Общество

Как возвращаются к нормальной жизни и где ищут помощи? Истории экс-заключенных

Часть политзаключенных уже отбыла свой срок — и они выходят из тюрем. Что происходит с ними после освобождения? Как быстро они возвращаются к жизни на свободе? Поговорили с несколькими экс-политзаключенными, а также собрали советы специалистов и адреса организаций, где помогут и бывшим осужденным, и их родственникам прийти в себя как можно быстрее.

Как и за какое время тюрьма меняет человека?

В Грузии уже более 20 лет функционирует Центр психосоциальной и медицинской реабилитации жертв пыток. Доктор медицинских наук, психиатр Нино Махашвили, почетный член Всемирной психиатрической ассоциации (WPA) работает там много лет. Она помогла десяткам людей после травм вернуться к нормальной жизни (в том числе политзаключенным).

Нино рассказывает, что человека, выходящего из тюрьмы ждет тройной риск. Во-первых, почти все испытывают стресс адаптации. Им предстоит выходить из режима выживания, преодолевать замешательство, расконцентрированность:

«Больше нет строгого режима. И пока не появится новой структуры дня, которая лимитировала бы хаос, человек может чувствовать себя растерянным».

Если человек перенес пытки, с ним жестоко обращались, он выходит из-за решетки с чувством стыда, гнева. Подобные травмы очень часто меняют идентичность, ценности и мировоззрение. Последствиями могут стать такие психические расстройства, как тревожность, посттравматическое стрессовое расстройство, депрессия, соматоформные проблемы.

Очень часто при этом психологические проблемы «вылезают» на теле. В своей практике специалисты сталкивались со следующими заболеваниями: гастроэнтерологические проблемы, головная боль, боли в суставах и пояснице, расстройство сна.

Человек при этом может начать искать спасения в алкоголе, наркотиках, играх. Появление плохих привычек — довольно частое явление для травмированных людей.

Иллюстративное фото.

Если речь идет о политически активном человеке, то даже на свободе он не начнет сразу же чувствовать себя в безопасности. Достаточно частое явление, когда ему кажется, что сохраняется атмосфера угрозы и дома. Когда окружающая действительность не защищает, этим начинает заниматься психика. Отсюда и назойливые мысли, паранойя.

«Уже из практики мы знаем, что экс-заключенным присущ эмоциональный дисбаланс. Это выражается или в раздраженности, или взрывах гнева, или в эмоциональной отдаленности, дистанционировании от самых близких людей, длительном молчании. Один клиент рассказывал нам: «У меня единственная дочь, и я знаю, что люблю ее, но не чувствую этого». Следует также ожидать сексуальной дисфункции (как у женщин, так и у мужчин). Либидо после тюрьмы уже не то, но это все восстанавливаемые моменты», — уточняет Нино.

Что касается времени, разум человека и тело меняются постоянно — как в тюрьме, так и за ее пределами. И даже пяти секунд травматического опыта, говорят специалисты, достаточно, чтобы нанести вред, который изменит жизнь человека.

«Но травма — это не пожизненный приговор. Как только человек начнет лечение и процесс интеграции, он будет одновременно излечиваться и развиваться дальше», — говорит доктор Имке Хансен, заместитель председателя организации Libereco, которая занимается защитой прав человека в Беларуси и Украине (Имке отвечает за программы гуманитарной и психосоциальной помощи). В резюме Libereco — многолетняя работа в зоне боевых действий в Украине, в том числе с жертвами тюрем и насилия.

А бывает ли, что человек выходит из заключения, не испытывая последствий?

В целом, говорят специалисты, возможны три сценария.

Первый, негативный, описанный выше. Это когда и психика, и физика человека не выдерживают, дают трещину.

При втором сценарии человек, вышедший из-за решетка, почти не меняется.

