«Ключица не так срослась и кость упирается в горло». Новые свидетельства издевательств над заключенными в новополоцкой колонии
В новополоцкой исправительной колонии № 1 сейчас содержатся по меньшей мере 74 политических заключенных, среди них — один из претендентов в кандидаты на пост президента в 2020 году, политзаключенный Виктор Бабарико. Это исправительное учреждение отличается своими жесткими условиями. Бывшие политзэки рассказали «Весне» о том, как издеваются в колонии по приказу начальника Андрея Пальчика и как администрация скрывает последствия жестокого обращения и пыток.
«Весь этот ад, что здесь происходит — только из-за Пальчика и его наклонностей»
По информации правозащитников, в 2021 году 58-летнего заключённого Николая Хрола сильно избили сотрудники новополоцкой колонии № 1 — сломали ему ключицу и не оказывали лечение.
«Ключица не так срослась и кость упирается в горло, местами подгнивает, правая рука частично неработоспособна. Его так заставляли тягать брёвна и прочее», — делятся очевидцы.
Несколько месяцев назад Хрола отправили в помещение камерного типа (ПКТ). Па словами осужденных, сделано это, чтобы скрыть последствия издевательств:
«Пытаются максимально всё утаить. Потому что замешан сам начальник [Андрей Пальчик]. Из-за такого же случая сейчас идёт следствие над одним их сотрудников. Начальник в бешенстве — под ним шатается кресло, ещё и коллеги ему поддают, потому что он жизни ни заключённым, ни сотрудникам не даёт. Меры он принял сейчас драконовские. Весь этот ад, что здесь происходит — только из-за Пальчика и его наклонностей».
Николай — гражданин Российской Федерации, поэтому после отбытия наказания его ждёт депортация. По какой статье Уголовного кодекса он был осужден — неизвестно. Известно, что Хрол писал жалобу на избиение, которая смогла выйти за пределы колонии, но с проверкой по этому факту так и не пришли. При этом у заключённого даже есть заключение медико-реабилитационной экспертной комиссии.
6 февраля в суде Новополоцка состоялся суд по замене Хролу режима содержания. Скорее всего судом было принято решение перевести его на тюремный режим, поэтому в течение нескольких дней его этапируют из колонии в одну из «крытых» тюрем.
Бывший политзаключённый Вадим Хижняков, который отбывал срок в ИК-1, подтвердил, что следы избиений администрация старается спрятать:
«Травмы в результате насилия скрываются и людей с ними изолируют. В большинстве случаев такие травмы и наносятся в ШИЗО, чтобы не было свидетелей. В таких случаях человека могут держать 30 и более суток, даже 120(!), чтобы всё зажило. Тогда, конечно, какие-то лекарства и помощь дают, чтоб не умер… Хотя ходит там поговорка: заключённого списать легче, чем караульную собаку…
Потом обычно таких переводят в ПКТ, чтобы не рассказали ничего, так как из ПКТ выходят в зону единицы, в основном — освобождаются или в тюрьму».
«Был избит лично Пальчиком дубинкой до кровотечения из прямой кишки»
Избиения в новополоцкой колонии — частая практика. Бывшие заключённые утверждают, что за это отвечает начальник Андрей Пальчик. Он либо участвует в этом лично, либо отдаёт соответствующие приказы. Хижняков отмечает, что Пальчик жестоко относится ко всем заключённым, не только к политическим.
Так, например, Вадим рассказал о жестоком избиении 20-летнего парня, осужденного не по политической статье:
«20-летний Давид Липпертариани был избит лично Пальчиком дубинкой до кровотечения из прямой кишки. После этого вскрыл себе живот. Пришлось госпитализировать, но представили всё так, будто силу применили к нему в ответ на нападение. Возбудили против него дело. Но дело закрыли, получив от него обещание молчать. Сейчас переведён на тюремный режим».
