Архивная находка ставит под сомнение авторство белорусского архитектора.
В коллекции Научно-исследовательского музея при Российской академии искусств отыскали проект, который выглядит почти идентичным тому, по которому было создано здание Оперного театра в Беларуси.
На листе тушью изображен фасад Зала народных собраний. Этот проект был дипломной работой архитектора Мариана Перетятковича, которую он успешно защитил в 1906 году, когда заканчивал обучение в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств в Петербурге.
В проекте Перетятковича любой минчанин узнает знакомое здание: те же три цилиндрических объема, поставленных один на один, те же две лестничные клетки сзади. Отличие от того, что можно увидеть в проекте Лангбарда или вживую на Троицкой горе, только в декоре фасадов.
Как же так случилось? Мариан Перетяткович родился на Волыни. Благодаря своему замечательному проекту он получил в 1907 году право на пенсионерскую (то есть за счет государства) поездку в Италию и Францию. По возвращении преподавал в высших учебных заведениях, в том числе читал курс лекций в альма-матер, куда в 1907 году поступил Иосиф Лангбард.
Был ли белорусский зодчий его учеником — неясно, но известно, что проект Перетятковича был напечатан в 1907 в «Ежегоднике Общества архитекторов-художников», который петербургский студент-архитектор не мог не видеть.
Перетяткович преждевременно умер в 1916 году в Киеве от инфаркта. Лангбард, закончивший обучение одновременно с началом Первой мировой войны, впоследствии служивший на фронте начальником инженерного отряда, вряд ли имел возможность поработать с Перетятковичем.
Проект Лангбарда и в начале 1930-х годов, когда был построен театр в Минске, выглядел чрезвычайно современно, в духе тогдашнего постконструктивизма с элементами арт-деко. Как же проект Перетятковича смог опередить свое время?
По мнению телеграм-канала «Спадчына», Перетяткович не только не опережал свое время, но и вдохновлялся римской архитектурой тысячелетней давности.
Перетяткович хоть и известен в первую очередь как архитектор модерна, но в то же время был одним из главных неоклассицистов 1900-1910-х гг. Его имя часто идет вторым после имени белоруса Ивана Жолтовского, который на итальянских, в частности палладианских, образцах создал впоследствии «сталинский ампир». По-видимому, не менее одержимым итальянофилом был и Перетяткович.
Прежде всего сходство проекта Перетятковича видят с римскими мавзолеями императоров Адриана и Августа. Оба мавзолея сохранились частично, мавзолей Адриана сегодня — Замок Святого Ангела, а мавзолей Августа — просто музеефицированная руина на другом берегу Тибра. Но оба имели телескопическую постройку, где каждый цилиндрический ярус был меньше нижнего.
Верхняя часть мавзолеев, однако, не сохранилась, есть несколько вариантов современных реконструкций. Но исторически одна из наиболее распространенных реконструкций мавзолея Августа, которая была известна и в начале XX века, напоминала четырехъярусный «торт».
Вторым источником вдохновения Перетятковича, который, скорее, подкреплял первый, были знаменитые римские амфитеатр Флавия, более известный как Колизей, и цирк Марцелла. Цирк Марцелла в плане полукруглый, так как имел сцену для представления, как и Зал народных собраний, и Оперный театр. Архитекторы замечают, что у цирка Марцелла на плане есть боковые залы — кулуары с полукруглыми апсидами, которые Перетяткович повторяет в своем проекте без особой необходимости.
Сама форма совсем нередкая, абсолютно естественная для зрительного зала. В 1870-е годы строят знаменитую оперу Земпера в Дрездене, в 1880-е оперный театр в Одессе. В отличие от их великолепных фасадов проект Перетятковича по-римски аскетичен, с большими площадями стен, лишенных декора, чего не могло быть в предыдущем эклектичном стиле. Но могло быть в римской архитектуре, по крайней мере в том виде, в каком они дошли до XX века — вспомните голые брутальные стены термов, мавзолеев, Пантеона.
Архитекторы отмечают, что точного подражания у Перетятковича нет, это, скорее, синтез и компиляция римских памятников с учетом современных автору реалий, а вот проект Лангбарда действительно «неотличим до смешения» с проектом предшественника.
Правда, чтобы осовременить минский театр, Лангбард отказался от римского аскетизма и классического ордера, разбив громоздкий объем частыми вертикальными членениями — получился вполне проект в духе модернизма и арт-деко. Те же членения были и на культовом проекте Дворца Советов в Москве. Предполагается, что так называемый «ребристый стиль» также не изобретение советских зодчих, а повторяет стиль американских небоскребов.
Таким образом, Оперный театр в Минске в своей основе объединяет стили и формы, породившие далекие от коммунистической идеологии культуры. Но архитекторы отмечают, что проект Лангбарда не стоит считать плагиатом — скорее, оммажем нереализованному проекту предшественника.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии