«По снам только и живу». Этнограф собрала белорусский народный сонник. Какие образы что предсказывают?
Алина Высоцкая десяток лет изучает сны и их интерпретации белорусами. Она записала аутентичные рассказы: толкования снов, описания гадания и умираний, предостережения и советы. Исследовательница рассказала «Нашай Ніве», как собирала информацию для книги.
«Фиксировать сны я начала в 2008-м»
Идея написать настоящий белорусский народный сонник у Алины появилась, когда была студенткой Полоцкого государственного университета. Там проводились этнографические экспедиции, не полюбить фольклор после них, по словам девушки, было невозможно.
«После первой экспедиции заметила, что тема со снами лежит на поверхности. Решила начать заниматься ей, научным руководителем у меня тогда был Владимир Лобач, очень сильный специалист. Он помог с наименованием темы — феномен сна», — рассказывает она.
Алина рассказывает, что в белорусской традиции существует очень разнообразное толкование снов.
«Передается вера в вещие сны из поколения в поколение», — говорит она.
Во время обучения в аспирантуре Национальной академии наук мне снова посчастливилось с научной руководительницей — Татьяной Володиной, она оформила идею.
В Академии закончить учебу мне не удалось: в 2018-м я уехала в США. Но идея о соннике никуда не исчезла, и я начала работу над текстом».
В Беларуси, по словам автора, эту тему раньше никто не исследовал.
«Была проблема, что не было материалов, на которые можно было бы опереться, поэтому это заняло очень много времени — фиксировать сны я начала в 2008-м.
И еще один момент: если до 2020-го была возможность посещать Беларусь, собирать какой-то материал, то уже после — нет. Приходилось работать с тем, что насобирала», — рассказывает Алина.
«Был какой-то пустой сон»
Первая экспедиция Алины была в Докшицкий район, возле деревни Бирули.
«Очень романтичный, шикарный опыт, — вспоминает она. — Докшицкий район — это место, где можно было зафиксировать много древних верований, даже фиксировалась низшая мифология — вера в домовичков, лесовичков. Такое бывает очень редко, там нашли такой бриллиант.
Несколько недель там жили, обходили окрестные деревни. Но работа нелегкая: надо выслушать человека, где-то посочувствовать, где-то посмеяться вместе. На все это нужны внутренние силы. И даже когда закончишь разговаривать, будешь идти обратно в лагерь, но какая-то щемящая деталь, например, из биографии собеседников, будет глубоко в душе сидеть и не давать покоя.
У каждого студента была своя тема, обычно живой отклик находят календарные обряды. Если, например, Купальская ночь впереди, спрашиваешь, как раньше праздновали. Бабушки откликаются на это, дедушки — чаще на события во время войны. Так доходим и до снов, ответы делятся на Либо «я не верю в них», либо «по снам только и живу».
В экспедиции Алина ездила в основном на Подвинье: Глубокский, Докшицкий, Россонский районы. Также Полоцкий, Ушачский, Миорский.
Книга Алины разделена на народный сонник (то, что видели во сне, символы) и развернутый рассказ.
«Можно встретить довольно известные объяснения, многие знают, к чему снятся зубы, рыба, вода. Но были и необычные — конопля, пиявка. Вряд ли современный человек может что-то насчет этого сказать», — говорит она.
Алина приводит значения некоторых символов.
Рыба чаще всего снится к беременности. Исследователи обращают внимание на символическое сходство эмбриона с рыбой и женского чрева с водоемом в разных культурах. Какие-то проблемы с зубами во сне — к смерти, выпал зуб с кровью — кровного родственника. Такой символ встречается почти во всех славянских культурах. Вода — беда, особенно грязная.
А вот «п'яўку зловіш — зацяжараеш, увап'ецца — не мінецца, зацяжараеш». Это запись 1889 года, ничего подобного не пришлось встречать в современных экспедициях, говорит этнограф. Такая же старая запись и «каноплі — слёзы будуць», так как сейчас это растение не встретить.
