Казачество в последнее время довольно часто попадало в СМИ. Кто называл казаков пророссийской пятой колонной, кто напоминает, что исторически никаких «белорусских казаков» не было. Были только в Украине и в России. «Наша Нива» собрала информацию о казацких общинах, действующих на территории нашей страны, и выяснила, что они собой представляют.
В отличие от России, казачество и белорусское государство почти не взаимодействуют (во всяком случае, официально). В России даже звания генералов казакам вручает полномочный представитель президента. У нас же казаки выдают себе звания сами. За пределами казачьей общины их чины не значат ничего. Казацкий полковник ни в коем случае не ровня полковнику армейскому или милицейскому. Казацкий чин — это просто оценка для своих.
Чины выдаются на Советах атаманов, или Великих кругах. На этих кругах присутствуют представители всех общин, входящих в объединение. На этих же кругах принимаются образцы формы, у каждой белорусской казацкой общины своя, и награды. По большому счету, каждая община может выбрать себе любой образец формы и любое количество наград. Все равно они стоят чего-то только внутри своего объединения.
В Беларуси, как и в России, казаки активизировались во время перестройки. Ранее в СССР не очень поддерживали такую самоидентификацию. Первые объединения появились в середине 90-х. Одним из них было ОО «Белорусское казачество»
«Мы смотрим глазами президента»
С 1995 года и по сегодняшний день «Белорусское казачество» возглавляет верховный атаман, казачий генерал Николай Улахович — бывший военный, вышел в запас в чине полковника.
Даже на пенсии он имеет серьезную хлебную должность: сегодня он работает в «Минском областном потребительском союзе».
«В 1654 году по приказу царя [Московского, Алексея Михайловича, во время войны России с Речью Посполитой] был создан Первый казачий полк в Беларуси. Возглавил его казацкий полковник, православный шляхтич Константин Поклонский. Вот с тех пор и пошли казаки в Беларуси», — говорит Улахович.
По его словам, «Белорусское казачество» насчитывает сегодня около 1,5 тысячи активных участников, хотя удостоверений за 20 лет деятельности было выдано около 10-15 тысяч.
Казаки делятся на две категории: родовые и приписные. Первые — это те, кто имеет предков-казаков. Вторые — те, кто решил в казаки «записаться», не имея никаких корней.
«Я отменил разницу между этими категориями. Ведь у нас была проблема: родовые теснили приписных. Были скандалы», — признается Улахович.
В феврале 2014 года двух казаков вообще исключили из объединения с довольно серьезной формулировкой: «За нарушение дисциплины и устава, пропаганду сионистской нетерпимости среди казаков, а также разжигание террористической политики в отношении части коренного населения Республики Беларусь». Одним из них был сотник Андрей Морозов.
«Морозов выступил против крещеных евреев. А ведь это большая группа людей, которая смешалась давно с белорусами», — объясняет Николай Улахович.
Сам Морозов говорит, что высказывался против принятия гражданина Израиля в казачество. Он вообще полагает, что казаки — небольшая отдельная нация, вроде поморов или мордвы. Улахович считает такую позицию неприемлемой.
«Мы сословие, а не нация. И в Беларуси, и в России хватает тех, кто считает, что казаки произошли от скифов, и это такая малая народность. Я против такой позиции».
Кроме того, Улахович категорически против любой коммерческой деятельности в рамках казачьего движения. Иначе, говорит он, не сохранишь казацкий дух. Сохранить тот же дух помогает и православие. Людей другого вероисповедания в «Белорусское казачество» просто не принимают.
Почти каждый казак имеет чин. «Это не воинское звание. Что за казак без чина?» — комментирует Улахович.
Получить чин можно за участие в общественной деятельности или за выслугу лет. Но при этом надо занимать соответствующую должность в общине. То есть чин полковника обычному казаку, если он не глава районной или городской организации, дадут вряд ли. При этом любой чин может получить и женщина.
Сам себя Улахович называет «народным генералом». По его словам, свой чин он получил от казаков на Большом круге. Кроме него, есть еще два генерала. И больше не будет.