А политзаключённого юриста Игоря Пыжьянова в ШИЗО избили так, что он не мог ни сидеть, ни лежать:
«Игоря Пыжьянова «вывозили на раскрутку», то есть хотели возбудить новое дело. Он начал голодовку. Его посадили за это в ШИЗО, где пробыл 30 суток. Вышел оттуда как тень, но продолжал голодать. Где-то в сентябре-октябре я узнал, что он опять в ШИЗО. Слышен был его голос. Он требовал врача. Врача не звали. Он стал кричать громче и возмущаться. Тогда его избили. Все мы слышали его нечеловеческие крики и даже звуки ударов. Потом дошла информация, что он не может ни сидеть, ни лежать, а только стоит. Потом его стали накачивать обезболивающими и транквилизаторами. Однажды удалось задать ему несколько вопросов в прогулочном дворике через стену, но он плохо их понимал, отвечал невпопад и заторможенно».
22-летний Владислав Мороз, осуждённый за «хулиганство», из ШИЗО попал в реанимацию:
«Около 100 суток сидел в ШИЗО. Встретил там и Новый год-2022 и День рождение. В особенно холодной камере. Были обморожения кожи, ожоги от батареи, проблемы с почками. Но над ним глумились, пока не получил воспаление. После этого был отправлен в реанимацию в Новополоцк. После возвращения опять попал в ШИЗО и затем в ПКТ, где был Пальчиком незаконно лишён отоварки за якобы испорченное зеркало».
Известно, что администрация колонии заблокировала лицевой счёт, на котором хранятся деньги Владислава, и благодаря которому он может расплачиваться во время отоварки. Теперь с него списывают деньги за «порчу зеркала» — якобы он оставил на нём две царапины. За них администрация выставила Морозу счёт в 300 рублей. Но сами заключённые отмечают, что царапины остались от тряпки, которую выдали сами сотрудники.
«Им дозволено наказывать дисциплинарно, в 99% случаев — без повода»
«Пальчик — садист и самодур. Относится он ко всем жестоко, я бы не сказал, что в чём-то отличается [к политическим] отношение.
Несколько сотрудников допущены к экзекуциям, но все об этом знают. Среди остальных тоже есть подонки, но без команды самостоятельно не рискуют переходить грань. Они по мелочи могут «растянуть» без фанатизма, но им дозволено наказывать дисциплинарно, в 99% случаев — без повода, а потому что надо…
Меня «растягивали» на зоне один раз, но без фанатизма. Где-то 40 минут постоял в полушпагате. Но мне это не трудно ввиду хорошей формы, поэтому им не интересно было. Бить — не били. Только Пальчик угрожал геморроем, туберкулёзом и «вперёд ногами»».
Недавно от бывшего заключённого стало известно, что против одного из сотрудников было возбуждено уголовное дело:
«Был случай, когда начальник отделения отрядов 1-3 Петров ударил осуждённого так, что у него открылось внутреннее кровотечение. Этот осуждённый вышел на свободу и написал заявление. На начальника отделения завели уголовное дело. После этого в колонии немного успокоились».
Однако, как отмечает Хижняков, до наказания виновных дело обычно не доходит:
«Обычно совместными усилиями Пальчика, СК, прокуратуры и витебского УДИН такие случаи заминаются: заключённого просто запугивают, и он от всего отказывается. Но я знаю, что были заявления от освободившихся. Тогда проводят проверку, виновника отправляют в отпуск на время разбирательства, но потом всё заминают».
Какие методы издевательств используются в колонии?
«Большинство политзаключённых становятся «злостными нарушителями режима содержания» (злостниками), поэтому за любое нарушение — ШИЗО. Почти все прошли и проходят через это, плюс лишение свиданий и передач.
ШИЗО — это пытка истощением организма, а не только холодом. Раньше заключённые так и называли его — КИЧО (КИЧА) — камера истощения человеческого организма.