При третьем же для него характерны в основном позитивные изменения. Такое может иметь место, если в тяжелых условиях осужденный смог найти смысл и настроил себя: это меня закалит и сделает сильнее, всё не зря. С подобными установками, говорят специалисты, человек может стать даже лучшей версией себя, и приводят в пример Сервантеса, который в заключении написал своего гениального «Дон-Кихота».

Истории белорусских экс-политзаключенных: с какими вызовами они столкнулись после выхода на свободу?

двое экс — политзаключенных, с которыми «Нашей Ниве» удалось пообщаться, как раз таки не жалуются на самочувствие. Футбольный аналитик Артем Хващевский, осужденный на год колонии общего режима по 342-й статье УК (организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них) говорит, что вышел без физических заболеваний (за решеткой перенес только простудой в межсезонье). К психологу он не обращался. Почти сразу после освобождения выехал из Беларуси в Польшу.

Артем Хващевский. Фото из его личного архива.

«Видимо, благодаря тому, что мой срок был не самый большой, я адаптировался без проблем. Плюс на меня не было сильного давления со стороны сотрудников (сейчас же гайки закручиваются сильнее, насколько я знаю). Помогла также поддержка как знакомых, так и незнакомых мне людей.

На мои отношения с женой колония тоже не повлияла (хотя она очень переживала, что я могу вернуться «не таким»). И кстати, благодаря жене, я смог без проблем вернуться на работу: пока меня не было, она взяла на себя часть моих обязанностей, и этим сильно помогла».

Схожая ситуация у экс-политзаключенной Натальи Бариновой (отбыла срок по ч. 2 ст. 339 УК (хулиганство, совершенное группой лиц).

Наталья Баринова. Фото из соцсетей.

«После моего выхода мы с мужем переехали в Россию, и я окунулась в очередной стресс, но приятный: новая обстановка, экскурсии. Мое прошлое таким образом было как бы вытеснено.

Кроме того, почти сразу я стала интенсивно работать: я мастер по перманенту, и сейчас совершенствую свои навыки. За год в моем любимом деле многое изменилось, и я активно наверстываю пропущенное. Бизнес накрыл меня второй волной, короче. Плюс у меня маленький ребенок, я каждый день стараюсь бегать — одним словом, всегда чем-то занята, поэтому думать о плохом времени нет.

Все знакомые в приятном шоке от того, на каком я позитиве. А я не вижу смысла рыдать: вокруг столько всего классного! Я свое выплакала там, а теперь хочу жить нормально. А физическое здоровье, конечно, ухудшилось: вылезли проблемы по гинекологии, появилась анемия, упало зрение».

Врач Нино Махашвили отмечает, что в случае с экс-заключенными не столько имеет значение время, которое они провели за решеткой, а тяжесть, интенсивность травматических событий.

«Важно, что конкретно происходило с человеком. Важно, каким образом он был травмирован: сотрудниками изолятора, условиями или сокамерниками.

Иллюстративное фото.

А что с восстановлением на работе?

В отличие от осужденного, например, по «чистой» уголовной статье, бывший политический заключенный обычно считается героем или, по крайней мере, высоко ценится в диссидентском сообществе. Но это не спасает от трудностей с восстановлением на работе или поисками новой после выхода на свободу.

С такими трудностями столкнулась бывшая политзаключенная из Витебска.

«Я хотела вернуться в свою сферу, но это госсектор, и везде вежливые отказы. В нашем регионе с работой, конечно, большие проблемы. Сначала о выезде за границу мыслей не было, но нас ставят в такие условия, при которых человеку не выжить, не оставляют выбора. Так что я начала об этом задумываться, но пока записалась на курсы», — рассказывает женщина, пожелавшая остаться анонимной.

Бесплатное обучение IT-профессиям бывших заключенных — теперь не в Беларуси

В Беларуси могла бы функционировать инициатива, направленная на социализацию и бесплатное обучение IT-профессиям бывших заключенных и людей с инвалидностью. Ее собирался реализовывать бывший следователь Илья Рокач. В период службы он наблюдал, как некоторые «уголовники» попадали под суд неоднократно. В беседах с ними выяснялось, что их никто не берет на работу именно из-за этого «пятна» в биографии. А на освоение новых профессий денег у таких людей попросту нет.

