Как война изменит сознание белорусов? Беседа с Лявоном Борщевским
Нападение России на Украину спровоцировало у белорусов многочисленные рефлексии — причем не только военного или политического толка. Мы задумываемся о национальном сознании и нашем национальном будущем. Об переменах для белорусов, которые несет нынешний кризис, «Наша Ніва» побеседовала с выдающимся педагогом и интеллектуалом Лявоном Борщевским.
«Наша Нива»: Как отразится кризис, вызванный военными последствиями, на сознании и самосознании белорусов? Украинцев вероломное нападение России сплотило. А что будет с нами?
Лявон Борщевский: Это прежде всего зависит от самих белорусов.
В условиях оккупации, в которых сейчас (а фактически — уже достаточно давно, если говорить не о военной, а о духовной оккупации) находимся, в условиях, когда для белорусов любой конфессии и политической ориентации — или проевропейской, или пророссийской — не остается иного выбора, как любить свое. А бесспорно свое у нас — это белорусский язык и культура. Не вижу другой опоры для соотечественников, чтобы добиться подлинной независимости и экономического процветания страны.
За последние годы из Беларуси вынужденно выехали десятки тысяч людей, красивых и отважных. Но сколько школ с белорусским языком обучения для своих детей (да хотя бы курсов изучения языка и истории), сколько издательств книг на родном языке, сколько новых музыкальных групп, художественных выставок (не говорю о галерее) они там организовали?
Примеры, безусловно, есть, но абсолютно единичные. Да и в самой Беларуси, где этим заниматься сейчас очень непросто, опасно, но возможно, необходимого сдвига в головах все еще нет. Пускай себе запретили «Мова Нанова», но ведь можно заниматься этим в своих квартирах, на дачах или где-то еще.
Белорусский гуманитарный лицей в непростых условиях продержался тридцать лет, а сколько таких лицеев или гимназий, университетов создали белорусы за это время?
Пусть вы не напишете на родном языке интересную или просто полезную книгу. Но вы можете посетить книжные магазины или обратиться к независимым издателям, которые все еще остались, и раскупить там всего Короткевича, Быкова, Брыля, Орлова, Тарасова, Хадановича или Бахаревича (список можно продолжать и продолжать). Не говорю уже о чудесных детских или переводных книгах, или просто справочных изданиях по-белорусски.
Лявон Борщевский: В наше время можно вести эффективные информационные или, если хотите, культурные войны и в них побеждать
«НН»: Принцип «лишь бы не было войны», как та мантра, передавался из генерации в генерацию после Второй мировой войны. С чем жить сейчас людям и как воспринимать то, что уничтожилась установка всей жизни? И что родителям можно предложить молодежи в качестве такой установки сейчас?
ЛБ: Принцип этот — не самое худшее, что есть в головах у разных поколений белорусов. Помните, что в конце XIX века белорусов было 10 миллионов, а сейчас их даже столько нет. Еще одной кровавой (про ядерную не говорю) войны мы просто не выдержим! Но теперь же понятие «войны» существенно расширилось. В наше время можно вести эффективные информационные или, если хотите, культурные войны и в них побеждать! И поколение детей и внуков, по большому счету, куда более способно к этому, чем генерации отцов и дедов.
Не я первый говорю здесь, что Третья мировая информационная война уже давно началась, а
украинцы проливают кровь не только за свое будущее благополучие, а и за право разговаривать, учиться по-украински, слушать качественную украинскую музыку. Посмотрите: не успели псевдореспублики на востоке Украины объявить свою якобы независимость, как там в школах уже отменяют изучение украинского языка и литературы, истории Украины.
Нам под усиленной оккупацией придется вскоре также столкнуться с аналогичными шагами марионеточных властей в отношении белорусского языка и литературы (хотя они в наших школах и сейчас изучаются далеко не на должном уровне).
Мне довелось побывать на заседаниях в Заводском суде по делу нашанивцев, выдающихся личностей Андрея Скурко и Егора Мартиновича.
Нашанивцам Егору Мартиновичу и Андрею Скурко присудили по два с половиной года колонии
Оттуда вынес твердое убеждение, что их пытаются изолировать на очередные почти полтора года от белорусского общества не за какие-то финансовые вещи («ущерб», якобы нанесенный неким организациям, ими давно уже возмещен), нет.
Приговор выписан исключительно за то, что журнал «Наша Гісторыя» намного лучше преподавал отечественную и мировую историю, чем это делается в абсолютном большинстве школ и университетов на территории республики. А эффективная «Наша Ніва» заставила читать заслуживающие доверия новости на белорусском языке очень большую аудиторию наших соотечественников и здесь, и за границей!
Вот и в остальном:
эффективное и более прагматичное поколение сегодняшних двадцати-, тридцати— и сорокалетних должно повести за собой старших, показать им, что никакие идеологические установки не могут и не должны заслонять собою реальную, не «телескопическую» жизнь!
«НН»: Ощущение вины за то, как ведет себя Беларусь во время конфликта — как с ним нам жить дальше и стоит ли вообще допускать его в сознание?
ЛБ: Каждому из нас так или иначе приходится переживать ощущение, о котором вы говорите. Оно есть. Но огромным и всеобъемлющим быть не должно. В любом случае, виноваты не мы одни. Конечно, я всей душой всю жизнь поддерживал и поддерживаю национально-освободительные движения в любой стране мира. А в Украине, которую особенно люблю, и подавно. Восхищаюсь как раз тем поколением «детей и внуков», которое взяло на себя ответственность и наибольшее бремя защищать жизнь у наших южных соседей.
Итак. Мое собственное отношение к войне отражено в заявлении, которое вместе с еще семью депутатами Верховного Совета 12-го созыва, принял в конце февраля и которое по сей день можно найти на сайте «Народной воли». Но я сформулирую свои несколько вопросов к братьям-украинцам, и пусть они меня поймут и не обижаются.
Лявон Борщевский: поколение сегодняшних двадцати-, тридцати— и сорокалетних должно повести за собой старших
Какова была реакция президента, абсолютного большинства парламента и большой части общества Украины, когда в апреле 1995 года в зале заседаний Верховного Совета были яростно избиты мы, тогдашние действующие депутаты Верховного Совета, и вскоре фактически неконституционным путем установлена авторитарная, недемократическая власть? Каким образом активная Украина в своем абсолютном большинстве реагировала на исчезновение политических оппонентов здешнего режима, на уничтожение независимых СМИ, на события в Минске 19 — 25 марта 2006 года и 19 декабря 2010 года? Разве должным образом отреагировали власти Украины на беспрецедентное задержание (и попытку депортации!) во время литературного фестиваля в Минске в феврале 2017 года одного из самых выдающихся украинских творцов современности харьковчанина Сергия Жадана?
Мы, конечно, очень благодарны украинским властям разных уровней за то, что они приняли большое количество наших соотечественников в связи с политическими репрессиями в отношении их на протяжении последних лет. Но присоединилась ли тогда полноценно Украина (которая сейчас законно требует европейских санкций к тем, кто пытается уничтожать ее свободу и независимость) к аналогичным мерам в отношении тех, кто стоит за политическими репрессиями в Беларуси?
Остановилась ли в 2020 году торговля официальной Украины (ну, например, нефтепродуктами, электроэнергией, алкоголем или продуктами питания не первой необходимости) с белорусскими производителями, фактически финансировавшими эти репрессии?
В конце концов, сейчас украинские власти однозначно называют Беларусь страной-агрессором, а притом не разорвали с официальным Минском дипломатических отношений? Не хочу, особенно в этой ситуации, никого ни называть, ни обвинять, но пусть каждый из нас, белорусов, подумает о своем чувстве вины в зависимости от того, как он (или она) ответит на сформулированные мною вопросы.
Мое же личное ощущение вины заключается, скорее, в том, что в течение своей уже достаточно долгой жизни так и не добился, чтобы у нас было белорусское образование, чтобы живой белорусский язык не находился в полуподпольном состоянии, чтобы белорусская политика делалась по-белорусски и в прямом, и в переносном значении этого слова.
Вот если бы нам это удалось хотя бы в такой степени, как украинцам, действительно не имел бы ощущения вины перед ними. Однако же, пока живем мы, пока в Беларуси еще кто-то ценит Купалу, Богдановича, героев БНР, Гениюш, Быкова, Вольского или Орлова, ничего еще не потеряно! Точнее, потеряно много, но не все!
«НН»: Что нельзя пропустить в это сложное время, чтобы не остаться «белорусами прошлого»? Когда закончится война, что, по вашему мнению, прежде всего нужно сделать каждому белорусу?
ЛБ: Надо думать Беларусью, говорить, писать, молиться по-белорусски. Создавать Беларусь сплошную, повсеместную и современную. И это, независимо от того, когда закончится война. Ведь она, по большому счету, уже не закончится никогда.
Комментарии