«Мы остановили практику раздавать генеральские чины. Решили, что генерал должен быть один — верховный атаман», — сообщает Улахович.
«Белорусское казачество» — сообщество абсолютно провластное. Этого не скрывает и ее руководитель. «Я председатель Белорусской патриотической партии, поддерживающей президента. Я был членом одного из штабов Лукашенко во время выборов 1994 года, — говорит Улахович. — А как смотрит президент, так смотрим и мы. На ту же Украину мы смотрим глазами президента. Наша основа — служба государству, несмотря на собственные суждения».
В общем, Улахович осторожен в высказываниях. Даже пожелания озвучивает осторожно.
«Государство недооценивает потенциал нашего казачества. Мы бы с радостью принимали большее участие в общественной жизни», — намекает он.
«Бабы — бесноватые животные»
Другое общественное объединение, «Всебелорусское объединенное казачество», возникло в 1997 году. Во главе его стал казачий генерал Николай Еркович, верховный атаман.
«Еркович пришел к нам в 1997 году по рекомендации одного российского друга-казака. Сам себя предложил руководству. Мы от такого предложения отказались. И он создал свою общину — «Всебелорусское объединенное казачество». Потом некоторые из наших казаков перебежали к нему», — рассказал Николай Улахович.
Точное количество участников «Всебелорусского объединенного казачества» неизвестна. Но член объединения, казацкий полковник Евгений Макаренко, заявляет, что у них около 10 000 казаков по всей Беларуси.
В общем, структура общины похожа на «Белорусское казачество»: те же чины, те же общие собрания казаков по кругам. Правда, по словам Макаренко, без высшего образования офицерский чин у них не получишь.
«Всебелорусское объединенное казачество» сотрудничает с ОО «Русь» (общественным объединением русских в Беларуси, которое находится в тесных отношениях с организацией «Русь молодая», тесно связанной со структурами, которые финансируют пророссийские силы в странах бывшего СССР). В «Руси» даже существует нечто вроде казацкой фракции. Она имеет название «Казаки Святой Руси» и часто принимает участие в разного рода мероприятиях.
При этом, если верить Евгению Макаренко, «Всебелорусское объединенное казачество» поддерживает идею о том, что казаки — это отдельная нация со своими традициями. Казацкую форму, или «справу», как они ее называют, Макаренко считает национальным костюмом, таким же, как вышиванка у белорусов.
«Казаки — один из четырех основных древних [русских] этносов. Остальные три — великороссы, белорусы и малороссы», — говорит Макаренко.
Стать казаком в этой общине можно также или по рождению, или приписным. Приписные должны выдержать испытательный срок: от 6 месяцев до года. Национальность особой разницы не имеет. Главное, опять же, православная вера.
«Мы считаем, что католическая церковь — одна из сестер наших, но сестра, которая сбилась с пути. Католик служит не Богу, а его заместителю на Земле — Папе Римскому. А мы служим Господу Богу! — говорит Макаренко. — Детям с самого рождения мы доносим такое мнение, что они принадлежат не себе, а Богу и Отечеству».
В общем, по версии Макаренко, много казаков вышло из «Белорусского казачества» именно потому, что там начали увлекаться «экуменической верой».
Картина мира у самого Евгения Макаренко довольно проста. В Украине воюют «антифашисты» (ДНР и ЛНР) с «фашистами». Порошенко управляет США. А белорусские националисты хотят устроить Майдан в Минске.
«К националистам мы относимся резко негативно. Национализм — это раковая опухоль общества. То, что они нам насаждают, это же даже не белорусский язык», — возмущается Макаренко.
В Европе, по его мнению, вседозволенность и гей-парады, и нам туда не надо. А избиение российскими казаками участниц панк-группы Pussy Riot казачий полковник поддержал и рассказал почему.
«Не путайте женщину и бабу. Женщин бить нельзя. А баб — можно и даже нужно. Потому что женщины — светлые существа, равные мужчинам. Они несут в себе образ Божией Матери, — объясняет Макаренко. — А бабы — бесноватые животные».
