Подсосонный ответил всем хейтерам, которые возмутились его русскоязычной книгой о Достоевском
«Я не могу писать по-белорусски об авторе, который пишет по-русски, находится в русском культурном коде».
Ведущий «Белсата» Сергей Подсосонный поделился новостью о выходе своей русскоязычной книги — «Современный польский Достоевский: рецепция писателя в ежедневнике Gazeta Wyborcza (1989-2019)». Основательная работа — 722 страницы научного текста — стала счастьем для автора, одновременно вызвав недоразумение у некоторых людей: зачем белорус в Польше исследовал имперца, да еще и на русском языке?
«Наша Ніва» попросила автора подробнее рассказать, чем же его так зацепил именно Достоевский, как создавалась книга и каким образом в ней популяризируется белорусское.
Интерес к Достоевскому — еще со школы
«В десятом классе мы на уроке читали вслух роман «Идиот», и как раз после этого у меня пробудилось дикое любопытство к Достоевскому, — рассказывает Сергей. — Сразу захотелось побежать в библиотеку и прочитать его. Я, правда, думал, что это что-то маленькое, и был шокирован тем, какой это толстенный текст. И потом с Достоевским так складывалось, что я всегда каким-то образом к нему возвращался.
Сначала во время обучения на филологическом факультете в Гомельском университете на кафедре русской мировой литературы преподавательница меня втянула в тему снова. Я пытался писать первые научные статьи. По Достоевскому же я потом защитил диссертацию: планировал сделать это в БГУ, но, к сожалению, должен был уехать из Беларуси. Защищал кандидатскую, PhD, уже в Варшавском университете. Это был «Мотив греха в романной прозе Достоевского».
«Никто, никаким хейтом не заставит меня отказаться от любопытства к этому автору»
Через два года Подсосонный сам начал преподавать в Варшавском университете (сейчас он является научным сотрудником кафедры литературной коммуникации Института прикладной лингвистики). История с Достоевским только начиналась.
«Если у тебя есть кандидатская степень, то после восьми лет работы ты должен составить докторскую диссертацию. И здесь я тоже хотел продолжать тему вокруг Достоевского. Думал, в каком направлении пойти, и через какое-то время пришел к польской Gazeta Wyborcza, в которой, как оказалось, Достоевского очень много — больше 1200 статей в течение 30 лет было о нем написано».
Исследование выбранной темы заняло около восьми лет. Подход был скрупулезный. Так, когда Сергей видел в одном из номеров газеты короткую рецензию на спектакль по Достоевскому, стремился прочитать и другие отзывы на постановку. А когда появлялась возможность, шел смотреть спектакль сам. Но книга не завершилась бы и за восемь лет без всех прежних статей и погружений в творчество Достоевского.
Чем же литературоведа зацепил именно этот писатель? Подсосонный связывает это с многовекторностью и универсальностью Достоевского.
«Я не люблю, когда мне говорят: вот это белое, а это черное. Как у Льва Толстого, который очень конкретно ведет нас в одном русле нравственности, направо или налево нельзя. Достоевский же говорит и о белом, и о черном, и о красном, и о зеленом.
Пользуясь уже известным термином Бахтина, Достоевский — создатель полифонического романа, когда в одном герое, характере звучит много голосов, есть много контекстов и подтекстов. Эта многовекторность Достоевского — то, что мне интересно прежде всего. И это то, чем пользуется сегодняшняя постмодернистская литература. Тот же Альгерд Бахаревич — многоуровневый автор, сложный, поэтому он интересен для иностранцев, для молодого поколения.
До святости Достоевскому очень далеко. Но те гуманистические ценности, которые он открывает в человеке, экзистенциальные ценности — это то что, мне близко. И никто, никаким хейтом не заставит меня отказаться от любопытства к этому автору».
«В быту от меня вы не услышите русского языка, потому что я давным-давно сделал выбор в национальном вопросе»
Продолжая тему с хейтом, Сергей говорит, что ожидал таких реакций в определенной среде. «Радуюсь, что этим людям удалось совладать с 700 страницами так быстро и дать свои оценки», — шутит он.
Для тех, кому больно за языковой вопрос издания, он подчеркивает:
«В быту от меня вы не услышите русского языка, потому что я давным-давно сделал свой выбор в национальном вопросе. Я говорю по-белорусски, несу белорусскость везде, где только возможно.
Но я не могу писать об авторе, который сам пишет по-русски, находится в русском культурном коде, по-белорусски. Во-первых, его тексты в большинстве своем не переведены на белорусский, английский или польский языки.
А во-вторых, в самих научных издательствах нет возможностей издавать тексты на определенных языках, так как в них нет специальных специалистов, корректоров. Это же Польша. И это я уже про чисто технические вопросы и сложности».
«На понятном русскому миру языке в своей книге я расставляю акценты против этого самого русского мира»
При этом даже в таком русскоязычном издании есть место популяризации белорусского.
«Достоевский – имперец, и я этого абсолютно не отрицаю. Если вы прочитаете мою книгу, то увидите.
Если рассматривать определенную публицистику писателя, то она антисемитская (в контексте 19-го века). Это также шовинистские тексты в отношении других народов, в том числе белорусов. Достоевский отказывает нам в праве на самобытность, и восстание Кастуся Калиновского у него, например, — это что-то плохое, то, что противоречит идеям русского мира. И я об этом тоже говорю, а также о том, почему для нас то восстание — национально-освободительное.
На понятном русскому миру языке в своей книге я расставляю акценты против этого самого русского мира, против путинской политики. Подчеркиваю белорусскость определенных фигур, их белорусские корни (впрочем, как и у самого Достоевского). Кто-то должен говорить об этом людям, в том числе на понятном им языке».
Помимо присутствия Достоевского в современной польской культуре, в книге Подсосонного рассматривается много других составляющих писателя: например, его идейный мир, христоцентризм, отношение к женщинам. Отдельные размышления отведены опасности идеологизации литературы.
«Все политические силы в Польше пользовались именем Достоевского, его цитатами, чтобы упикнуть противника. Сегодня, например, цитаты Достоевского использует современный русский автор Захар Прилепин, который воевал в Чечне и на Донбассе. И это все очень опасно».
«Давно думаю о Светлане Алексиевич»
Издание книжки — не конец работы с этим материалом:
«Если эта книга издана как докторская диссертация, ее еще нужно защитить».
Но у автора уже есть новые идеи и наработки.
«Я давно думаю о Светлане Алексиевич, уже немало статей и материалов накопилось, так что можно было бы написать монографию. Конечно, потом снова прицепятся: она же пишет по-русски!», — улыбается Подсосонный.
Комментарии
А ў артыкуле бюджэтнік тлумачыоць, што нікога з вас і нас ён не пытаўся і не збіраецца, зь якога боку сядзець на карку падаткаплацельніка.
Зрэшты, звычайны адказ зь дзяржсэктару (адкаст прасякнуты пярлінамі анэкдотаў і аксюмаронаў, але вам шкада часу, каб я раказваў)
• ДАСТАеЎскі! •
🫢 «Атрымаў, атрымаўшы» — во як. І тая самая школьная канцовачка выдае ў гэтым ... . Спадару Эзоп, нават з табою, мабыць, не прапусьцяць. Таму, на жаль, скончу гэты допіс таксама кропкамі, каб не атрымаць шлягбаўмам ад цэнзуркі. ... ... ...! ...!!!
.