Мне повезло, и я отбыл там только 11 суток перед ПКТ. Но их я запомню на всю жизнь. Это было как раз в конце октября-ноябре 2021 года. Хотя уже должно было быть отопление, но в ШИЗО по приказу Пальчика его не включили. На улице днем близко к нулю, а ночью ниже нуля. Окно всегда открыто и открыта дверь из коридора во дворики — «для проветривания». Постоянный сквозняк. А мне особенно повезло: я оказался там по-летнему, то есть без термобелья. Это была жесть, хотя я и закалённый! Трое суток я вообще не спал. Потом просто вырубался. Не заболел из-за стресса. Но когда вышел, то сразу свалила болезнь. Там же ещё и «пайка» меньше, а сейчас и спецодежду выдают, как балахон: без воротника и из тонкой синтетики.
В ПКТ немного легче, так как на ночь выдают постель и матрас. Но, чтобы туда попасть, надо пройти через многие десятки суток ШИЗО. Большинство туда попадают измученными и исхудавшими, и ПКТ кажется раем. Но и там не удаётся восстановиться, так как порция «пайка» также урезана. И хотя есть доступ к своим продуктам раз или два в неделю, но через месяц там нечего уже брать, а обычно они сажают в ПКТ, когда тебе вот-вот положена посылка или её лишают, чтобы ты был «пустой». А отоварка на одну базовую величину по бешеным ценам. Люди штуками конфеты и печенье раскладывают на месяц. А хлопья — ложками. Как тут восстановишься? Посылки запрещены. Даже медицинские Пальчик запрещает. Витаминные тоже. Кстати, если заболел зуб, то по приказу Пальчика — только удаление разрешено на ПКТ. Никакого лечения!
Кроме того, из ПКТ есть большой риск попасть в ШИЗО, стоит только попасть на карандаш. В таком случае в срок в ПКТ (6 месяцев) сутки в ШИЗО не входят! Поэтому можно бесконечно там сидеть.
Одновременно со мной в ПКТ были Дмитрий Кубарев, Владислав Корецкий, Денис Урад, Николай Исаенко, Игорь Пыжьянов, Женя Защитов, Павел Голяк, Эдик Пальчис, Олег Рубец, Яков Яковцев. А через ШИЗО за это время прошли, думаю, все остальные, за редким исключением».
Про нечеловеческие условия содержания в ШИЗО «Свободе» рассказал и бывший политзаключённый Александр Кабанов:
«Я вскрывал себе руки, так как понимал, что могу вернуться полным инвалидом, если это все продлится немного дольше. Меня пытались заморозить. Посадили в ноябре в камеру без отопления, положили на нарах под самым окном, которое открыли; открыли вентиляцию. Как бы спать я могу, есть нары, но нет ни подушки, ни одеяла, ничего. Камера вся в плитке, ледяная камера, пар идет со рта. Чтобы там продержаться, нужно постоянно отжиматься, приседать; никогда не сидишь на месте, все время в движении. Двигаешься сутки, но на вторые силы тебя покидают. Понимаешь, что надо поспать. Но если ты ляжешь, то отморозишь себе какие-то органы или что-то еще. А сидеть так надо не один день, а десять.
Никто не бьет, не угрожает, тебя просто держат в холодильнике этом. В таком случае выход один — выехать в больницу. Дать понять администрации, что ты будешь себя кромсать. Когда пришел сотрудник, то вся камера была в крови. Меня повезли в больницу в Новополоцк, наложили 68 швов. Потом меня перевели в «нормальную» камеру (ну как нормальную — в ШИЗО все камеры холодные)».
Медикаменты пропадают, а врачи игнорируют жалобы заключённых
Также заключённые жалуются, что в колонии не оказывают медицинскую помощь. По их словам, пропадают медикаменты, а врачи игнорируют жалобы заключённых.
Вадим Хижняков рассказывает, что необходимая медицинская помощь заключённым оказывается, если это травма, полученная на производстве.
«Если просто по жалобам, то смотря кому. Политическим помощь получить значительно труднее: предвзятость плюс 6-дневный труд, а с «промки» попасть в санчасть очень трудно. Начальник медчасти своего мнения не имеет, хотя и относится к Минздраву, но выполняет все приказы Пальчика».
Комментарии