«Моя мать на Пасху всегда работала — смотрела, кто из учеников придет в церковь». Читатели вспоминают, как боролись с неугодными праздниками в БССР
Белорусские власти сейчас борются с Хэллоуином. Однако это не первый раз в истории Беларуси, когда пытаются запретить нежелательные для идеологии праздники. «Наша Ніва» записала несколько воспоминаний о том, как во времена БССР не одобряли Рождество и Пасху.
Имена всех собеседников изменены в целях безопасности.
«На Пасху мама шла к церкви стеречь, кто из учеников придет освящать яйца и булки»
Геннадий:
— Моя мама всю жизнь работала учительницей в школе в небольшом городе. Школа находилась как раз рядом с храмом, поэтому учителей оттуда отправляли к церкви на какие-то религиозные праздники. Хорошо помню, что на Пасху мама всегда шла стеречь, кто из учеников придет освящать яйца и булки. Это сейчас все пропагандисты как один выкладывают фото на фоне церкви с корзинами и что-то пишут о традиционных ценностях, тогда же политика была другой.
Мама выполняла приказ руководства. Своих учеников она стремилась «не замечать» — «ловила» и записывала в основном фамилии детей из других школ. Впоследствии все эти списки подавали «наверх», а по школам проводили показательные сборы, где пионеры должны были критиковать тех, кто в те списки попал — своих одноклассников.
Мама огорчалась, когда ее учеников ловили — потому что это значило и недовольного директора, и то, что ей тоже придется проводить эту «разъяснительную работу».
Меня долгое время не смущало то, что мама дежурит у церкви — я воспринимал это как такой же ее долг, как, например, проверку тетрадей. Думать о том, насколько это мерзко, я начал уже когда был взрослым.
Интересно то, что моя бабушка тоже тихонечко ходила на Пасху в церковь (несмотря на то, что дед-коммунист очень волновался по этому поводу), чтобы освятить еду — а потом мы дома обязательно праздновали.
Не смущало ли это маму? Мне кажется, нисколько. Она не рефлексировала на тему того, хорошо или плохо поступает. Для нее это было просто выполнением поручения начальства.
Во-первых, мама всегда верила больше в коммунистическую партию, чем в Бога. Во-вторых, она всю жизнь учила меня тому, что приказы начальства надо выполнять молча, даже если ты не согласен. Максимум, можно держать фигу в кармане, но перечить начальнику — нет.
Она говорила: «Вот станешь начальником, тогда будешь думать. А пока твое дело маленькое — подчиняйся». Мама злилась, когда я уже во взрослом возрасте рассказывал ей, что поспорил с начальником — даже когда речь шла о какой-то мелочи. Наверное, выражение «Я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак» было ее девизом по жизни.
Дежурство в церкви она вспоминала без негатива и даже шутила: «Было время, когда я ни одной церковной службы на Пасху не пропустила».
«В школе всегда стремились поставить обязательное для всех детей мероприятие на большие религиозные праздники»
Валентина:
— Я младший ребенок в семье, и у меня довольно большая разница в возрасте со старшими сестрами. Когда я училась в школе, уже не было какой-то агрессивной пропаганды против религии.
Несмотря на это, и меня, и сестер крестили тайно — даже специально отвозили из Минска в небольшое село, чтобы таинство прошло как можно дальше от глаз знакомых.
Сестры рассказывали, что они никогда не носили крестики на шее (или носили их в кармане, или вообще оставляли дома) — ведь в школе из-за этого могли устроить собрание, на котором высмеивали религиозных пионеров или комсомольцев. А тех детей, которые все же когда-либо приходили в школу с крестиками на шее, потом довольно долго буллили свои же одноклассники — пропаганда работала.
Во время учебы сестер в школе всегда старались поставить какое-то обязательное для всех детей мероприятие на большие религиозные праздники.
«Мне иногда кажется, что одни пропагандисты оставили свои тексты в наследство другим»
Наталья:
— Во времена моей молодости уже не запрещали праздновать религиозные праздники, но также и не приветствовали, например, рассказы о том, что твоя семья праздновала Рождество (а моя традиционно праздновала). Но ведь я помню, что по телевизору всегда накануне Рождества показывали репортажи советских репортеров из-за границы, а те, прогуливаясь по улицам Парижа, рассказывали: «Магазины во Франции пусты, у людей нет денег чтобы отпраздновать Рождество — даже праздничный ужин почти никто не может себя позволить, что там говорить о подарках. И только в СССР все очень и очень хорошо». Ну и так далее, все о том, что Европа скоро умрет от голода.
Сейчас, когда я где-то случайно слышу новости белорусского телевидения, мне всегда смешно. Снова звучит: «В Германии пустые полки в гипермаркетах, а в Париже людей клопы скоро съедят». Мне иногда кажется, что одни пропагандисты оставили свои тексты в наследство другим.
Комментарии
Што тады ў школе пачалося? Божачкі! Спачатку мяне "выставілі" на "лінейцы", потым выклікалі маю маці.
Калі яна запытала: А што са свабодай сумленьня, якую нам гарантуе Канчтытуцыя? Міліцыянт зь дзіцячага пакою адказаў, што ў Канстытуцыі выдавочна памылка, што павінна быць не свабода сумленьня, а свабода ад сумленьня.
Адразу ў галаве ўзніклі прыклады настаўніц, якія фальсіфікавалі выбары (не толькі апошнія) і іншых паслухмяных неасавецкаму кіраўніцтву прадстаўнікоў народа.