27 января 2004 года в спортивном зале поселковой школы, где занималось 50 человек, обвалилась крыша. Многие дети серьезно пострадали, трое учеников и учитель погибли. Лукашенко приказал строго наказать за «головотяпство», дело превратилось в показательное, вина некоторых осужденных до сих пор вызывает вопросы.
Во время Чернобыльской катастрофы в 1986 году наиболее сильно от радиоактивного загрязнения пострадали Гомельская и Могилевская области. Одним из самых загрязненных на Могилевщине оказался Краснопольский район. Здесь было отселено 56 населенных пунктов, более 10 тыс. человек, а это половина тогдашнего населения, эвакуировано в более чистые места. Ситуация была настолько критической, что предлагалось ликвидировать район.
Этого сделано не было. Чтобы хоть как-то поддержать жизнь в районе, силы сконцентрировали на Краснополье, небольшом городском поселке, который также оказался в зоне загрязнения, но отселению не подлежал. В 1988 году начали строить новую школу, но очень быстро стало не хватать денег, фундаменты законсервировали на 11 лет.
Средства на пострадавший регион изыскались только в 1999 году, возобновились работы и на школе. Сначала в 2001 году сдали пристройку, в которой разместились 396 детей из начальной школы, а в 2002 году — основное здание. Согласно проекту, разработанному институтом «Могилевгражданпроект», школа была рассчитана на 1251 ученика.
Всего через два года после сдачи школы произошло неожиданное. Во вторник 27 января в спортивном зале проходил обычный урок физкультуры. Зал был большой, мог вместить сразу два класса, так было и в тот день. Одновременно в зале занимались 9 «Б» и 10 «А» классы, всего там находилось 47 учащихся и трое учителей.
Спортивный зал располагался в центре здания и был перекрыт металлическими фермами. В то время на крыше лежал 40-сантиметровый слой снега, который никто не убирал.
В 9:20 одна из ферм съехала со своей опоры, за ней на школьников посыпались железобетонные плиты кровли. Крыша, как вспоминали очевидцы, сложилась как «карточный домик».
«Как по щелчку раздался резкий шорох, треск. Как будто стреляли из ружья, только раз в 100 раз сильнее. Среагировать и куда-то убежать просто не было времени».
«Отчетливо, как в замедленном кино, запомнился парень из 10-го класса, который стоял посреди зала с баскетбольным мячом. Он только и успел, что голову поднять», — вспоминали бывшие учащиеся.
Куски крыши обрушивались прямо на детей — на голову, плечи, прижимало ноги. Кто мог, бежал через раздевалки. Выход из мужской был закрыт, школьники в панике выломали дверь.
Пострадавших отвезли в районную больницу, с тяжелыми травмами — в Могилев. Но под завалами оказалось 5 школьников и учитель физкультуры.
Для спасения детей прибыл 40-тонный кран, но из-за особенности конструкции школы, его стрелы не хватало, чтобы произвести расчистку зала. Лишь через несколько часов прибыл 140-тонный кран. Один из школьников погиб на месте от полученных травм, ближе к 7 часам из-под завалов извлекли трупы других учащихся.
Всего погибли трое школьников — Саша Прусов, Аня Акиншина и Витя Бобров. Физрук Петр Любашенко, которого также накрыло конструкциями, скончался позже в больнице.
О происшествии незамедлительно сообщили Александру Лукашенко. Как обычно бывает в таких ситуациях, он взял расследование на «личный контроль» и окрестил трагедию «головотяпством». «Спросим строго». И спросили.
По факту гибели людей прокуратура Могилевской области возбудила уголовное дело. По указанию Лукашенко была создана комиссия по расследованию причин этого ЧП, которую возглавил заместитель премьер-министра Анатолий Тютюнов.
Лукашенко также поручил тогдашнему генеральному прокурору Виктору Шейману провести расследование причин трагедии и подчеркнул, что все виновные должны быть найдены и понести ответственность, несмотря на тот факт, что школа начинала строиться еще в 1980-е годы.
Во время следствия было установлено, что крыша спортзала обрушилась, так как на могилевском заводе металлоконструкций была некачественно сварена металлическая ферма.
Казалось бы, что круг виновных не выйдет за пределы этого предприятия, так как больше никто не мог отвечать за плохую заводскую сварку. Но «личный контроль» Лукашенко означал, что судилище будет показательным.
26 апреля 2005 года Могилевский областной суд назвал восьмерых виновных, которые были приговорены к разным срокам — от четырех до шести лет. Это мастер сборно-сварочного цеха Кожанова, инженер по надзору Козлов, прораб передвижной механизированной колонны № 112 Леонов, начальник Краснопольского ПМК Гончаров, а также иженер УКС райисполкома Столяров, начальник УКС Удот и главный инженер проекта института «Могилевгражданпроект» Иванченко.
Даже у родственников погибших возникли вопросы к этому списку виновных. Никто не понимал, как ответственность могут нести люди, не имевшие отношения к плохо сваренной ферме, как, например, начальник УКС Удот. Вместо Леонова монтировал ферму его сменщик, который к тому времени уже умер, а потому не мог быть привлечен к суду, Кожанова была в момент сварки фермы на больничном, Козлов осуществлял надзор не за сваркой, а за подъемным оборудованием.
Конечно, многие хотели бы избежать ответственности и могли искажать факты, поэтому нельзя доверять каждой истории обвиняемых, но показательна в этом плане была история главного инженера Олега Иванченко.
Его обвинили в халатном надзоре за строительством школы. Но дело было в том, кто ему этот объект достался в «наследство» от другого главного инженера, уехавшего жить в Германию. В тот момент фермы были уже давно поставлены.
В 1998 году, когда Иванченко принял объект, на нем оставалось сделать только внутренние инженерные сети, отделку и благоустройство. Конструкции были возведены задолго до того, при предшественнике.
В НИПТИС Министерства архитектуры и строительства была проведена профессиональная экспертиза, результатом которой стал вывод, что вины Иванченко в обрушении кровли нет.
По воспоминаниям коллег Иванченко, они собирали подписи под обращением, в котором объясняли, что инженер не имел отношения к возведенным конструкциям, так как принял объект намного позже и перепроверять качество работы своего предшественника не было никаких оснований. Фактически на его месте мог оказаться любой другой инженер, которому бы руководство института сбросило довести этот объект.
Ни заключение академиков, ни обращения коллег никак не повлияли на решение суда — как вспоминают последние, им просто сказали «не лезьте, это политическое дело, его все равно посадят». И посадили.
По статье 428 Уголовного кодекса («Служебная халатность, приведшая по неосторожности к смерти человека») обвиняемые получили различные сроки — от 4 до 6 лет. Троих осужденных, как ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, довольно быстро выпустили по амнистии, остальным убрали по году.
Позже родители троих погибших и 20 пострадавших детей подали в суд иски на компенсацию морального вреда. Семьи погибших требовали 100 млн рублей, или по тогдашнему курсу — 46 тыс. долларов, пострадавших — от 10 млн до 20 млн. рублей. Выплатили в десять раз меньше, деньги взыскали с предприятий, где работали осужденные.
Уже к следующему первому сентября школу восстановили, школьники вернулись за парты. В память о трагедии был поставлен специальный стенд, после этого к ней старались больше публично не обращаться.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии