Писатель Саша Филипенко: Вместо холиваров посоветовал бы белорусам просто отъе**ся друг от друга
Писатель Саша Филипенко рассказал об отношении к эмиграции соотечественников, «прививке» от споров в комментариях и стратегическом отличии союза «или» от союза «и» на государственном уровне.
«Наша Ніва»: Как считаете, утверждение «Я уехал и не хочу возвращаться», которое все чаще летит из уст белорусов зарубежья, — это уже измена?
Саша Филипенко: Каждый человек сам для себя решает, где и как он хочет жить. В Евросоюзе, например, идет непрерывная миграция. Каждый год люди меняют города и страны — из Штутгарта в Барселону, оттуда в Лион, после в Лиссабон — в поисках максимально комфортных условий для жизни и работы. Если хотим видеть Беларусь свободной, то вообще не должны беспокоиться каким-то перемещением ее жителей. Есть демократичная модель перед глазами, ею и нужно пользоваться.
Если кому-то хорошо за пределами родной страны и нет желания возвращаться, то другие не имеют никаких моральных инструментариев для осуждения. Это право на выбор каждого — и кто мы такие, чтобы его отнимать?
Что касается меня, то очень хочу вернуться, потому что скучаю по Минску. Я много лет бывал в Европе и останавливался там на долгий срок, так как не представляю жизнь без путешествий. Однако в тоже время имею критическую потребность минимум шесть месяцев находится в родном городе.
«НН»: В чем основная разница Беларуси, которую вы покидали, и страны, которая существует сейчас?
СФ: Сложно сохранять объективность, так как не был на родине уже полгода. Поэтому опираюсь исключительно на ту информацию, которую доносят оставшиеся друзья. Сегодня Минск, а с ним, насколько понимаю, и остальные города и городки — печальное и мрачное место на карте. Там нет атмосферы позитива и радости. Да и достойных людей, которые эту атмосферу создавали, все меньше.
Хотелось бы, конечно, думать, что краски слишком сгущаю. Но собственный опыт говорит о правдивых данных. Смотрите, со времен, когда совместно ходили на марши в 2020-м, имели с друзьями чат. Туда входили семь человек. Сейчас в столице остался только один его представитель, остальные уехали. Получается, что Минск из города друзей превратился в какую-то пустоту. А для меня одна из главных ценностей города заключалась именно в возможности встретиться с близкими людьми… Тем не менее ностальгию чувствую, хотя имею большой опыт уезжать оттуда — в 2004-м, 2010-м, 2020-м.
При этом понимаю тех людей, у кого чувства полярные. Например, когда их корни оторвались от родной земли. Им нет смысла возвращаться в тот же Минск, когда родные и приятели перебрались за границу.
Возвращаться хочется не только и не столько к знакомым с детства зданиям либо проспектам, а к живым людям. Сейчас же вместо их тепла в Минске царит депрессия, страх — каждый день происходят аресты, подавляется любое проявление воли. Это даже не город, который был перед выборами, хотя тем летом диктатура отрывалась по полной.
Конечно, в Минске остались люди, которые стремятся сохранить его таким, как мы помним и любим, но это невероятно сложная задача.
«НН»: Кстати о сложностях. Как вы относитесь к тезису «через испытания происходит развитие»? Ведь белорусы по обеим сторонам границы каждый день борются с трудностями. Но как-то будущее светлее не становится.
СФ: Мне кажется, изменения понемногу, но все же происходят. Хотя полтора года — мало для радикальных пертурбаций, особенно если учесть, сколько времени диктатор держит в Беларуси власть. Тем не менее при сравнении нашей современной ситуации с таймлайном других революций зафиксируем продвижение в довольно бодром темпе.
Конечно, эту стену за месяц-два не разрушить. Но тенденция позитивная. Хотя, признаюсь, в 2020-м сам преступно верил в то, что ситуация вот-вот изменится. Когда видишь, что вся страна выходит на улицы, когда находишься внутри этого движения, сложно оставаться объективным.
Мы молодая страна — имею в виду времена независимости, — которая должна пройти все испытания при борьбе с диктатурой. Историю не обмануть: то же самое выпадало людям в Польше, Португалии, Испании, Германии. Поэтому мы сейчас доучиваем те уроки, которые еще не усвоили либо на которые не обращали внимания. А также накапливаем опыт — и тех, кто уехал, и тех, кто остался. Первые накапливают опыт жизни в разных странах и подсматривают разные «фичи», которые будут кстати в новой Беларуси. А сегодняшние жители страны аккумулируют знания выживания в сложных условиях, чтобы впредь никогда снова таких условий в республике не создавать.
