Лявон Вольский: Почему она никак не наступает — наша Победа?

Нерешительность — наша фирменная черта

Нерешительность. Такая же наша фирменная черта, как терпеливость. Впрочем, миф о терпеливости давно уже развеялся — белорусы зачастую бывают очень жесткие. Как друг к другу, так и к другим. Примеры здесь можно не приводить, вы и так все знаете.

Так вот с той пресловутой терпеливостью решили. А что с нерешительностью?

Сам себя сто раз ловил на мысли: а может, не нужно ничего делать, может, оно как-то само собой решится? И, знаете, время от времени решалось. Разруливалось. Но были ситуации, когда без твоего вмешательства все бы пошло по неприятному, если не катастрофическому, сценарию. И приходилось ломать свою нерешительность о колено и действовать.

Но так бывает не со всеми и не всегда. Вот, казалось бы, ситуация требует действия, причем, решительного и немедленного. А он (она) сидит себе, ждет чего-то, возможно, думает о том, что может быть еще похуже, пусть, может быть, все будет как есть?..

Минская весна-96 и призывы расходиться

Вспоминается далекий 1996-й. Десятки тысяч людей пришли под телецентр на Коммунистической. Повсюду призывы: «Идем брать телевидение, нас много, они нас не одолеют!». Растерянные милиционеры прячут глаза и неуверенно теребят свои резиновые дубинки. Вот тут бы взяться, дожать, захватить телевидение, выйти в прямой эфир, уверенно произнести правильные слова, и вся эта молодая диктатура падет… Нет! Организаторы объявляют, что акция закончена, призывают расходиться и не поддаваться на провокации. То есть на призывы «брать телевидение». Поворчали недовольно и разошлись.

Павялічыць

Марши солидарности только в воскресенье

Или не такая давняя ситуация. Объявили день общенациональной забастовки. Чтобы показать власти, на что мы способны. Продемонстрировать наше единство, решительность и отвагу! И что? Не работали частные кафе, парикмахерские, магазины, фитнес-центры, стоматологические клиники… Их, кстати, потом всех вычислили и наказали. А что — рабочие? Что — те, кто служит на госпредприятиях? Они же тоже выходили на цепи солидарности, на марши, на акции! Они же тоже возмущены насилием и жестокостью и недовольны диктатурой. Нет. Здесь не получилось. Вышли на работу. Потому что страх перед увольнением. И невыплаченные кредиты. Что с этим делать?

Павялічыць

Телевизор (стиральная машина, пылесос) сам себя же не оплатит. Поэтому не выйти на работу не представляется возможным.

Поэтому и марши солидарности мы проводим в воскресенье. В понедельник надо идти на работу. А потом все возмущаются: почему она никак не наступает — наша победа?

Вечные предостережения

Нет, не пишите ничего в прессе про нашего Диму (Иоанна, Михаила, Якуба)! Не надо, это обнародование может ему навредить! Когда пресса пишет о политзаключенных, администрация колонии бесится и неизвестно что может сделать!

Не снимайте меня на акции (концерте, марше)! Да, я три года уже живу за границей, но часто езжу на родину, поэтому мне не нужно этот резонанс. Неужели вы не понимаете?

У меня в Беларуси остались родители (брат, сестра, родственники), поэтому я никуда не хожу и нигде особо не свечусь. Ведь — кто знает, к чему приведет хоть какая-то публичность?

Господа, спрячьте символику и, пожалуйста, не делайте снимки! Следующий исполнитель живет в Беларуси и не хочет навлечь проблемы на свою голову. Отнеситесь к нему с пониманием!

Все никак не решимся. Все побаиваемся. Остерегаемся. А вдруг это? А вдруг то? А вдруг будет хуже, чем сейчас? И никак не дожмем, не переломим. Хочется, но постоянно что-то мешает. А оно год от года все хуже да хуже.

Что будет, если победят те, кто не колеблется.

Павялічыць

Но есть и те, кто не сомневается. Решительно отдают приказы. Решительно выполняют «поставленную задачу». Перестраивают наши города — разрушают старое и возводят новое, как им кажется, «красивое и современное». Переписывают нашу историю. Мастерят новые учебники, по которым должны учиться наши дети. Пишут песни, которые мы должны «потреблять». Комментируют события со своей «единственно правильной» колокольни. Собираются захватывать Сувалкский коридор. Не колеблются. Не переминаются с ноги на ногу. Не рефлексируют.

А мы?

А мы все сомневались в своей нерешительности, не заметили — а уже тридцать лет прошло! Тридцать лет такой жизни. В следующий раз проснемся — а мы уже лежим в окопах под Сувалками, боремся с войсками НАТО. Не хотели, но как-то так получилось. 

Сомневаетесь? Не хватает у вас решимости сопротивляться? Так, будьте уверены, ее хватит у тех, кто без страха и упрека радостно бросит вас (и ваших детей) в беспощадную и бессмысленную кровавую мясорубку.

Читайте также:

Лявон Вольский: Где русский бунт, беспощадный и бессмысленный?

Вольский: О 2014—2019 годах осталось чувство гадкой досады

Вольский: Я там был достаточно экзотической фигурой со своими длинными волосами и белорусским языком. А народ был разный

• 86
• 4
• 0
• 6
• 4