«Саня, смотри, как надо красиво уходить». Екатерина Снытина — о том, чем будет заниматься после завершения баскетбольной карьеры
Чем Екатерина, погруженная в профессиональный баскетбол с 17 лет, планирует заняться сейчас? Об этом она рассказала «Нашай Ніве».
«Наша Ніва»: Расскажи, как финальная игра далась тебе морально и физически?
Екатерина Снытина: Я устала — это факт. И физически, и морально. Все же о завершении карьеры я объявила еще в начале сезона, и распределяла все свои силы как раз к финальной дате 19 мая. И на следующий день, 20-го, я просто лежала в постели и думала: все, я по ходу отдала всю себя на этот промежуток в девять месяцев.
Но внутри я чувствую удовлетворение: у меня был офигенный сезон. Если оглядываться еще дальше — у меня была офигенная карьера.
На последней игре в зале присутствовало очень много белорусов, много людей мне написали, позвонили — поздравляли. Как и члены команды. Я им, кстати, пожелала успехов в их дальнейшей карьере, и чтобы у них была возможность вот так осмысленно закончить карьеру, как я. Я надеюсь, что показала им один из вариантов, как можно финишировать.
Я уверена: если бы со мной что-то случилось, и я бы не смогла играть из-за травмы, меня бы это раздавило. А тут я очень целеустремленно, шаг за шагом, шла к финишу — и добралась.
«НН»: Когда ты еще только анонсировала, что будешь играть последний сезон, твоя подруга, певица Маргарита Левчук шутила, что тебе стоит будет записать видео с обращением к Лукашенко: мол, Саня, смотри, как надо красиво уходить. Планируешь что-то такое?
ЕС: У меня не дошли руки разобрать свой телефон, галерею там, но после нашей игры я сидела в раздевалке достаточно долго. И у меня есть одно видео по теме для белорусов. Просто пока не доходят руки его зафиналить.
«НН»: Сделала бы что-то иначе на своем пути баскетболистки, если бы можно было вернуться в прошлое?
ЕС: У меня есть несколько игр, которыми я недовольна. Тем, как выступила — считаю, поэтому мы проиграли.
Или вот в 24 года у меня был успешный сезон, но я надорвала ахилл, и из-за того, что не хотела признавать этого, продолжила играть. В итоге у меня воспалился второй ахилл, и все закончилось двумя операциями — я восстанавливалась два с половиной года. Но такие вещи — травмы и поражения — именно они сделали меня той, кто я есть — человеком и спортсменкой.
Последние несколько лет я передавала эти знания другим игрокам: вы обязаны слушать свое тело, отстаивать свое здоровье. Для всего должен быть другой путь, с меньшей болью. Даже если у вас офигенный сезон, всегда можно сделать паузу и продолжить позже вместо того, чтобы загонять себя до состояния хирургических вмешательств.
«НН»: Ты всегда говорила, что баскетбол — это твоя жизнь. И работа, и хобби. А теперь уходишь, потому что «больше не кайфуешь». Что займет его место?
ЕС: В том числе благодаря тому, что меня все спрашивали о хобби, я в какой-то момент задумалась: блин, у меня реально нет ничего, кроме баскетбола. И вот теперь у меня есть возможность отыскать это хобби. Поэтому я очень рада, что нахожусь в Лондоне, где есть все — от танго до искусства и других видов спорта.
Короче, теперь я могу перепробовать все, что хочу, и найти какое-то новое занятие, чтобы потом называть его своей жизнью.
«НН»: На этот момент нет еще каких-то примерок?
ЕС: У меня есть проект, в середине июня я смогу начать говорить о нем открыто. Он рассчитан на полгода, это очень интересное занятие, очень новое для меня — я офигела, когда осмыслила, что вписалась во все это. Но надо дождаться июня, чтобы я могла о нем рассказывать.
Именно в связи с этим проектом я не искала новых занятий. Сезон только закончился.
«НН»: Ты же имеешь в виду театральный проект?
ЕС: назовем это проектом в сфере искусства.
«НН»: Генеральный секретарь федерации баскетбола Анастасия Маринина высказалась об успехах белорусского баскетбола в условиях международного бана, цитата: «Наш уровень не снизился, а, наоборот, за счет молодых спортсменов еще и увеличился. Поэтому пусть жалеют те, у кого с нами нет возможности сыграть». Что думаешь об этом, следишь в целом за белорусским баскетболом?
ЕС: Скажу так: каждый из нас живет в своем вымышленном мире (улыбается). Уже прошло несколько баскетбольных европейских турниров без Беларуси, и нет такого, что кто-то обсуждает: боже мой, где же сборная Беларуси, где сборная России?
Баскетбольный мир продолжает жить и развиваться, и то, что из него выпали две сборные стран-агрессоров, он даже не заметил. То, что у Марининой свое видение того, что игроки развиваются, выступая против Узбекистана и обыгрывая их со счетом 106:31…
Невозможно быть лучшим, если ты не играешь против лучших — это мировые законы.