«НН»: Как вытащить конструктив из извечного отечественного холивара между теми, кто уехал, и теми, кто остался? Ведь пока что все сводится к формуле: «Если сбежали, не надо громко мучаться. Есть жажда к рефлексии — приезжайте и страдайте с нами».
СФ: Сложно здесь давать советы, так как все холивары проходят мимо меня. Знаете, люди делятся на тех, которые делают контент, и тех, которые комментируют. Я из первой категории, поэтому не очень понимаю, зачем терять время на неконструктивные выяснения отношений. Какого результата ждут люди, вступающие в диалоги такого рода? Убедить же в верности своей позиции ни одной из сторон не доведется, так как не за правдой здесь очередь.
Насколько понимаю, природа этих холиваров в том, что людям тяжело — и по эту сторону границы, и по ту. Поэтому в спорах они стремятся сбросить эмоциональную усталость, сублимировать негатив каким-то образом. К тому же, если не имеешь возможности взаимодействовать с государством, критиковать его, то начинаешь грызть того, кто тебе по силам.
В целом общественная дискуссия — хорошая вещь, когда устраивается со взаимным уважением людей. Но фейсбучные срачи быстро перетекают в русло взаимных обвинений и обид.
Со времен, когда работал на канале «Дождь», получил «прививку» против холиваров — вообще не читаю комментарии. Так было и когда делал сюжеты и вел передачи, так продолжаю делать и сейчас, когда пишу книги. Например, после того, как роман «Красный Крест» вышел в Германии, на одном из крупнейших литературных сайтов появилось более 200 рецензий. И чуть ли не каждая доводила, как этот текст нужно было написать. В этот момент понимаешь, что физически не можешь с каждым человеком обсудить впечатление либо поспорить. Да и зачем это делать? Человек осилил книгу, сделал определенные выводы, исходя из собственного опыта… Ну и классно же! Что тебе еще нужно? Поэтому вместо холиваров посоветовал бы всем просто отъе**ся друг от друга.
«НН»: Саша, почему в Беларуси «культура отмены» не объединяет? Скажем, запретили Оруэлла — и все бросились смотреть ютуб-канал Андрея Хадановича. Исключили из школьной программы Некляева — все бросились качать его стихи…
СФ: Слушайте, ну у нас даже в лучшие времена люди так себе читали. Откуда же в современных реалиях взяться очередям в книжном магазине? Здесь если хотя бы несколько человек обратит внимание на запрещенные тексты, уже будет успех. А вы жаждете остановки всего транспорта в столице из-за того, что народ рвется к полкам за Оруэллом. Его собрание сочинений, кстати, все жители Беларуси уже прочитали — когда читаю новости с родины, почти в этом не сомневаюсь.
«НН»: Когда готовился к интервью, нашел прекрасное выражение: «Невозможно быть в тюрьме и утешать себя тем, что она прекрасна только потому, что ты там был». У нас почему-то именно так и получается…
СФ: Не надо обобщать — белорусы разные. Даже среди покинувших родину 400 тысяч человек истории не повторяются. Оставшиеся сосуществуют, хотя одни не выходили на улицы вообще, другие заперлись где-то в собственном искусственном мире, кто-то же, наоборот, потерял иллюзии и начал все с чистого листа.
Я бы акцентировал внимание на другой беде. В нашем обществе постоянно вместо союзов «и» вынуждают выбирать союз «или». Ты разговариваешь по-русски или по-белорусски? Ты «сапраўдны беларус» или «несвядомы»? Ты уехал или остался? Будто тебя каждый раз толкают на шаги, которые определят ход истории. Такие действия на самом деле важны — и тактически, безусловно, ограничения эти имеют право на жизнь.
Но стратегически вижу мощь государства и страны не в союзе «или», а в союзе «и». Чтобы каждый день напоминать друг другу: есть и такие белорусы, и такие, и такие. Нас объединяет желание жить свободно — и каждый делает все возможное со своей стороны, чтобы цели добиться. Важно об этом помнить.
«НН»: Тогда последнее обобщение. Правильно ли я понимаю, что в ближайшее время мы так и не вырастим генерацию белорусов без душевных травм?
СФ: А зачем нам ее растить? Душевные травмы, конечно, неприятная вещь. Однако они делают людей сильнее. На планете Земля время от рождения до смерти коротают без душевных травм разве что максимально глупые либо бесконечно инфантильные личности.
Даже если представить, что Беларусь превратится в какую-то идеальную страну с реалиями, одолженными у фильма «Шоу Трумана», все равно ее жители не сумеют уединиться и избежать трагедий. Личная жизнь, события в странах-соседках, глобальные стихии — все это приведет к травмам. Поэтому более важно думать, как с ними работать и какие выводы сделать впоследствии.
Комментарии