Как бывший хиппи стал во главе монастыря. История одиозного священника Андрея Лемешонка
Монастырь под руководством этого священника собирает деньги российским оккупантам и имеет печальную славу среди верующих, а сам он не устает поддерживать войну и Лукашенко. Рассказываем об Андрее Лемешонке — духовнике минского Свято-Елисаветинского монастыря и одном из самых одиозных белорусских священников.
«Женщины иногда держали его за руку, приносили ему блинчики»
Лемешонок родился 8 апреля 1956 года, скоро ему исполнится 68. Андрей родом из семьи атеистов, где о Боге, по его словам, никогда не говорили. Его отец — доктор исторических наук Владимир Лемешонок, исследователь Второй мировой войны.
Будущий духовник монастыря еще во время взросления проявил свой протестный характер.
После школы юный Андрей немного поучился в институте театральных искусств, а потом бросил его и присоединился к движению хиппи.
Сначала ему это нравилось — путешествия, друзья и романтика, мир свободы и независимости. Но, рассказывал Лемешонок, многие из его тогдашних друзей не выдерживали того стиля жизни и попадали в зависимость от алкоголя и наркотиков.
Андрей тем временем искал себя.
Он обращался к китайской, индийской и тибетской духовным традициям, к русским христианским течениям — духоборам и толстовцам. Последние и стали для него ступенькой в РПЦ. А параллельно с этим Лемешонок женился и стал отцом, ему пришлось искать стабильную работу: будущий священник работал грузчиком, сторожем и работником сцены в театре.
Свой переход от хиппи к упорному верующему он объясняет просто: «Душа страдала, в какой-то момент мне стало смертельно скучно». Он вспоминает — бросился в веру так стремительно, что на него «смотрели как на больного».
В конце 1970-х Лемешонок крестился и начал работать сторожем в Минском кафедральном соборе. За православие он, как позже рассказывал, взялся со страстью: кроме основной работы, пел в хоре, перепечатывал церковные книги на машинке, а главное — много работал над восстановлением здания.
Как раз в те годы с Лемешонком познакомился будущий священник Александр Шрамко. Он, тогда студент, пришел в кафедральный собор, и Андрей помог ему разобраться в основах православия: «Он работал там сторожем и дворником, хиповатый парень. Раньше в соборе не продавались никакие книги, были только примитивные иконки, молитвословы и календари, редко когда можно было купить новый завет. Негде было узнать о вере, почитать о ней, просто приходишь и слушаешь в храме непонятные песнопения.
Однажды я так стоял на службе, а Лемешонок подошел ко мне и спросил: «Что, тебе интересно? Подойди, может, я тебе что предложу». Он распространял церковные вещи, самиздат, и много людей таким образом привел к церкви».
В какой-то момент Лемешонок начал сомневаться в вере и церкви, но в 1980-м попал на встречу с русским старцем Николаем Гурьяновым, где, по словам самого Андрея, он получил вдохновение остаться в православии. После этого еще более 10 лет Лемешонок отработал сторожем в соборе, хотя несколько раз и порывался уйти, но Гурьянов его останавливал. Будущий священник тогда подчинял свою волю старцу и из-за этого оставался на явно малооплачиваемой и неперспективной работе, хотя и имел семью. Похоже, что тогда Лемешонок и усвоил модель поведения, которую он позже будет применять сам в отношении своих прихожан и монахинь: мнение батюшки — все, а свою волю нужно смирить.
Шрамко описывает тогдашнего Лемешонка как консерватора, человека монархического склада. Но при этом отмечает, что Андрей поддерживал власть, и рассказывает красноречивый случай:
«Как-то в 1980-е устроили показуху. Приехали иностранцы, и нужно было, чтобы они поговорили с верующими и те рассказали, что у нас здесь свобода религии. В этой показухе главную роль играл Андрей Лемешонок, тогда еще сторож. К нему подобрали «надежных» верующих, и вместе они врали иностранцам, как у нас здесь хорошо. Меня очень поразило, что потом Лемешонок начал этим хвастаться — мол, пришли тупые иностранцы, и мы их надурили.
Эта ложь продолжается до сих пор, монастырь врет во всем. Даже перед государством, так как различными хитрыми способами избегает оплаты налогов. Когда они начали что-то производить в своих мастерских, это были товары очень плохого качества, на этом они тоже обманывали людей».
В 1991-м в Минске после долгого перерыва заново открыли Петропавловский собор на Немиге, в котором в течение советских времен размещался архив. Чтобы здание вернули, верующие устраивали возле него молебны, а возглавлял их тогдашний священник кафедрального собора Георгий Латушко, сегодня настоятель Петропавловского собора. Лемешонок помогал ему, и когда собор вернули верующим, Андрея рукоположили туда священником.
Андрей рассказывал, что его хотели рукоположить раньше, но он этому сопротивлялся. Мол: «не имел вдохновения» и «видел людей, которые после рукоположения менялись не лучшим образом». Шрамко заходил к Лемешонку в гости, когда того рукоположили, и отмечает, что жена молодого священника не поддерживала его деятельность — говорила, что «не за священника выходила».
В Петропавловском соборе молодой священник вновь проявил пылкость, а вдобавок и сильную харизму. Каждый вторник Лемешонок служил акафистом у иконы «Неупиваемая чаша», у которой обычно молятся об избавлении от алкозависимости. На акафист приходили родственники алкозависимых.
Теолог Наталья Василевич, которая в те годы была прихожанкой собора, вспоминает: «Те люди уже имели разрушенные личные границы, эти женщины не могли опереться на какого-то мужчину, так как, наоборот, были вынуждены освобождать своих близких от зависимости. Лемешонок научился с ними работать».
Старожилы собора до сих пор помнят исповеди от Лемешонка, которые иногда заканчивались ближе к полуночи — и это притом что начало было не позднее 18 часов, то есть ради беседы с ним прихожане были готовы ждать четыре-пять часов.
«Женщины иногда держали его за руку, приносили ему блинчики. Он стоял у подоконника, и там была полка, куда складывались дары для этого батюшки. Женщины между собой общались, к ним присоединялись новые люди. Если бы Лемешонок знал, как работать с этими людьми и избавлять их от психологических проблем, это могло бы закончиться совсем по-другому»,
— говорит Василевич.
Прихожанки собора ходили в Минские больницы и пытались там помогать, постепенно к ним присоединился и Андрей. Так вокруг Лемешонка сформировалось женское сестричество. Из этого сообщества и возник сегодняшний Свято-Елисаветинский монастырь.
На сегодня монастырю уже 27 лет. За это время он вырос до комплекса из семи храмов, отеля и ресторана для паломников, нескольких магазинов, патронажной службы, более тридцати мастерских, издательства, медиаресурса и подворья в деревне Лысая гора. И конечно, самого монастыря, который уже много лет ведет коммерческую деятельность, в том числе за пределами Беларуси, куда сотрудницы монастыря приезжают с изделиями из его мастерских (и не только).
Читайте также: Как Свято-Елисаветинский женский монастырь превратился в настоящий бизнес-холдинг
«Лемешонок отговаривал больных раком от лечения, и это заканчивалось трагически»
Отличительная черта Лемешонка как священника — очень плохая образованность в богословии.
Как в начале служения, так и сейчас Лемешонок не показывает себя великим знатоком богословия, он скорее оперирует набором простых цитат и концепций. Семинарию он закончил только в 2021-м — и это притом что о высоком уровне образования в Жировичах речи не идет.
Вряд ли Лемешонок, признанный и влиятельный священник, учился в семинарии на тех же условиях, что и молодые семинаристы. Вероятно, это было или заочное отделение, или имели место послабления.
Теолог Наталья Василевич рассказывает, что после окончания Жировичской семинарии можно получить два вида документов: справку о том, что все курсы прослушаны, или, если опубликована дипломная работа, получить диплом. Известно, что Лемешонок обращался с просьбой дать ему диплом без написанной работы.
Пробелы в образовании священник компенсирует склонностью к харизматическому лидерству, объясняет Василевич: «Человек может утверждать, что Бог ему открывает какие-то вещи, которым не всегда есть подтверждение в Библии или церковной практике, просто «Бог ему открыл». У Лемешонка действительно такие взгляды: мол, Бог ему открыл, поэтому мы будем делать так или иначе, даже если это нельзя объяснить».
«Думаю, он слабо знает христианское вероучение. Просто он услышал в нем то, что хотел услышать, и раскручивает это. Получилась застарелая и прогосударственная церковность. В христианстве каждый находит свое, там можно найти все, и даже такое. А если его слова чему-то противоречат, попробуй с ним поспорить — он же имеет больше возможностей», — рассуждает Шрамко о взглядах Лемешонка.
Лемешонок принимает у своих прихожан исповедь, и это дает ему еще один рычаг для влияния на них. Василевич ссылается на жалобы прихожан монастыря — мол, Лемешонок пересказывал на проповедях фрагменты из их исповедей, хотя и анонимно. Если человек находится в разбитом эмоциональном состоянии, такое нарушение его границ еще больше привязывает его к агрессору.
«Он токсичный духовник, и сумел из этой своей особенности выстроить целую империю. Лемешонок отговаривал больных раком от лечения и мотивировал их принимать страдания, и это заканчивалось трагически.
У людей, которые посещают монастырь, сбиваются нравственные ориентиры: им говорят, что то, что они видят — неправда, а то, что видит отец Андрей — правда. У человека рушится возможность отличать добро от зла», — объясняет Наталья.
Говорил, что мать избитого омоновцами парня должна покаяться
В 2020-м вотчина Лемешонка стала скандальной как никогда. Все началось с ковида. В храмах, где люди плотно стоят друг рядом с другом на службах, вирусы и инфекции легко переносятся, поэтому многие верующие во время пандемии решали, например, поучаствовать в службе онлайн. Были и священники, которые пытались сделать службу хоть немножко безопаснее — например, предлагали верующим становиться в церкви с дистанцией друг от друга.
А вот Лемешонок со старта присоединился к отказникам пандемии. Уже в апреле 2020-го, перед Пасхой, было известно о случаях ковида среди монахинь и священников монастыря, но их не изолировали должным образом и не оказывали нужной помощи. На Пасху в монастырь приехали тысячи верующих, и о мерах предосторожности никто не упоминал.
Лемешонок тем временем публично поддерживал идею не закрывать церкви из-за пандемии и хвалил белорусскую власть, которая обеспечила для БПЦ такую возможность. Он показал себя сторонником власти и после выборов и начала протестов, когда поддержал Лукашенко и жестокое насилие со стороны силовиков.
Одной из прихожанок священник прочитал целую лекцию о вреде революций. Говорил, что омоновцев надо пожалеть, а мать избитого ими парня должна покаяться, так как «плохо воспитала сына».
22 февраля 2022 года, когда мир видел, что Россия в шаге от великого вторжения в Украину, Лемешонок говорил, что «вся надежда только на Россию, на Русь Святую». А 1 марта того же года называл фальсификацией кадры потерпевшего от российских атак Харькова и утверждал: «Война идет не с Донбассом, не с Украиной, а с православием».
В течение двух лет в Свято-Елисаветинском наладили системную поддержку российской армии, в том числе сбор средств на военную амуницию для «ЛНР» и «ДНР». Монастырь организует и сбор вещей и писем для российских военных, а также занятия для детей по сборке и разборке автоматов. Такая позиция иногда мешает его коммерческой деятельности. Из-за поддержки войны в некоторых странах монастырю отказывают в участии в ярмарках и других форматах продажи их товаров.
В начале февраля на собрании сестер монастыря Лемешонок назвал Свято-Елисаветинскую крепостью, в которой молятся за Русь, а российских оккупантов в Украине — мучениками.
Сын в майке «ДНР» и священник на армейский лад
В унисон со священником ведет себя и его сын Дмитрий, один из основателей фанатского движения в футбольном минском «Динамо». Лемя, как его звали в те годы, провел молодость не среди хиппи — в отличие от отца, его занесло в неонацистское окружение, которое Дмитрий сменил с течением времени на православные и пророссийские круги.
По монастырскому подворью Лемешонок-младший ходил в майках «ДНР» и «Россия».
Андрей Лемешонок смешал христианские принципы послушания с идеалами тоталитарной страны. Старый священник пропагандирует жизнь на армейский лад, где думать не принято, а принято просто делать то, что тебе говорят. Видимо, такой он и хотел бы видеть Беларусь:
«Я не знаю, может, актер может выгореть, танцор какой-то. А священник как? Он же солдат. Как солдат может выгореть? Солдат идет и выполняет приказ».
Лемешонок для многих стал моделью духовенства. Были священники, говорит Наталья Василевич, которые тоже пытались собирать вокруг себя женщин и устраивать сестричество, но ведь для этого нужно иметь должный талант и команду.
«Хотя монастырь и сплачивает вокруг себя людей с проблемами и психологическими травмами, там все же очень много хороших людей, которые могли бы создавать что-то прекрасное, но этого не произошло. Часть вины за это несет Лемешонок, но если бы ему не паддакивали монахини и сотрудники, он, может, и не был бы таким разрушительным человеком.
Мне кажется, часть ответственности несут и те люди, которые знают о преступлениях в монастыре, но молчат, не предупреждают других», — подытоживает Наталья.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬКак Свято-Елисаветинский женский монастырь превратился в настоящий бизнес-холдинг
Российские военные в Украине поблагодарили за помощь несколько белорусских монастырей. Среди них те, которые раньше не светились
«Я не знаю, кто и кого выбирает». Провластный священник Андрей Лемешонок надеется, что вместо него кто-то проголосует
Комментарии