«Моё НКО выиграло грант ПРООН. Была подобранная команда преподавателей: UX/UI дизайн, веб-разработка, моушн-дизайн. В середине сентября у нас планировался запуск школы: был готов сайт, арендовано помещение в Борисове (из-за близости к ИК №14 в Новосадах), закуплена техника, составлены программы обучения.

Однако 25 августа Мингорисполком ликвидировал организацию. Отмечу, что еще до запуска инициативы мне уже поступали запросы на обучение в IT-школе», — рассказывает Илья. Он не теряет надежды осуществить свою идею уже в другой стране, и оттуда пытаться помогать белорусам.

Как (не) вести себя близким?

Специалисты Libereco отмечают, что часто члены семьи ждут «прежнего папу/маму/брата/сестру/мужа/жену», или даже больше — супергероя.

«Они чувствуют, что имеют право на этого супергероя, потому что сильно страдали без него/нее. Это, можно сказать, ожидание компенсации за преодоление трудностей во время отсутствия близкого.

Но когда экс-заключенный возвращается домой, он часто травмирован, молчалив, чересчур чувствителен, болен — и он/она не оправдывает всех ожиданий. Кроме того, очень часто окружение само решает, когда и насколько скоро человек должен восстановиться. Они ожидают, что человек уже придет в себя в какой-то момент, когда до этого, на самом деле, далеко. Это может угнетать».

Дмитрий Фурманов после выхода на свободу. Фото: «Радыё Свабода».

Психологи рекомендуют быть в контакте, ничего при этом не требуя. Прислушиваться к желаниям близкого, расспрашивать, чего он хочет, проявлять сердечность. Важно просто принять человека таким, каким он есть.

«Главное, о чем мы знаем: почти все экс-заключенные изначально не имеют чувства контроля. В условиях, когда ешь не тогда, когда хочешь, моешься не тогда, когда надо, чувство контроля, естественно, уходит. Важно, чтобы семья дала это чувство. Пусть человек принимает участие в принятии тех или иных решений. Например, решает сам, что купить в магазине, куда поставить свою кровать — даже такие вещи постепенно помогают вернуться в строй», — советует Нино.

На первом этапе важно придерживаться распорядка дня: в тюрьме все происходило по расписанию, и чтобы сразу не захлебнуться в хаосе, лучше установить определенные правила. Например, принимать пищу в одно и то же время, гулять ровно в 19.00 ежедневно. Психологи говорят, что даже часы, которые будут висеть дома на видном месте, имеют смысл.

Пусть человек будет физически активным. Уже доказано, что самый первый механизм помощи — занять себя простыми делами, делать то, что нравится — пускай это будут прогулки в парке или езда на велосипеде.

Родственникам экс-заключенного также может понадобиться помощь

Травмированным с большой долей вероятности будет не только бывший осужденный, но и те, кто его ожидал — самый близкий круг. Им также может понадобиться психологическая помощь. И если близкие чувствуют, что собственный ресурс исчерпан, лучше обратиться к специалистам еще до выхода родственника на свободу.

«Хорошо заранее почитать, что такое травма и как вести себя с травмированными членами семьи. А еще помогает просто разговаривать с другими людьми. Родственниками. Друзьями. Людьми с похожим опытом. Социальные контакты — это всё, если мы хотим разобраться с последствиями травмы», — советует Имке Хансен.

Сколько времени потребуется, чтобы прийти в норму?

Это очень индивидуально. Нино Махашвили говорит, что в практике Центра были кейсы, когда после травматического опыта уже через месяц у клиентов наблюдалась стабилизация.

«Но месяц-это минимум, необходимый для адаптации. В целом, если человек не обращался к специалистам прежде, но через месяц после выхода на свободу у него наблюдаются такие симптомы, как бессонница, апатия, побег от реальности и другие вызывающие дискомфорт вещи, — следует обратиться к специалистам. При сильных расстройствах будут подключены медикаменты», — поясняет Нино.