«НН»: В комментариях под постами о твоем завершении карьеры писали: «Для Кати открываются тренерские двери». Ты об этом задумывалась?
ЕС: Моя тренер в лондонской команде Стелла Кальциду закончила свою баскетбольную карьеру четыре года назад. Я с ней разговаривала, как она перешла в тренерскую деятельность. И она рассказала, что, если раньше баскетбол занимал у нее пусть пять часов в день, то должность тренера — это практически целый занятый день: ты готовишься к тренировке, тренируешь, а потом анализируешь результаты. Это изматывающая работа, которая забирает очень много времени и сил. Поэтому я сразу отмела эту идею.
Мне хочется пожить другой жизнью, хочется чего-то неспортивного, где я не буду подчинена правилам, режиму. Я не вижу себя на сегодня той, кто возглавляет команду, там, где от меня требуют результат.
«НН»: Видишь, добились результатов с женщиной-тренером, а в Беларуси есть люди, которые до сих пор считают, что это не совсем женский труд. Как, например, Виктор Гончаров, тренер волейбольной сборной, который недавно заявил, что девичьим командам нужен «пастух-мужчина»…
ЕС: Нет слов. За мою карьеру у меня были три женщины-тренера. Остальные — мужчины, среди них встречались, мягко скажем, недалекие. С женщинами же везло — стоит просто посмотреть на мою Стеллу, какая она офигенная — четыре года в профессии, и уже выиграла еврокубок, второй по значимости турнир в Европе.
Она, кстати, рассказывала, что очень сложно найти работу в тренерском мире, потому что у них там существует патриархат. Женщинам куда сложнее пробиться на позицию главного тренера.
Но то, что женщина — худший тренер просто по половому признаку, — это бред. Прокомментирую так, чтобы не материться (улыбается).
Екатерина отмечает, что в «Лондонских Львах» по сравнению с другими командами, где она играла, — суперсильный медиаконтент. «Клуб изначально ставил задачу сделать баскетбол в Англии более модным, популярным, заинтересовать спортом тех же детей. Поэтому у них офигенный контент, яркие видео. Я играла 21 сезон и никогда так круто не выглядела на площадке, как у них в нарезках с игры».
«НН»: Ты сейчас планируешь осесть в Лондоне? Где сегодня твой дом?
ЕС: Мое самое комфортное положение рядом с Надей, моей женой (Екатерина встречается с Надеждой Бродской — директором Белорусского свободного театра, регистрация брака — в их ближайших планах — «НН»). Мы решили остаться в Лондоне. Она здесь работает, а я по ходу разберусь.
С нашей новой жизнью с 2020 года я вообще перестала планировать надолго. Как минимум год мы будет еще в Лондоне, а дальше посмотрим.
«НН»: Поддерживаешь ли какой-то диалог со спортсменами из Беларуси?
ЕС:
Из всех спортсменов, с кем я когда-либо общалась, из всех баскетболисток, с кем провела какое-то время в национальной сборной, мне, даже когда мы выиграли еврокубок, написали только два человека. Это все, что нужно знать о коммуникации оттуда.
Я изначально сама не инициировала диалог со спортсменами, которые оставались там, у меня не получалось разговаривать с теми, кто занимает противоположную позицию, кто поддерживает режим. У меня нет на такое энергии, хотя многие мои знакомые спортсмены упорно общаются с той стороной, что-то им доказывают.
У меня минимальный контакт в целом с белорусами внутри Беларуси. Кажется, одна из причин здесь у всех — беречь себя. Ведь у меня высасывалась энергия, когда мне приходилось сталкиваться с людьми, которые недовольны тем, как мы боремся здесь и как они живут там. И я поняла, что есть два варианта: или распределить себя всю на людей, или собрать энергию внутри, оставить ее себе. Все же в последнее время я и так чувствую, что мне тяжело морально: марафон затягивается. И сейчас для меня самая сложная стадия, где ты просто переставляешь ноги и пока что не видишь, где следующий поворот.
Для самосохранения я даже сократила время в интернете: вместо 9 часов в сутки у меня пять часов экранного времени. Но все равно это многовато. И медитации я вот забросила.
«НН»: При всей усталости ты не выпадаешь из политической повестки. Видела, что старательно пытаешься разобраться, за кого голосовать на выборах в КС. Почему для тебя это важно?
ЕС: Люди, которые решили перезапускать КС, в этом что-то видят. И они пытаются что-то сделать. Я все еще не знаю, за кого буду голосовать, хотя выборы в конце недели. Было пару неприятных моментов, когда кто-то мне писал и просил: проголосуй за нас! Но я не могу это делать только потому, что мы знакомы или участвовали в одних проектах. Я хочу сама прочитать все программы и сделать выбор.
Я понимаю, что у политиков, активистов было мало времени на агитацию и донесение того, что они предлагают. Но в таком виде это все равно происходит в первый раз и не участвовать в этом совсем будет как минимум странно.
«НН»: Ты специально подчеркиваешь повсеместно, что ты белоруска. После матчей фотографировалась с бело-красно-белым флагом. Кое-где иногда возникают некоторые конфликты на национальной почве, тебе никогда после войны не прилетало чисто по факту того, что ты белоруска?
ЕС: Был даже период после начала войны, когда я по Литве и Польше ездила на машине с белорусскими номерами. Мои друзья предлагали мне дать наклейку, чтобы я заклеила красно-зеленый флаг бело-красно-белым. Я тогда сказала: нет, каждому, кто захочет мне что-то сказать по поводу моей национальности, я смогу объяснить, что есть белорусы, а что есть режим Лукашенко, и они должны это различать.
Помню, в Вильнюсе, первое лето после начала войны, я стояла на светофоре, а там у них немного отличаются правила движения. Мне начали сигналить сзади, а я не поехала. И я увидела, что ко мне идет мужчина. Я уже приготовилась, что будет мне вставлять. Ведь многие рассказывали, что на дорогах с ними случались неприятные инциденты из-за белорусских или русских номеров. Я опустила окно и уже была готова с тем литовцем сцепиться языками. А он такой: «Я вижу, что вы не отсюда. У нас здесь, если это [стрелка] горит, то можно ехать направо». Короче, я тогда поняла, что только накручиваю себя через новости.
Что касается, например, моего круга в Лондоне, моей команды — у нас менеджер придумала небольшое мероприятие. Мы все две недели провели в спортивном лагере. Для знакомства каждый готовил мини-презентацию на пять минут. В моей была информация о том, откуда я, о моих победах плюс большая часть о протестах, о том, почему я не могу вернуться в Беларусь, что Лена Левченко сидела в тюрьме, какие у нас последствия для тех, кто высказывается против режима.
И потом в течение сезона, когда я что-то писала в соцсетях о Беларуси, девушки всегда дополнительно интересовались: «А что произошло?» Моя команда в курсе происходящего в нашей стране.
«НН»: Ты говорила, что в 38 чувствуешь себя на 25 — в чем секрет?
ЕС: Пока кажется, я себя на 50 чувствую, после всего напряжения (улыбается).
Но обычно, может, не на 25, но на 30 я себя чувствую, я там где-то застряла.
Дело в привычках. Во-первых, пытаться найти во всем позитив (хотя иногда мне сложно его находить в сегодняшнем мире, но это значительная часть успеха сохранения юности внутри и снаружи). Во-вторых, минимум фастфуда — 80% я пытаюсь отвести на правильное питание и только 20% оставляю на печенье и тортики.
Не знаю, когда вернусь в тренажерку, но для проекта мне нужно быть в хорошей физической форме. Как минимум ради этого туда вернусь. Но хотелось бы в идеале найти себе спортивное хобби. Например, сноуборд – и я тогда целенаправленно готовлю себя к зиме. Не могу просто в пустоту спортом заниматься, мне нужны какие-то ориентиры или финальная цель, иначе падает мотивация.
«НН»: Как у тебя сегодня с белорусским языком? Ты целенаправленно взялась за обучение какое-то время назад.
ЕС: В течение нескольких месяцев дважды в неделю я продолжаю учить белорусский язык с учителем. Но у меня все еще недостаточно хороший уровень. Я могу говорить по-белорусски, но медленно, нет уверенности в своих знаниях. Мне пока не хватает словарного запаса. При этом наедине с учителем я спокойно шпару, пусть и с ошибками.
«НН»: Кто-то спросит: зачем в эмиграции, в Лондоне, именно сейчас начинать учить белорусский?
ЕС: Тот, кто спросит, видимо, не живет в Европе, иначе он был знал, что многие в диаспорах разговаривают по-белорусски. В Лондоне огромная диаспора, и большая часть этих людей здесь живет давно, и они не разговаривают по-русски.
В Литве, в Польше я находилась в окружении своих друзей, и некоторые только начинали свое движение в сторону белорусского языка. А здесь люди десятки лет им владеют: только белорусский или английский. И мне хочется иметь возможность в том числе с ними спокойно общаться.
Что для меня будет личным критерием, показателем, что я владею белорусским языком на достаточном уровне? Я смогу пошутить по-белорусски и не лажануть.
«НН»: Ты всегда тепло рассказываешь о своих отношениях с женой Надей. Мечтаете ли вы о детях?
ЕС: Я Наде как-то сказала, что однажды мне зададут такой вопрос, мол, давай согласуем. Мне повезло: у нас с Надей одинаковое видение здесь — мы обе не хотим детей.
«НН»: У тебя набита татуировка с лозунгом «Невозможное возможно». Что для тебя сегодня наиболее желанное, что хочется из невозможного сделать возможным?
ЕС: Это свободная Беларусь. Видимо, благодаря моим татуировкам, даже если я сейчас не вижу выхода из ситуации, я все равно помню, что все возможно. Вот это остается для меня самой важной, пока что недосягаемой идеей, мечтой, желанием.
Комментарии
Іншая справа, што гледачу жаночыя каманды непатрэбныя, яны ўсе бюджэтныя
Хто даведаўся пра існаваньне з артыкулу - палец долу.