работу в Литве по специальности без знания языка не найти.
«Сейчас мы затянули пояса, стало тяжеловато», — говорит активист.
«Байсол» запустил сбор в помощь семье Жибуртовичей — поучаствовать можно здесь.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии