«Сотрудник ГУБОПиКа взял у меня книгу со стихами и попросил автограф». Рассказываем о студенте, который создал профсоюз в БГУ
Во время выборов 2020 года под волну репрессий попало много студентов, которые вышли на протесты. В ответ на жесткие действия власти в начале осени прошлого года молодые люди организовали в университетах инициативы по защите своих прав. Одним из таких активных студентов стал Александр Паршенков, один из создателей независимого профсоюза студентов БГУ. После нескольких задержаний Александр был вынужден уехать в Чехию. Сейчас парень находится в безопасности. Он решил рассказать «Нашей Ниве», что происходило в течение этого года, о разговорах в ГУБОПиКе и сколько он теперь должен выплатить за обучение.
Александру Паршенкову 22 года. Он учился в магистратуре на историческом факультете БГУ и работал в Академии наук. После выборов в 2020 году парень не смог закрыть глаза на происходившее и решил с единомышленниками создать независимый профсоюз, который будет действовать в университете и защищать права студентов.
«Мы решили предложить какой-то вариант для тех, кто хотел отстаивать свои права легальными методами, — говорит Александр. — Со стороны власти нам постоянно говорили действовать легально — мы и создали ячейку Свободного профсоюза Белорусского и закрепили ее за Белорусским государственным университетом.
Когда встал вопрос о том, кто будет председателем, я сказал всем присутствующим, что я магистрант и что в случае преследования, мне будет гораздо проще защититься: есть диплом бакалавра и я не пропаду.
Вторая причина — как правило, магистрантов не отчисляют, потому что их очень мало. Третья — у меня был статус лауреата стипендии президента и лучшего студента БГУ. То есть у меня были «титулы», которые в случае моего отчисления не позволили бы университету сказать, что они отчислили двоечника».
«Мы смогли активизировать преподавателей»
За все время существования в Свободный профсоюз вступило более 400 человек. Парень считает, что это немного.
«Мы собрали надежный коллектив. Мы гордимся, что в действующих рядах есть студенты БГУ. Это важно, не всех успели вытиснуть. И еще один важный момент — мы смогли активизировать преподавателей. Мы помогали им собираться, бороться за свои права. Профсоюз объединяет бесстрашных, принципиальных людей», — говорит он.
Контакта с администрацией у независимого профсоюза БГУ не получилось. По словам Александра, с ними никто не хотел разговаривать. А в октябре 2020 года парень, по инициативе начальника отдела по воспитательной работе БГУ, получил дисциплинарное взыскание приказом проректора. Причина — собирал в библиотеке заявления на вступление в профсоюз.
Дали дисциплинарное взыскание за осуществление легальной деятельности, вроде бы нарушил правила пользования библиотекой. А это подсудное дело для них, между прочим, воспрепятствование осуществлению профсоюзной деятельности!
Все говорили, что нет регистрации, но наш профсоюз получил регистрацию как первичная организация Свободного профсоюза Белорусского. А вот регистрацию в горисполкоме мы не смогли получить, так как нам в ней отказали по формальным причинам. Но это и не было нужно в наших масштабах для легальности», — говорит Александр.
«Когда нас милиционер водил в туалет, сказал, что он не понимает того, что происходит, но ему без разницы, при ком работать»
Первый раз Александра задержали на марше на Партизанском проспекте.
«В РУВД к нам относились еще терпимо. Конечно, была ругань вокруг, насмешки надо мной, что если я живу в общежитии в одной комнате с парнем, то я гей, — говорит он. — Когда нас милиционер водил в туалет, он сказал, что он не понимает того, что происходит, но ему без разницы, при ком работать. Будет выполнять все, что ему скажут и при Лукашенко, и при Тихановской. Но дали позвонить матери!
Я отсидел только одни сутки в Жодино, суд присудил штраф в размере 10 базовых. Это был для меня самый счастливый момент, поскольку, когда я находился в камере, понял, что не выживу.
Я не понимал, как можно в этих условиях провести даже один день. А сейчас один такой день для каждого из политзаключенных, наверное, показался бы раем!»
Второй раз — 2 марта 2021 года — к Александру и его другу пришли сотрудники ГУБОПиК прямо в общежитие. К ним в дверь постучалась вахтерша со словами: «Мальчики, к вам пришли!»
«Эти товарищи представились сотрудниками Московского РУВД, показали свои красные корки и быстро их спрятали, — рассказывает он. — Только когда поехали по Немиге, я узнал, что они из ГУБОПиКа. Один сотрудник, спросив разрешения, взял у меня в комнате мою книгу со стихами и после попросил автограф. Я дал! Это было удивительно в какой-то степени.
