Подтвердилась личность мужчины, который в июне скончался на Окрестина. Вот что известно о нем
Мужчина скончался 12 июня, но точно проверить его личность удалось только сейчас. Рассказываем, что известно об этом человеке.
О смерти мужчины нам сообщили в конце июня. Спустя несколько недель информацию о произошедшем опубликовал «Новы час».
Андрею Макаревичу было 56 лет. Он родился и всю жизнь прожил в Минске. В 1982-м, сразу после школы, Андрей поступил в художественное городское профессионально-техническое училище и выучился на столяра-мебельщика. Согласно его соцсетям и информации от «Киберпартизанов», он сменил много работ.
Андрей восемь лет работал механиком в рефрижераторном депо, два года столяром, пару лет — в минском РНПЦ «Кардиология», в разные времена — сторожем и разнорабочим. В последнее время мужчина занимался столярными работами и сборкой мебели.
Мужчина был сторонником перемен. Он был подписан на многие независимые медиа, а некоторые из их лайкал на своей странице в «Одноклассниках». Это и стало причиной, по которой его поместили в «политическую» камеру на Окрестина, в которой администрация создает невыносимые условия для заключенных. В таких камерах люди спят без матрасов, не имеют возможности получать с воли передачи с едой, вещами и медикаментами.
У мужчины никогда не было серьезных проблем с законом. В базе «Киберпартизанов» есть только две записи о нарушениях им законодательства — переход дороги в неустановленном месте в 2017-м и безбилетный проезд в 2019-м.
Вот что рассказывал источник «НЧ» о характере Андрея и его последних днях:
«Он был человеком неразговорчивым, всегда сидел в углу, по большей части в камере спал, но мне удалось с ним немного пообщаться. Изначально его взяли за мелкую кражу: украл он пачку пельменей и то ли хлеб, то ли молоко. Что-то такое, чтобы просто поесть. Работал он или мебельщиком, или обувь делал — какая-то простая работа у него была. Он говорил, что работает, но деньги закончились, и пришлось ему украсть еду.
Он вообще не должен был к нам попасть, таких мелких воришек сажают на 7-10 суток в другие камеры, к так называемым «рабочим», кого выводят на работу. Но у него в телефоне нашли какие-то репосты, и он в итоге сидел с нами по политике».
Мужчина был астматиком, но выпрашивать ингалятор приходилось с боем:
«Днем он еще сидел нормально, откашливался, и так далее. А ночью хрипел так, что вся «хата» уснуть не могла. Ингалятор ему все же отдали. Потом к нам привели врача. Он его послушал… Все знали, что Андрею становилось хуже. В одну ночь мы проснулись, как будто ПВО начало работать, там не то что храп, а что-то непонятное было. Врач добился для него каких-то таблеток, которые ему как будто помогали. Мы даже несколько раз предлагали Андрею вызвать «скорую», чтобы его забрали из ИВС, но он отказывался».
Мужчина, как пишет «Новы час», и так чувствовал себя не очень, а в камере был сквозняк, и в один из дней все заболели, а Макаревичу стало хуже:
«Это было в воскресенье: я проснулся, ребята стоят, кричат, «звоните в кнопку», — в каждой камере есть кнопка вызова «продольных». Оказалось, Андрей встал, сходил в туалет, пошел мыть руки и прямо у раковины упал.
Наш доктор пытался его с «продольными» откачивать, — он даже хорошо о «продольных» отозвался, они хотели искусственное дыхание делать. […]
Вызвали «скорую», она приехала почти мгновенно, минуты через три после вызова. Но откачать Андрея не удалось».
Мы не знаем всех обстоятельств того, как умер Андрей. Но пыточные условия на Окрестина могли негативно сказаться на его здоровье.
Редакция «Нашей Нивы» выражает соболезнования близким и друзьям Андрея Макаревича.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии
Развитие астматического статуса требует экстренной интенсивной терапии, летальность составляет около 5 %.
При развитии астматического статуса показана экстренная госпитализация по «скорой помощи». Статус I стадии подлежит лечению в терапевтическом отделении, II-III стадии - в палатах интенсивной терапии и реанимации."