Ковалевский: Что минский режим точно не сможет сделать на сегодня — это остановить свою поддержку России в войне
Глава Агентства евроатлантического сотрудничества проанализировал мотивы и причины, а также объясняет обстоятельства, которые сегодня не позволяют сторонам улучшить отношения, пишет «Радыё Свабода».
— Можно заметить, что последние месяцы официальный Минск пытается как-то улучшить отношения с Западом. Здесь стоит вспомнить и ослабление миграционного давления, и более мягкую риторику относительно Польши, и, безусловно, освобождение политзаключенных. Минский режим, очевидно, ждет каких-то ответных шагов от Запада. Насколько реалистичны такие ожидания? Чем в сегодняшней геополитической ситуации Запад может ответить?
— Прежде всего стоит разобраться, что минский режим может сделать для того, чтобы хотя бы смягчить отношения с Западом, так как о «нормализации» говорить не приходится. Прежде всего — продолжать освобождать политзаключенных, возможно, небольшими группами (относительно того количества, которое остается за решеткой). Также могли бы ослаблять режим содержания политзаключенных, то есть разрешить допуск медиков, адвокатов, большие контакты с семьями и так далее. Все это можно было бы преподносить международному сообществу как некий положительный шаг. Мол, мы вас услышали и делаем вот такие шаги.
Также могут быть и конкретные вещи, такие как проведение в Минске международной конференции по противодействию нелегальной миграции, о которой объявил министр иностранных дел Беларуси Максим Рыженков.
Это парадигма, которой пользуется режим: «Мы сами создаем проблемы и сами знаем, как их решить». Мол, если вы, западники, заинтересованы решить эту проблему — приходите к нам, сделаем это вместе. Так что через создание критических ситуаций власти Беларуси пытаются втягивать международное сообщество в какой-то диалог.
До сих пор это не очень срабатывало, так как западники уже научены горьким опытом «сотрудничества» с Лукашенко, понимают, что все обычно оборачивается обманом.
Однако сейчас режим якобы заинтересован разрешить мигрантский кризис — среди прочего это объясняется и возможными проблемами с транзитом товаров через белорусскую границу, прежде всего китайским транзитом в Европу. Минск понимает, что лучше не создавать проблем Китаю, а прислушиваться к его пожеланиям.
Что минский режим точно не сможет сделать на сегодня — это прекратить свою поддержку России в войне. Это за пределами возможностей Лукашенко. Здесь он полностью зависим и может только отчаянно маневрировать, чтобы не быть вовлеченным в войну еще глубже. Поэтому мы и наблюдаем сейчас такие странные события вокруг белорусско-украинской границы.
— Лукашенко не имеет возможности изменить свое фактически соучастие в войне на стороне России. На фоне этого разве может Запад хоть как-то пойти на улучшение отношений с Минском? Ведь большинство санкций были введены против Беларуси именно за войну и за посадку самолета с Протасевичем, а не за репрессии против белорусов. Получается, что Запад особенно не может как-то ослабить отношение к Минску, пока тот поддерживает Россию?
— Я думаю, определенное пространство для ослабления конфронтации все же существует. Но здесь многое будет зависеть от того, готов ли режим пойти на более существенные вещи. Например, серьезно ослабить репрессии. Остановить их полностью он вряд ли может, это стало частью системы. Но ослабить их, снизить количество и жесткость — это возможно.
Также можно говорить о таких шагах, как приглашение на выборы наблюдателей ОБСЕ или ООН — есть и такие идеи. Режим, конечно, может опасаться того, что эти миссии способны в целом отрицательно оценить отсутствие условий для нормального демократического избирательного процесса. Но даже такие полшага могли бы каким-то образом повлиять на позицию Запада.
Или, например, допустить в страну сотрудников ОБСЕ, имеющих мандат наблюдения за судебными процессами и ситуацией в тюрьмах. Это также могло бы рассматриваться как положительный шаг.
— А что максимально допустимо для белорусских властей в попытках идти навстречу Западу? Где те «красные флажки», которые они не могут перейти? Какое в Минске пространство для маневра — при учете огромной зависимости от Москвы?
— Например, на недавних слушаниях в ООН представитель Беларуси Бельская говорила, что не исключает возможности снятия запрета на оформление белорусских паспортов за рубежом. Это был бы шаг, который все стороны оценили бы положительно. Ведь сама политика невыдачи паспортов белорусским гражданам за рубежом воспринимается как репрессивный элемент, как попытка отомстить тем людям, которые выехали из Беларуси и нелояльны к режиму.
На самом деле инструментарий у режима довольно ограничен. И если такие положительные шаги, как освобождение политзаключенных, не будут поддерживаться прекращением или ослаблением репрессий, то это фактически обнуляет возможности режима влиять на отношение Запада.
— Если попытаться проанализировать логику поведения режима, то почему он вообще начал какие-то шаги навстречу Западу, зачем это нужно Минску? Ведь понятно, что возможная нормализация отношений с Западом не может достичь реального равновесия, уровня 2015—2019 годов.
— Я думаю, здесь две основные причины. Первая — это желание Лукашенко сохранить власть после 2025 года. Ведь он хотел бы добиться каких-то мягких форм непризнания. То есть никто не надеется, что выборы в 2025-м будут признаны как свободные и демократические, но есть определенная градация в непризнании выборов. Можно категорически не признать, а можно сказать, что выборы «не соответствовали демократическим стандартам». У такой оценки другие последствия.
Во-вторых, я думаю, лукашенковские элиты сильно обеспокоены таким положением вещей, когда Россия все больше втягивает Беларусь в конфронтацию с Западом. С тем Западом, где находятся главные инвестиционные, технологические интересы Беларуси. Мы принадлежим к западной цивилизации, а нас от нее отрывают и переносят в какие-то другие места, мало приемлемые для белорусов — Северную Корею, Иран, Китай.
И здесь, я думаю, свою роль могут сыграть события в Курской области.
То, что на сегодня Путин не показывает способности решить этот кризис эффективно и быстро. Если учесть, что в 2020 году именно Путин помог Лукашенко остаться у власти, то возникает вопрос, способен ли Путин сегодня прийти к Лукашенко на помощь, если в Беларуси снова проявятся протестные настроения. Либо если элиты и простые белорусы объединятся в своей неудовлетворенности существующей ситуацией.
Путин на сегодня занят другими проблемами, которые он не может разрулить. И это ставит вопрос перед Лукашенко: а что будет, если сценарий протестов повторится?
Эти два фактора — необходимость сохранения власти и обеспокоенность элит — могут толкать Лукашенко к тому, чтобы идти на определенные изменения во внутриполитической ситуации и делать какие-то микрокредиты, чтобы смягчить отношения с Западом.
Комментарии