Любимая часть книги Алины — развернутые рассказы, там много драмы, психологии, проекции жизни с ее трудностями и радостями.
«Существует понятие «пустой сон», но я считаю это искусственной категорией, ведь сны, как говорят старые люди, могут сбыться и через 10-30 лет. Самое интересное, что какая-то бабушка может сказать: «Был какой-то пустой сон». Но она его все равно пересказывает, что-то есть, что ее обеспокоило. Она его запомнила и держит в памяти. Поэтому думаю, что почти все сны можно отнести к пророческим», — рассуждает она.
Алина делится рассказом, который был записан в Докшицком районе. Написан сонник не литературным языком, диалекты и трасянка полностью сохранены.
«Мой брат быў у арміі, яму было 20 лет. І дружыў і з дзеўкай, а тая дзеўка ўродзе яго кінула… Яго адпусцілі з арміі, былі танцы ў дзярэўні. І ён, кагда разышлася вечарынка, ён устраліў іх дваіх: і дзеўку, і яе парня. Ана ў адной дзярэўні жыла, а ён у другой. Хацелі іх пахараніць разам. А тады нехта наплёў, што не нада, што там уся радня плачаць, што праз яе пагіб такі парань, ну і радзіцелі яе. Яна была палячка, а наш праваслаўны. Сказалі, пусць Антона вязуць к Ані. А дзядзька кажаць: «Не парань ідзець к дзеўцы, а дзеўка к парню. Прывязуць — пахаронім разам, а я не павязу». І не павязлі, і пахаранілі на разных кладбішчах. І ей сасніўся сон, мацеры радной: «Мамачка, як я на цябе абіжаюся, што ты мяне не завязла к Антону. А мне цяпер так далёка ісці, што я да яго не дайду».
«Падает на самое дно — и вокруг мужчины в черной одежде бросают ей острые косы»
Один из снов, который запомнился Алине, был зафиксирован в Россонском районе в деревне возле озера Нещердо.
«Там была бабушка, которая пережила что-то вроде клинической смерти. И снился ей тогда такой сон: видит это озеро, падает на самое дно, и вокруг мужчины в черной одежде бросают ей острые косы. Она не может за них взяться, так как они без деревянной части. Только один милостивый человек бросил ей косу полностью, она ухватилась за деревянный конец, воткнула в землю острым концом и так смогла вылезти наверх. Там ждала ее гармонь.
Акцентировала внимание, когда рассказывала, что у нее было желание играть, петь песни и была уверена, что сейчас выживет, не умрет. После тяжелой болезни она смогла выздороветь.
Деревенский человек чаще всего религиозный, она должна была знать образы ада, рая, но нашла покой на своем родном месте, озере Нещердо».
В соннике не только записи Алины, но и из архива Полоцкого государственного университета, исследовательницы Татьяны Володиной, из архивов различных белорусских учреждений, есть старые этнографические записи некоторых белорусских классиков. Всего в книге 2 153 записи, 356 страниц.
Вот еще один из рассказов о сне, записанный в Ушачском районе:
«Ішлі мы после вайны хадзілі лес рэзаць, і ідзём з бабамі, а паперадзе у нас ішоў малец нейкі. А там касцей у лесе, і чарапок ляжыць. І гэты малец падышоў, і як мячык гэты чэрап падкінуу нагой, даў во так <паказвае> і пашоў. А бабы яму і сталі казаць, што так жа нельзя робіць! Ну і на следушчы дзень ідзём мы, а гэты малец і кажыць: «Прысніўся мне той чалавек, чый гэта быў чэрап і сказаў мне: «Што ты, падла, зробіў, а каб я табе так ***!» Дык той малец тады закапаў усё, і косці, і чэрап. Во як, нельга гэтага робіць, здзекацца так».
Алина вспоминает сон одной из бабушек с необычным толкованием.
«Ей снился этот сон еще тогда, когда она была девушкой: где-то на чердаке собирала куриные яйца, пришла к ней красивая женщина в белой одежде, берет ее за руки, и они летят вместе на восток. Она рассказала этот сон маме, а та очень расстроилась, так как посчитала плохим. Действительно, женщина в белом — это, скорее, священный персонаж. Обычно означает болезнь, смерть.
Но бабушка эта говорила, что она чувствовала счастье и легкость после этого сна.
Через некоторое время она улетела учиться в Санкт-Петербург. Этот сон она приурочила к такому явлению в своей жизни», — рассказывает автор.
Писала книгу Алина в рамках фольклористики. Другие дисциплины, например психологию, она не приобщала, так как тогда процесс написания был бы намного длиннее.
«Психология здесь, безусловно, присутствует, но не в фрейдовском понятии, а просто человеческом. Когда работаешь над такими рассказами, очень трудно оставаться спокойным.
В первые годы работы у меня вообще было много вопросов к бабушкам, дедушкам, которые, например, рассказывали, как они теряли своих детей и потом видели сны о них. Не понимала: как вообще после такого можно жить?
С течением времени решила, что горе во все времена горе, просто сегодня после потери либо во время люди обращаются к специалистам. А на тот момент такой возможности не было.
Сны — один из психологических механизмов помочь пережить потери. К сожалению, чаще всего запоминаются сны, пронизанные предчувствием плохого. Сон показывает, например, что этого события не было возможности избежать, так суждено. Современный человек как бы старается все контролировать, а традиционный сосуществует с окружающим миром, признает, что существует судьба», — рассуждает автор.
«Этот жанр — зеркало современности, действительности»
Автор поделилась еще одним куском из книги — из Ушачского района.
«Як памёр мой малы брат, тады ж не было чаго надзець, вайна, ну і мама надзела яму некія штонікі маленькія, чуць уссунула на яго. Дык ён ей патом сніўся і казаў: «Мама, чаго вы мне такія штонікі малыя надзелі, мне неяк [няма як, нязручна — НН] ісці ў іх». Дык мама плакала, і тады пайшла і закапала, нейкія штаны бацькавы. І тады большы ён не сніўся».
Появилось ли желание у автора написать сонник современных белорусов?
«Да, даже до событий 2020-го об этом думала, — делится она.
— Интересно, что этот жанр — зеркало современности, действительности, как исторические события отражаются в сознании людей. Например, Вторая мировая война, Чернобыльская трагедия. И 2020-й тоже повлиял на белорусов. Как-то на одном из мероприятий люди стали делиться своими снами, и одна женщина рассказала, что прямо за несколько дней до событий ей приснился сон со взрывами на минских улицах, она акцентировала внимание на чувстве страха.
Возможно, когда-то мне удастся собрать этот материал и проанализировать его».
Где приобрести?
Появился «Сонник» в продаже в конце апреля этого года в издательстве Gutenberg Publisher. Тираж — 500 экземпляров.
Заказать его можно на сайте издательства.
Можно приобрести офлайн. В Польше:
— в Кракове (Łobzowska, 15), но предупредите, что хотите приехать (TR, WhatsApp 510 034 234);
— в Варшаве — в ЦБС (Oleandrów, 6), в Белорусском молодежном хабе (pl. Konstytucji, 6);
— в Гданьске в усадьбе БКТ «Хатка» (Miszewskiego, 17);
В Литве — в Вильнюсе: магазин Hartajka при школе Стэмбридж (улица Майрониса (Maironio G.) 11), магазин A2 (Замковая (Pilies g.) 6), белорусский музей имени Ивана Луцкевича (Виленская (Vilniaus g.) 20).
В Беларуси — в Минске: ТЦ Купаловский, места 41-42.
Историк написал книгу о политике, допустившем в Беларуси одну из самых больших бед. Его решения до сих пор влияют на развитие страны
В чем магия нового спектакля купаловцев, который прошел с аншлагом в нескольких городах?
Владимир Орлов: «Я мечтаю о времени, когда в демократической Беларуси президентом будет женщина»
Кафкианская империя и ее методы. 200 лет с начала «процесса филоматов и филаретов»
Комментарии