Волонтер штаба Виктора Бабарико Леон Халатрян с письмами, которые присылали ему в СИЗО.

Куда обращаться за помощью? Несколько полезных ссылок

Одной из самых действенных организаций, помогавшей экс-заключенным на территории Беларуси, являлась «ТаймАкт». Сейчас она в стадии ликвидации и в пределах страны работать не будет. Такая судьба в последнее время постигла очень многие негосударственные проекты.

  • Учредитель «ТаймАкта» Василий Завадский сейчас в Литве, где продолжает работу под новым брендом — «Врачи за правду и справедливость». Проект оказывает медико-социальную помощь пострадавшим белорусам.

До сих пор в критической ситуации за продуктами, одеждой, предметами личной гигиены или новой работой бывшие осужденные обращаются в государственные центры социальной защиты населения, которые работают в связке с Красным Крестом.

Правда, как отмечают эксперты, с трудоустройством можно на что-то рассчитывать только в Минске и Минском районе, в малых городах с этим вопросом трудно для всех слоев населения. Часть функций по адаптации экс-заключенных на себя берут монастыри и околорелигиозные организации (например, Свято-Елисаветинский).

  • Проект «Самопомощь». Русскоязычный сайт, разработанный чешским Институтом психического здоровья, где можно найти информацию по первым шагам самопомощи себе в случае психологического расстройства, а также контакты профессионалов в вопросах психического здоровья. Что важно, у проекта большая команда русскоязычных психологов.
  • Libereco. Независимая немецко-швейцарская неправительственная организация, занимающаяся защитой прав человека в Беларуси и Украине, работает с теми, кого преследуют из-за их политической и гражданской позиции. На сайте организации можно найти ряд полезных курсов: например, как обращаться с травмированными членами семьи или друзьями (запись на курсы здесь). Есть даже специализированный тематический комикс, рассказывающий, как уменьшить стресс, понять травму и освоить ненасильственную коммуникацию. На сайте можно связаться со специалистами, предлагающими социально-психологическую помощь.
  • Сервис еЗдоровье. Удобные онлайн-консультации с врачами, организованные в партнерстве с Фондом медицинской солидарности. Платить или нет, и если да, то сколько, — человек выбирает сам.
  • Probono. Свод полезных инициатив для пострадавших, а также возможность записаться на бесплатную психологическую консультацию.
  • Весна. Правозащитный центр, который поможет с юридическими консультациями и, при необходимости, направит в хорошие руки для реабилитации.

Как тюрьма меняет людей и что ожидает политзаключенных? Большой гайд от психолога

Комментарии

Лукашенко о флешмобе «Надо»: Эйсмонт клялась, что не она организовала, я ей верю8

Лукашенко о флешмобе «Надо»: Эйсмонт клялась, что не она организовала, я ей верю

Все новости →
Все новости

Европейцам порекомендовали создать запас продуктов на случай нападения России5

В воскресенье также будет ветрено1

Истощенные войной. Запад еще помогает Украине держаться, но уже не помогает побеждать17

Блогер Андрей Паук рассказал, собирается ли позвонить Лукашенко5

Андрей Гнет рассказал, почему его выезд из Сербии напоминал эвакуацию

Консервативную партию Британии впервые возглавил темнокожий политик4

В Лунинце показательно осудили двух друзей за сорванный красно-зеленый флаг3

Двое минских тинейджеров утопили в Свислочи шесть электросамокатов

В Добруше поставили тумбу с цитатами Лукашенко ФОТОФАКТ3

больш чытаных навін
больш лайканых навін

Лукашенко о флешмобе «Надо»: Эйсмонт клялась, что не она организовала, я ей верю8

Лукашенко о флешмобе «Надо»: Эйсмонт клялась, что не она организовала, я ей верю

Главное
Все новости →