«Мы устали». Как айтишник вместе с другими белорусами борется с властями Нижней Силезии
Программист из Вроцлава за полтора года прошел буквально все круги бюрократического ада, чтобы добиться решения по проездному документу для своего сына, пишет телеграм-канал Dzic.
«Ждем-ждем. Тишина»
«Наша семья из четырех человек уехала из Беларуси в 2021-м, — поясняет наш собеседник. — Еще тогда жена подала заявление на получение международной охраны. Получила позитивную децизию в 2022-м. И до 2023-го мы жили-не тужили. А потом у старшего сына закончился белорусский паспорт.
Тогда проездные документы оформляли за плату, и только людям с международной защитой, гуманитарным ВНЖ либо ПМЖ (сейчас, до 1 декабря 2024 как минимум, можно с любым ВНЖ). В марте 2023-го мы составили заявление на основании того, что у сына международная защита, и стали ждать.
Ждем-ждем. Тишина. Вот уже и июль настает, прошли все сроки. Почему проездной документ должны оформить за месяц? Ведь, в отличие от карты побыта, здесь не нужно делать никаких запросов, только сравнить копии с оригиналами. Все, можно сразу поставить печать и все. Но в Нижнесилезском ужонде это так не работает».
Мужчина говорит, что это теперь он знает все кодексы и законы наизусть (и даже собрал гайд на GitHub). А тогда, «по своей наивности», семья решила обратиться к ужонду письмом — электронным, через систему ePuap, и обычным, через «бумажную» почту.
Письма улетели в конце июля 2023-го. И снова — тишина. Семья отправила жалобу, обратилась к омбудсмену (Rzecznik Praw Obywatelskich) и даже попросила посодействовать бывшего посла Польши в РБ Артура Михальского, который сейчас сотрудничает с демократическими силами Беларуси за рубежом.
Ответ на жалобу пришел в октябре. Там говорилось, что заявление было составлено неправильно. Ведь со времен подачи обновился формуляр (после выхода распоряжения, что на проездной документ могут подаваться белорусы с любым типом ВНЖ).
«Окей, мы скачали новое заявление, заполнили и отнесли заново, — говорит айтишник. — И еще написали заявление на возврат средств (ведь теперь белорусы не должны платить за проездной документ). До сих пор ждем».
«Сотрудник сказал, что, может, примет ее через часа три, если «бенде хентны»
Он также поделился довольно показательным эпизодом. Его жене, которая и подавала заявление на документ сыну, прислали «везване». Это письмо от ужонда, что вам необходимо донести документы.
Женщина пришла в ужонд лично, но столкнулась с «известным в узких кругах сотрудником-координатором на зале»: «Он там еще со времен PiS. Дядька довольно противный. Например, когда жена через два часа ожидания подошла спросить, долго ли еще, он сказал, что не должны ее принимать лично (что неправда) и предложил бросить все оригиналы документов в ящик у входа. А когда та отказалась, сказал, что, может, примет ее через часа три, если «бенде хентны».
Жена дождалась, пока ее номер появится на табло. Подошла к нему. Сотрудник побежал куда-то в глубь помещения, вернулся с другим коллегой, по виду, стажером. Тот принял у жены документы и сказал, что если бы она бросила документы в ящик либо же отправила по почте, то их могли бы оставить без рассмотрения, ведь каждый личный визит они отмечают и ставят штемпель на «везване».
Если вас вызвали в ужонд лично, везванем, вы обязаны прийти и подать все лично».
«Формальные браки» и целый список новых документов
И снова начался период ожидания. В конце ноября, то есть через 9 месяцев после начала этой эпопеи, семье пришло сообщение, что в их заявлении (кстати, подтвержденном при приеме) не хватает дат в двух местах. И поэтому взнос просто не будут рассматривать.
Как поясняет айтишник, это хуже, чем отказ. Ведь отказ еще можно обжаловать, а вот с «не рассматриванием» можно только составить новое заявление.
«Мы тогда этого еще не знали, обратились в негосударственный Samorządowe kolegium odwoławcze. Те перебросили в ужонд по делам чужестранцев. Но там не приняли во внимание, что прошло 9 месяцев вместо определенного законом одного. Что выдача проездного документа не затрагивается статьей 100D из Устава о помощи гражданам Украины, там, где говорится, что сроки рассмотрения на ВНЖ замораживаются. После этого мы пытались разговаривать еще с несколькими юристами, и все сказали, что, по факту, ничего с этим уже не поделаешь».
Однако белорусы не сдались. Они составили в конце 2023-го еще один «внёсек». Все несколько раз перепроверили, отфоткали, отправили по почте. И-и-и … опять тишина.
Собеседник говорит, что раньше в ужонде работало информационное окно и можно было отправить запрос на специальный е-мейл. Но сейчас, после окончания выданного под эти цели гранта, осталась только инфолиния. Однако люди дозваниваются на нее буквально часами, и в итоге тратится время.
Например, наши герои только через месяц усилий узнали, что номер «внёска» теперь можно получить только лично, в ужонде (раньше можно было и по телефону). Он нужен, чтобы добавить заявление в систему «Przybysz» и отслеживать ход дела.
Дальше дело развивалось так: 7 февраля, то есть чуть больше, чем через месяц, семья составила «понаглене». Не получив никакого ответа в определенные законом сроки, 22 февраля подали жалобу омбудсмену и в ужонд по делам иностранцев. От омбудсмена пришло письмо, что они помнят еще первое дело и сделали запрос в воеводский ужонд.
В апреле 2024-го семья сочинила с помощью адвоката жалобу в суд. Но, говорит собеседник, они до сих пор даже не имеют даты заседания.
«Наконец-то мы получили СМС-ку»
«Еще до суда, 22 марта, нам пришло «везване», чтобы мы прислали документы, — продолжает мужчина. — От нас требовали принести действующий (!) проездной документ сына. Хотя подаваться на польский документ можно только, когда закончится белорусский паспорт. А также копии всех заполненных страниц этого паспорта плюс копии всех заполненных страниц паспорта отца (того, кто составил заявление). Карту побыта ребенка с копией (мы отправили это еще в первом пакете документов), карту побыта отца и свидетельство о рождении сына. Все перечисленное вообще не фигурирует в перечне нужных документов!
В kodeks postępowania administracyjnego сказано, что ужонды не должны запрашивать документы, выданные в Польше. Ведь, например, мы оформили сыну свидетельство о рождении польского образца. Они могут получить эту информацию самостоятельно, запросом между собой. Но, видимо, сотруднику ужонда проще нас спросить.
Также в документе было сказано, чтобы мы убрали «формальные браки». Мы не заполнили статью, где нужно отметить, кто находится на иждивении нашего сына. Хотя очевидно, что это не может относиться к несовершеннолетнему. Для исправления мы перечеркнули всю статью и написали «nie dotyczy»».
15 апреля айтишник вместе с женой уже в который раз пришел в ужонд. Документы проштамповали и подшили к делу.
«На тот момент у нас не было никакой информации, кроме ответа, который все же пришел на наше понагление где-то в мае-июне. Там было сказано, что да, со стороны ужонда были ошибки и нарушения процесса, и что назначается срок для решения этого дела — 11 июля 2024-го, — говорит собеседник. — 13-го июля мы составили очередную жалобу — к ужонду по делам иностранцев, Rzecznika Praw Obywatelskich, Министерству внутренних дел. Причем мы в самом начале написали, что, судя по поведению, ужонд воевудский, в том числе его глава Матей Авижен, плевать хотели на указы вышестоящих органов. И если вас подчиненные не слушаются, то что же тогда происходит в вашей системе?
17-го июля 2024-го мы наконец получили СМС-ку, что наш документ готов, и мы можем записаться на его отбор. То есть это еще не конец. А 24-го июля закончился паспорт уже у нашей дочери…».
Встречи с ужондом
За эти полтора года айтишник понял, что это — не просто единичная ошибка, а, скорее, системная проблема (что признают и сами власти воеводства).
По его словам, отсутствие документа путешественника даже более болезненно, чем отсутствие карты быта. Хотя формально это и можно посчитать как подтверждение личности, но в реальности проездной документ принимают не во всех банках; людям без паспорта очень трудно устроиться на работу. Нельзя получить мельдунек, нельзя путешествовать, нельзя даже зарегистрировать авто.
Собеседник добавляет, что знает людей, которые уже год, а то и два, ждут своего проездного документа.
Где-то с лета 2023-го во Вроцлаве существует чат, где собираются все, кто завис с документом «подружи». Вначале там было 20 человек. Сейчас — 409 участников. И это явно не конец.
«Мы решили действовать более централизованно и сначала составили коллективное письмо. Его подписало человек 200. Отослали в ужонд по делам иностранцев и наш Dolnośląski Urząd Wojewódzki (DUW). Вышли на Павла Латушко и попросили, чтобы он перенаправил это письмо в Министерство внутренних дел Польши. Ведь с нами, по факту, никто на связь не выходил. У меня есть скриншоты, где видно, что в DUW наши письма вообще обозначали как спам», — говорит программист.
15 мая состоялась встреча белорусов с воеводой Нижнесилезского воеводства Матеем Авиженом при посредничестве Павла Латушко. На ней властям передали сложные дела — 48 штук.
Также на встрече было озвучено, что ужонд займется проблемой выдачи проездных документов белорусам. В частности, что они будут нанимать для этого дополнительных сотрудников (сначала речь шла о 51, позже цифра выросла до 57).
И в начале июня, говорит айтишник, он сходил на отдельную встречу представителей диаспоры с личным советником воеводы и Йоанной Бобер (она возглавляет отдел по выдачам карты побыта в DUW). На ней передали все оставшиеся после первой встречи с воеводством кейсы. То есть 66 штук, включая наиболее тяжелые. Например, если у человека нет ни документа «подружи», ни карты побыта. Либо случаи белорусов со статусом UKR или рожденных на территории Польши детей.
«На этой встрече перед нами раз 20—30 извинились. Сказали, что работают над решением этих проблем, и что ужонду обещают дофинансирование в начале июля. Оно пойдет, чтобы нанять этих 57 новых работников, повернуть информационное окно и разработать новую систему «Przybysz». Ведь та ложится даже от попытки добавить документ. Однако с тех пор прошло уже два месяца, а никаких сдвигов мы не видим. Единственное, что нам пообещали перенести дела с проездными документами из наиболее загруженного отдела к наименее (где занимаются делами по гражданству ЕС). И действительно, за эти два месяца несколько человек все же получили свои проездные документы. Но это не свидетельствует о системном разрешении ситуации».
Также на встрече белорусы задали Йоанне Бобер ряд вопросов по типу: можно ли ввести чек-лист документов на подачу? Либо — можно ли подаваться без мельдунка и забирать карту быта без действующего паспорта? «Госпожа Бобер пообещала дать ответы на них в течение недели. Однако мы до сих пор ничего не получили», — утверждает айтишник.
Что сейчас делает диаспора?
«Сначала мы пытались договориться с ужондом. Потом уже начали им угрожать. Ведь что нам еще остается? Мы консультировались с адвокатами. Те сказали, что для группового иска нам нужно минимум кейсов 10. Причем люди должны пройти все административные ступени, от «понагленя» до суда. На данный момент у нас есть четыре таких дела.
Что мы сейчас делаем: продолжаем работать с сообществом нашего чата. Собираем примеры, как DUW отвечает на жалобы суда, и что выносит. Перерабатываем примеры этих жалоб, чтобы к ним вообще нельзя было придраться. Сходили на интервью с польским журналистом. Снова обратились к Павлу Латушко с нашими промежуточными результатами, чтобы обсудить, какие мы еще можем сделать шаги, и в чем он может нам помочь, если такая возможность в целом существует.
Мы пытались донести до ужонда мысль, что мы не хотим создавать напряжение. Но мы уже устали. Если не будет никаких результатов, то мы не будем больше себя сдерживать. Пойдем к крупным польским медиа, и будем придавать резонанс этому делу».
Комментарии