Лидер группы «Каста» рассказал о съемках клипа с БТРами в Минске и работе с Максом Коржом

— Ваш отец белорус. Расскажите подробнее, где он родился и как оказался в России.

— Мой отец родился в Брестской области, на хуторе Ольпень (Столинский район. — «Зеркало».). Он вырос в Могилеве. Зимой в белорусском пансионате он студентом познакомился с моей мамой, которая приехала туда отдыхать из Ростова-на-Дону. С тех пор они дружат и любят друг друга.

— Ваши корни повлияли на вашу активность во время протестов 2020 года?

— Да. Это было жутчайше наблюдать. Я восхищался белорусами и их культурным, трогательным, трепетным, длительным массовым протестом. И в противовес этому я смотрел на кондовые методы власти, которые сопровождались речами основного ее представителя. Это было дико и стыдно наблюдать. Происходящее не прошло стороной, мы очень сочувствовали.

— Клип к легендарному треку «Вокруг шум» снимали в Минске. Почему?

— Это довольно увесистый клип. Производственные обстоятельства удачно сложились именно в Минске.

— Просто дешевле было?

— Если все перевести в деньги, то, наверное, да. Но помимо затрат, есть другие вопросы для киносъемок. Суммарно выбрать можно было только продакшен в Минске, им руководил Владимир Нефедов.

— «Вокруг шум» — дорогой клип. Сколько он стоил?

— Наверное, 50 тысяч долларов (видео вышло в 2009 году. — «Зеркало»).

— В клипе есть БТРы. Где и как вы их достали?

— Это какая-то воинская часть. Я этим не занимался. Я смотрел в сметы, пытался взвесить, насколько это реалистично и действительно ли [все] получится, но договоренностями занимался не я.

— Воинской части платили?

— Не помню, но сложно поверить, что это было бесплатно. Наверное, это даже было очень дорого (смеется).

— У Макса Коржа много лет был подписан контракт с лейблом Respect Production, которым вы руководили. Расскажите о вашей первой встрече.

— Знакомые закинули его диск, сказали: «Вам просили передать». Я послушал и сразу представил себе тачку, у нее открыт багажник, валит звук, вокруг тусят студенты.

Мы впервые встретились с Максом в торговом центре в Москве. Он был серьезен, немногословен, внимателен, юн. Макс был в штанах. Все последующее время он ходил в шортах. Потом, когда я вспоминал первую встречу, думал: «Вот странно, почему он тогда был не в шортах, а в штанах?» (смеется).

— Какие у вас были условия работы? Он мог вам сказать: «Ваша идея прикольная, но мне кажется, что она не про меня. Я хочу вот так»?

— Прям, как ты говоришь, это дословно говорил Макс.

— Вы вкладывали в него деньги полностью, это было 50 на 50 или как-то иначе?

— Мне кажется, что мы с Максом договаривались не раскрывать всех условий работы. Но очевидно, что в первый период все инвестиции были от нашего лейбла, а в последующем — совместные.

— Трудно было Макса Коржа заставить ходить на интервью?

— Мы не пробовали заставлять, только предлагали. Он делал это очень редко. Ему не нравилось. (…)

Я помню, что много раз Юрий Дудь просил его дать интервью. Я передавал это Максу. Одно время он даже был настроен пойти, но потом настрой куда-то делся.

— Это правда, что в том числе благодаря и вам у нас есть такие крутые клипы Макса Коржа? Как вы к этому причастны?

— Первые клипы организовывали мы, в каких-то участвовали сценарно. Но у Макса обнаружилась собственная страсть к съемочному процессу, и она очень быстро развивалась. Он увлекся, стал разбираться в камерах, в свете и других вещах. Ему стало интересно быть режиссером и продюсером клипов.

— По последней публичной информации, в октябре этого года Макс Корж уехал из Беларуси. Им заинтересовались в ГУБОП. Вы виделись или связывались?

— Мы не виделись давно. Связывались, наверное, последний раз 1,5 года назад. Пообщались про войну в Украине. Я был бы рад узнать о том, что он тоже переживает.

• 4
• 0
• 2
• 1
• 0
• 0
• 0
• 0