«Мои силы закончились»: Валерина Кустова рассказала, почему собирает на помощь своей семье
Телеведущей и поэтессе пришлось в эмиграции не только самой растить дочь, но и взять под опеку родителей. Папа Валерины в Польше борется с онкологией.
«Байсол» объявил сбор средств для Валерины Кустовой.
С лета 2021 года Валерина Кустова живет в Польше. Она уехала из Беларуси, когда за ней приехал знакомый многим белорусам черный бусик. Ее обвиняли в сотрудничестве с «Белсатом», а также в помощи репрессированным.
Восемь силовиков в гражданской одежде пришли в квартиру, где Валерина жила вместе с маленькой дочкой. ГУБАЗиК также посетил ее родителей и место официальной работы. К счастью, Валерины в тот момент дома не было. Силовики попали в жилье, провели обыск и около суток ждали ее там.
Вспоминая 2020 год, Валерина говорит:
— Помню, что была с одной стороны взволнованная и вдохновленная. Человеческое море, которое затопило улицы белорусских городов, море, каплей которого была и я… Одержимая надеждой, что Беларусь наконец может стать свободной: я мечтаю об этом с детства. А с другой стороны, было очень страшно за людей: видеть, как они ложатся под колеса, чтобы не выпустить тех, кто хотел украсть и вывезти реальные голоса и списки с избирательных участков. Страшно, когда друзей и коллег арестовывали десятками и сажали в тюрьмы, когда людей калечили… Все мои мысли были о том, что я еще могу сделать, чтобы помочь людям, единомышленникам и Беларуси. Но самым сильным было чувство того, что мы наконец стали Нацией. Мы — едины, мы солидарны, мы — Народ.
В результате родился проект «Белорус белорусу», который выходил на телеканале «Белсат» (и теперь еще выходят некоторые выпуски, дальнейшая перспектива проекта пока неизвестна). В нем Валерина рассказывала о жертвах репрессий и вместе с зрителями помогла более чем 120 семьям.
— Выходить на улицы мне казалось недостаточным. Также как руководительнице и автору идеи проекта о деятелях белорусского Возрождения «Лабиринты» с моей командой было важным здесь и сейчас создавать историю: наше прошлое, связанное с настоящим. Доказать, что наши национальные гении, наши супербелорусы также когда-то стояли перед тяжелым выбором, также колебались, также рисковали и жертвовали. И только поэтому у нас осталась наша Беларусь… Но я не могла не делать, не могла сидеть сложа руки. Я бы себе не простила молчания и бездействия. Как я думаю, и тысячи, сотни тысяч белорусов и белорусок.
Первый год автор писала программу на улицах Минска.
— Помню, как шла по проспекту, записывая стендап. Рядом с одной стороны шли милиционеры, которые настороженно присматривались, а с другой — люди, которые широко мне улыбались. Когда ситуация стала совсем опасной — то писали программу в лесах. Выезжали к героям ночью или договаривались в нетривиальных местах. У нас даже получалось снимать тех, кто отбывал «химию». Еще за несколько дней до того, как за мной пришли, мы сделали программу с концертом и сюрпризами для семей, пострадавших от репрессий. Там были Оля Токарчук с детьми, а также дети Ильи и Инны Добротворов (остальные имена я не могу называть в целях безопасности).
Самым болезненным при отъезде было то, что первый месяц не получалось привезти к матери маленькую дочку. Для того чтобы бабушка или дедушка вывезли ребенка, по закону нужно разрешение от родителей. Оформить его было невозможно.
— Мои родные пытались вывезти дочку, но на границе им сказали: «Вас пропускаем, а ребенка мы оставим, пусть мать его забирает». Когда я на вокзале Белостока встретила автобус, в котором не было моей девочки, у меня земля ушла из-под ног. Тогда никто не мог мне гарантировать, что я ее увижу хотя бы когда-нибудь… Я очень благодарна команде ByHelp, которая помогла вывезти моих родных другим путем.
Уже более трех лет Валерина не только воспитывает дочку, но и несет ответственность за своих мать и отца.
— Как показал мой опыт, заботиться о родителях в разы сложнее, чем о детях. Потому что ты отдаешь себя не вперед, а назад. Ты не можешь что-то приказывать родителям, не можешь их заставить жить или делать что-то по твоим правилам, не можешь просить их стараться или слушаться. Потому что они — родители. Ты можешь их только принимать, особенно после определенного возраста. Со своими характерами, со своими болями и травмами. Они, вырванные с корнями из своей земли, от того такие бездомные и тревожные, уязвимые. Они очень переживают за тебя с одной стороны. А с другой — часто не видят границ твоих возможностей.
Валерина отмечает, что самое сложное для нее то, что она не принадлежит себе. Потому что даже когда пытается сделать паузу и вздохнуть, происходит что-то с родными, что нужно срочно решать. Это вопросы, связанные со здоровьем, легализацией и другим.
Ситуация стала еще более сложной в тот момент, когда у отца Валерины нашли онкологию. Прогнозы врачей не были оптимистичными: говорили, что он не проживет более двух месяцев. Но борьба за жизнь продолжается уже год: после сложной операции было 12 циклов химиотерапии, тромбообразование, бесконечные анализы и обследования в ожидании следующей операции.
