Политзаключенный рассказал, как сидел за протесты в колонии для несовершеннолетних
Несовершеннолетних парней, осужденных к лишению свободы, отправляют отбывать наказание в воспитательную колонию. В Беларуси есть только одно такое учреждение — в Бобруйске. Собеседник «Медиазоны» Виталий Прохоров попал в колонию в 17 лет — его осудили за протесты 2020 года.
«Тебе 12 лет светит, можешь все сразу рассказывать»
Виталий Прохоров оказался в воспитательной колонии незадолго до 18-летия. Отпраздновать не получилось: «Поздравили те, кто знал, ну и все. Торт, праздник — ничего похожего не было. Обычный день, как и всегда. Обидно немного — все же совершеннолетие», — вспоминает он.
Праздновать после освобождения Виталий тоже не стал — было не до того. Нужно было зарабатывать на жизнь, искать работу, а без образования и после колонии это оказалось непростой задачей.
Виталия задержали зимой 2021 года — по обвинению в грубом нарушении порядка и насилии в отношении милиционеров во время августовских протестов 2020 года в Жлобине.
«Забрали в отделение и держали там часов 12. Мама просила — давайте я схожу куплю что-то поесть, но они не разрешали, говорили — ему ничего нельзя, пока показания не даст. А я все отрицал, говорил, что меня там не было. Посадили на трое суток в изолятор, говорят — да все, да тебе 12 лет светит, можешь все сразу рассказывать, так меньше будет. Но я все равно ничего не говорил».
Через трое суток Виталия выпустили под подписку о невыезде, до суда он был на свободе. Каждую неделю его по несколько раз вызывали в РОВД, это мешало учебе, говорит Виталий.
В феврале 2021 подростка приговорили к двум годам воспитательной колонии и взяли под стражу в зале суда. Больше двух месяцев Прохоров провел в СИЗО, а потом его перевели в колонию в Бобруйске.
«Этап [до колонии] — самое «интересное» и самое сложное. В поезде едешь в наручниках, руки сзади. И так 12 часов, сидя на кушетке. С руками за спиной нужно было два раза разбирать сумку — показывать, что внутри. Ни поесть, ни попить не давали. У «проводников» был кипяток, я попросил мне налить, они говорят — так а смысл, как ты пить будешь, у тебя руки в наручниках», — вспоминает Виталий.
«Если бы не спорт, то ко мне было бы совсем другое отношение»
В колонии Виталия поместили на трехнедельный карантин, а после сразу отправили на работу. Сначала он разбирал плоскогубцами пробки от бутылок, собирал поддоны, занимался деревообработкой.
Несмотря на то, что при колонии работает филиал индустриально-строительного колледжа, где могут учиться заключенные, Виталию такой возможности не дали.
«Там можно было за год получить какую-то специальность, но мне сказали: с твоей статьей нельзя, иди работай», — рассказывает он.
Работал Виталий с с 7:00 до 15:00. Потом был обед и уборка.
Убирать нужно было комнату своего отделения, коридор, умывальники, зал для досуга и спортивное помещение.
«Территория приличная и нужно ее всю вымести, а потом помыть. Даже без швабр, руками. После промзоны это тяжело, очень устаешь. Протереть от пыли стены, зеркала помыть, цветы полить — каждый день. Там уже цветы эти в болоте растут, так часто и тщательно их поливали».
Кроме того, после работы осужденных регулярно проверяли — для этого нужно выйти на улицу, построиться, показать содержимое карманов.
«Политических проверяли пять раз в день, пять раз нужно было выйти на улицу и неважно, какая там погода. Если что-то у тебя не то в кармане, например, бирку пришивал и иголку положил — рапорт. Не по форме одет — рапорт. А не по форме одет — это может быть развязанный шнурок».
Все осужденные в воспитательной колонии в исправительной колонии носят одинаковую форму, на сленге — «шкальник».
«Как школьная форма, черные штаны и пиджак, только с некоторыми отличиями. В такой форме постоянно холодно, потому что материал очень тонкий».
Один комплект формы выдается заключенному на все время пребывания в колонии. Получить новую одежду можно за дополнительные заслуги. Ради нового комплекта формы и свиданий с родителями Виталий записался в спортивную секцию и участвовал в соревнованиях.
«Тяжелая атлетика — бросать и поднимать гири, жим, присед. Из-за больших весов у меня появились проблемы с коленом и позвоночником. Не то, чтобы мне очень нравилось этим заниматься, но я понимаю, что если бы не спорт, то было бы ко мне совсем другое отношение».
«Устроить жизнь в новой стране не проще, чем в Беларуси»
Сейчас Виталию 21, он живет в Вильнюсе вместе с женой. После освобождения из колонии зимой 2022 года он не мог найти работу — везде получал отказы. Потом через знакомого устроился в пиццерию и проработал там несколько месяцев. Кроме отсутствия работы с достойной оплатой причиной для отъезда стали постоянные милицейские проверки.
«Приходили чуть ли не каждый вечер или ночь. Стучали, звонили в дверь, что-то подписывать нужно было. А я приходил с работы в 12 ночи и в 9 снова шел на работу, не высыпался из-за этого. Несколько раз вызывали в РОВД, спрашивали, нет ли у меня каких-то подельников, не участвую ли я в чем. Я чувствовал прямо, что что-то будет, что они просто так от меня не отстанут».
В Вильнюсе Виталий сначала работал в доставке и брал подработки, а сейчас разгружает и упаковывает товары: «Тяжело, конечно, но кому деньги не нужны сейчас, тем более положение довольно трудное».
Устроить жизнь в новой стране не проще, чем в Беларуси, говорит Виталий. Еще до задержания он начал изучать язык программирования Python и после переезда хотел пойти на обучение, но отложить на это деньги пока не получилось,
«Мы на диване маленьком спим, накопили пока что только на матрас и микроволновку. Сейчас потихоньку денюжку откладываем, [но] на курсы — в последнюю очередь, так как появляются непредвиденные траты, как, например лечение в больнице. У жены анемия, несвертываемость крови, ей лекарство покупаем. И недавно заболели вдвоем, но выходили на работу и с температурой 39».
Комментарии
если у него есть способности к программированию, то оплатить курсы будет очень большим делом. вырваться из ямы без посторонней помощи в 20 лет очень сложно.