Во время допроса происходило разное: пытались запугивать, общение было некрасивым, но некоторые сотрудники обращались ко мне на вы. Я чувствовал себя уверенно, так как знал, что не сделал ничего незаконного. На тот момент еще не было понимания, что это не имеет никакого значения. Я пытался объяснить, что профсоюз им не враг. Но для них это не имело значения. Мне повезло, и я отделался предупреждением».
«Это было общение двух врагов, которые уважают друг друга»
Следующее задержание произошло практически сразу — 5 марта 2021 года. Александра задержали на профсоюзной конференции, организатором которой он был.
«Ворвались люди в какой-то странной одежде. Честно говоря, вид у них был неважный. Когда привезли в РУВД, они заставили меня записать видео о том, что профсоюз распущен. Я это сказал, но от моего решения с профсоюзом ничего не случилось.
Сделал это для галочки. Тогда у меня был страх. Не за себя, а за людей, которые пришли прямо на наше мероприятие из интереса и которых тоже задержали.
На этот раз я не проявил такую стойкость. Ведь отвечал не только за себя. Твердости на этом допросе у меня не было.
Но хочу сказать, что нам придется научиться видеть в этих людях людей. Хотя они это и творят. Потому что нам невозможно поступать такими же методами», — говорит Александр.
Потом еще несколько раз Александра вызывали в ГУБОПиК. Но, как говорит парень, никакого сотрудничества между ним и силовиками не было.
«Это было общение двух врагов, которые уважают друг друга. Общались на равных. Конечно, силы совсем не равны, но! Я не знаю, зачем я был им нужен. Мы часто говорили о каких-то исторических вещах. Они даже упоминали Франциска Скорину, деятельностью которого я научно занимаюсь. Не думаю, что я был им интересен как доносчик», — уверен Александр.
По словам Александра, просил у сотрудников ГУБОПиКа он только два раза.
«Чтобы моему другу на Окрестина передали очки. И второй раз я просил за студента Артема Боярского. Когда я узнал, что его задержали, поехал к зданию ГУБОПиКа. Я ходил кругами и думал, что могу кого-то увидеть знакомого.
А потом, когда я был в очередной раз у них, я уже конкретно просил его отпустить. Но это не получилось. И для меня это личная трагедия. И, конечно, мы говорили о студентах, которые уже тогда были в СИЗО. Конечно, я был очень наивным, когда надеялся, что удастся кого-то спасти», — говорит парень.
«Я получал в Беларуси президентскую стипендию — 123 рубля»
Александр отказался от звания лауреата президентской стипендии, которую ему выделяли во время обучения на 3 и 4 курсах БГУ. Но не считает, что это было правильно, так как получал ее за вклад в развитие страны.
«То, что стипендии в Беларуси называются в честь президента, — ничего не меняет. В его честь половина страны называется — рассуждает молодой человек. — Да и нет на самом деле такой юридической процедуры, как отказ от звания какого-то. Я получал в Беларуси президентскую стипендию — 123 рубля, а сейчас я получаю стипендию великого президента Чехии Вацлава Гавела — около 250 евро в месяц.
Кстати, после августа 2020-го от университета не получил ни копейки, кроме обычной стипендии. В условиях, когда я с открытым лицом высказывал свою позицию, не видел возможности просить, на что-то претендовать, знал, что не дадут».
В итоге Александр Паршенков уехал в Чехию, поступил в докторантуру на философский факультет Карлова университета.
«Ехал на все готовое, поступал на обычных условиях, это не было что-то экстренное. Я планировал уехать, когда понял, что на родине не дадут работать, — говорит молодой человек. — Меня с радостью здесь встретили, опекают и помогают на новом месте.
Много помогает мой научный руководитель Илья Лемешкин. Я учусь на славянской программе, поэтому у меня нет проблем с языком, потому что меня понимают люди, с которыми приходится общаться.
Иногда, конечно, с некоторыми нужно разговаривать на чешском или английском. Стараюсь учить чешский. Не скажу, что настырно, но осваиваю.
Меня принудили уехать. Мне было сказано, что в аспирантуру я поступить не смогу. Меня хотели отчислить из магистратуры, но у них не получилось. С аспирантурой бы так не вышло, не было смысла начинать бороться. Тем более стоял вопрос о моем распределении.
Из Академии наук меня уволили, отменили там распределение и перераспределили в ясли-сад — среднюю школу агрогородка Жодишки в Гродненской области на должность учителя истории. Я принципиально решил вернуть деньги за все обучение, а это 35 тысяч рублей, которые нужно выплатить за полгода, приходится постоянно работать. Никто не скажет, что я сбежал от этого. Я человек честный».
Александр шутит, что сейчас его действительно можно назвать «чешским кукловодом»: «Да, действительно. 250 евро мне хватает только на себя, но при этом я еще имею обычную докторантскую стипендию»».
Комментарии