— Первые месяцы я была сутками с ним в больнице, потом делала перевязки, уколы, возила на процедуры. Затем лечение понадобилось и дочке (сейчас мы ходим к чудесному реабилитологу в долг, а про работу с логопедом только мечтаю). Совсем логично, что в итоге медицинская помощь стала необходима и мне: усталость, стресс, депрессия и выгорание значительно ухудшили мое здоровье, пришлось делать даже операционные вмешательства. А последние рентгены, анализы и заключения врачей свидетельствуют, что мне нужно срочное лечение и реабилитация (которой по государственной страховке ждать несколько лет).
Телеведущая не рассматривает вариант, чтобы отправить отца в Беларусь, чтобы он получал бесплатное лечение там.
— Когда отец заболел онкологией, во-первых, он бы физически не перенес дорогу. Во-вторых, родители не могут этого сделать по причинам безопасности. Есть и другие причины, которые я не могу озвучивать публично. Но сейчас такой вариант невозможен ни юридически, ни физически. Мамино сердце — оно больное — не выдержало бы и одного допроса. Но как раз лечиться в Беларуси сейчас хуже, по свидетельствам знакомых. Наоборот, люди из Беларуси ищут варианты, как выехать в Польшу, Германию, Израиль на лечение. Что касается онкологии, то только за несколько недель ко мне обратились три человека, которые хотят перевести своих родных лечить рак в Польшу — просили поделиться опытом.
Валерина предполагает, что в Беларуси сейчас недостаточно ни врачей (из-за репрессий их не хватает), ни соответствующих лекарств. В Польше же другая проблема.
— Даже имея государственную страховку, процедуры или визиты к специалистам ты можешь ждать годами. Такие очереди! Но как раз с отцом (потому что нужно было действовать срочно), все получилось быстро. Думаю, благодаря моей настойчивости. Потому что я не выходила из больницы, пока не уговаривала врачей на все необходимые анализы, пока не узнавала все нюансы и варианты лечения.
Сама Валерина продолжает работать.
— Как говорит один мой коллега: «Кустова, ты сорвала джекпот бед!» Так и есть. Но я все равно не разочаровываюсь в этом мире. Потому что потом мне обещают светлую полосу. Говорят, что после самой тьмы…
Дочка Валерины ждет, когда они смогут вернуться на родину.
— Интересно, что в Беларуси она прожила два года, а в Польше находится больше трех с половиной, но ее родной язык белорусский, и она отождествляет себя с Беларусью. С детьми в садике, воспитателями, врачами она спокойно общается по-польски, а с незнакомыми деликатно интересуется: на каком языке они понимают, чтобы пообщаться.
Валерина утверждает, что бывший муж им не помогает:
— Обстоятельства так сложились. И это не было моим выбором. Если говорить в целом о позиционировании, то мне в чем-то даже нравится термин, которым в Европе достойно называют мам, которые воспитывают детей сами: соло-мама. Это звучит куда более благородно и даже танцевально-привлекательно, чем одинокая мама. Впрочем, думаю, что и одинокая я не навсегда. Только вот снова стану счастливой… тогда, может, и влюблюсь, увидим.
На вопрос, когда она поняла, что нужно обратиться за помощью, Валерина отвечает:
— Когда родителей попросили выселиться из арендуемой квартиры. Когда не смогла купить необходимые лекарства. Когда поняла, что если со мной что-то случится, то нет человека, который возьмет ответственность за моих близких. Когда до меня дошло, что не все зависит от меня. Даже если я буду продолжать работать без отпусков и выходных, днями и ночами, я не справлюсь в таком состоянии здоровья… Мои силы исчерпаны.
Валерина надеется, что вскоре сможет вернуться к привычной жизни.
— Если переживу этот самый сложный период, то снова вернусь к тому, чтобы поддерживать других, помогать белорусам и белорускам. Хочу снова жить самостоятельно, писать книги, делать программы, продолжать менторство и создавать для нашей страдающей Беларуси, потому что мое сердце глубоко убеждено в том, что белорус белорусу — любовь, поддержка и победа. И где мы вместе — там и Родина.
Помочь Валерине можно через «Байсол» (сумма пойдет на аренду квартир для нее и родителей, а также часть юридических услуг), ее Patreon или сделать частный перевод.
— Суммы, которую поставили на сбор, хватило бы на покрытие долгов за аренду жилья мне с дочкой и родителям, а также частично на оплату юридических услуг на Родине. Скажу сразу: если произойдет чудо — и будет собрано больше указанного лимита, то все лишнее пойдет на лечение и реабилитацию моего папы, дочери и меня самой. Других вариантов нет.
Возрожденную премию «За свабоду думкі» получил известный музыкальный коллектив
«Знаю, что встречу свою любовь, когда придет время». Чем сейчас живет поэт и телеведущая Валерина Кустова
Валерина Кустова: Я выехала только потому, что у меня маленький ребенок
Валерина Кустова уехала из Беларуси: «Меня эвакуировали лесами и болотами, на мне два с хвостиком уголовных дела»
Комментарии