Казачьего генерала Бакланова, который был направлен на подавление восстания 1863 года, Макаренко считает героем. К Шкуро, казаку, который был офицером Вермахта, у него отношение неоднозначное: с одной стороны, он действительно герой, говорит Макаренко, но его деятельность в вермахте не поддерживает.
«Мы с большим уважением относимся к генералу Вермахта фон Панвицу. Это был командир казачьего корпуса Вермахта. Он был очень достойным офицером. Когда его казаков выдали СССР, он решил остаться с ними, и в результате его повесили. Я понимаю про Вермахт, но даже к врагам нужно относиться с уважением, тем более к таким, кто уважал казачество», — уточняет Евгений Макаренко.
«Никаких инструкторов из России не было на наших мероприятиях»
«Ваша община, так называемые независимые СМИ, распространяет о нас ложь. Наши материалы извращаются, информация целенаправленно искажается», — говорит Петр Шапко, руководитель центра «Казачий спас». — Я вашей газете не доверяю».
Именно «Казачий спас» часто проводит молодежные военно-патриотические сборы, которые потом называют в СМИ пророссийскими». Сам Шапко это отрицает.
«В политику мы не лезем. Мы православные люди и патриоты своей Родины. Мы не хотим, чтобы из молодежи вырастали наркоманы. Мы выступаем за нормальное мужское воспитание для мальчиков и женское — для девушек. «Казачий спас» — это центр, который действует в рамках ОО «Город без наркотиков». Военно-патриотическое воспитание молодежи — одно из направлений нашей деятельности. Мы активно работаем с молодежью, проводим лекции, экскурсии, занимаемся профилактикой наркомании, — объясняет Шапко. — Среди наших членов хватает тех, кто был и в «Белорусском казачестве», и во «Всебелорусском объединенном казачестве». Но люди оттуда вышли, так как нам не давали там работать».
Сам Шапко пришел к казачеству после воцерковления. Предков из казаков он не знает, но считает, что казацкая кровь у него есть. В общем, себя и своих соратников Шапко называет новой волной казачества. Например, чинов в «Спасе» нет. Как нет и верховного атамана.
«Мы против того, чтобы в современном казачестве существовали эти звания. Само наличие этих звезд, орденов и медалей превращает казачество в ярмарку тщеславия. А казак должен служить. Мы видим развитие казачества как мужской общины, которая потом может влиться в систему территориальной обороны Республики Беларусь», — говорит Шапко.
Попасть в «Казачий спас» не так просто. Можно принимать участие в мероприятиях, но, чтобы считаться полноценным членом общины, нужно пройти испытательный срок: от 1,5 до 3 лет. Во время него претендент должен принимать активное участие в жизни клуба. Православие — также один из важных критериев.
Правда, число членов «Казачьего спаса» Шапко назвать отказался. Обвинения в пророссийской деятельности Петр Шапко опровергает, называет это политическим заказом: «Никаких инструкторов из России не было на наших мероприятиях. Это ложь. Даже управление по борьбе с организованной преступностью проверяло нас после тех публикаций. Никаких нарушений законодательства не нашли», — говорит он.
Такие дела.
***
Разного рода казацких объединений в Беларуси много. Точное количество их неизвестно. Считают себя казаками многие, но активных участников «казачьего движения» не так много. Цифры 10-15 тысяч — явное преувеличение. Часто отдельные объединения формируют те, кто по разным причинам не прижился в крупнейших казачьих сообществах.
Так, например, тот сотник Морозов с соратниками создали белорусский «филиал» Стародубского казачьего полка, а некий Сергей Новиков вместе с отцом Владимиром создали «Миротворческую казацкую гвардию». Евгений Макаренко утверждает, что «Казацкая гвардия» вообще позиционирует себя масонской организацией.
Что интересно, масонами «Гвардию» называет и информационный портал БПЦ sobor.by.
Комментарии