Вышла книга с историями земляков Кастуся Калиновского, которые свой край называют «Черной Русью»

Сокольщина — это интересный микрорегион к северо-востоку от Белостока. Этнографически это самый Запад белорусской территории. В начале ХХ века это был сплошь белорусскоязычный район, по-белорусски там говорили как католики, так и православные. Сокольщина дала многих белорусских деятелей разных политических направлений: от христианского демократа доктора Болеслава Грабинского до коммуниста-террориста Сергея Притыцкого, именем которого названы улицы в Минске и Гродно.

А самый, видимо, известный в мире уроженец этой местности — ксендз-мученик Ежи Попелушко, семья которого также в быту пользовалась белорусским языком, а в детстве на нем разговаривал и он сам.

В 1944 году район отошел Польше. В отличие от окрестностей Бельска и Гайновки, под Соколкой во второй половине ХХ века не работали белорусские школы, потому что большинство белорусскоязычных здесь были католиками, а не православными, которые сильнее чувствовали свое отличие. Но до сих пор некоторые люди там говорят по-белорусски или, скорее, на польско-белорусской трасянке — осторожно отмечая, что они разговаривают «попросту».

Вот про этот край, Сокольщину, вышла необычная книга — по-белорусски кириллицей и латиницей. Написала ее Уршуля Шубзда, которая сама родом из-под Соколки. Свою книгу 19 апреля она презентовала в Белостоке на заседании исторического клуба Beer & History.

«Я не спрашивала, считают ли они себя поляками, белорусами или чернорусами. Такой цели не было. Для них самих это не очень важно», — говорила автор книги на ее презентации.

Павялічыць

Шубзда говорит, что местное население воспринимает себя скорее «тутэйшымі» и избегает судить о себе с точки зрения нынешних политологических понятий.

Сама Уршуля из тех же мест, о которых писала. Она выросла в большой семье, но только она и брат сохранили родную речь.

Павялічыць

«Мой белорусский язык не идеальный, но из моих родных только меня он втянул. Брат, который остался на деревне, на хозяйстве, знает белорусский настолько, насколько его знал отец. Но, конечно, у него ограниченный лексический запас слов. Дед и отец говорили по-своему, по-простому. Но они никогда не говорили, что их речь белорусская, и сами себя не считали белорусами и может поэтому, и считали себя более свободными», — говорит Уршуля.

Журналистка надеется, что речь жителей «Черной Руси» еще продержится, так как здешняя польщизна не похожа на ее классический вариант.

«Это как «Черная Русь» — неизвестно, что это, но влияет на подсознание. И здешний язык притягивает молодое поколение к себе, ведь им они примечательны. Это их родное, и у них нет нужды от него отказываться», — считает собеседница.

На Сокольщине православные сохранили белорусский язык намного лучше, чем католики, между которых процесс ассимиляции пошел быстрее.

Павялічыць

Черной Русью несколько веков называли северо-западную Беларусь: районы Гродно, Волковыска, Супрасля. Такое название придумали географы, и сначала оно было исключительно книжным, но со временем, через краеведов и священников, пошло в народ. По белорусскую сторону границы его уже забыли: белорусы и белорусы. А на Сокольщине, как видим, оно сохранилось в сознании, так как позволяет людям истолковать свою «инаковость».

От Соколки до польско-белорусской границы 16 километров. В городе проживает более 22 тысяч человек.

В летописях Соколка впервые упоминается в 1524 году. 10 января 1609 года она получила Магдебургское право.

В давние времена это было балто-славянское пограничье, белорусский язык веками наступал, балты постепенно славянизировались. В этом смысле интересна фамилия автора. Šiugždėti по-литовски значит шуршать, šiūbyti-трястись, дрожать. «Шубзда» может происходить от одного из этих слов, в любом случае это явный балтизм.

В 1921 году, согласно Рижскому мирному договору, Соколка оказалась в межвоенной Польской Республике. С ноября 1939 года она была в составе Белорусской ССР, с 1940 года год являлась центром Сокольского района Белостокской области. После Второй мировой войны, 16 августа 1945, власти СССР передали Соколку Польской Народной Республике.

Герои историй из книги Уршули Шубзды упоминают Гродно как бывший центр своей бывшей жизненной вселенной. Это было до Второй мировой войны, когда местных белорусов еще не разделяла граница.

Один из мужчин рассказал журналистке, как его отец, который выбрал жить в Польше, а не в СССР, на польской стороне поселился в деревне, из которой был виден его родной хутор, оставшийся за границей.

«Он ежедневно подходил и смотрел, как дряхлеют здания, возведенные еще его отцом. Ходил, пока на границе не поставили забор», — рассказывает Уршуля Шубзда.

Павялічыць

Спокойная жизнь Сокольщины немного всколыхнул мигрантский кризис 2021 года, но даже эти страсти существенно не изменили будничности.

«Живя там, они окружены природной красотой. Они ее ценят, и не разучились ею восхищаться. Там даже телевизор не все смотрят. А кто смотрит, тот смотрит и белорусские, и польские каналы. Имеют два источника информации и делают выводы о жизни у себя и за рубежом», — рассказывает Шубзда.

Павялічыць

В книжке рассказывается также о женщине, которая переехала в Польшу из Латвии, а в Соколке устроилась руководить местным Домом культуры. Несмотря на такой статус, тамошний люд говорит о ней, как о не своем, чужом человеке.

«Она пожила в Варшаве, которая ей надоела. Поэтому приехала на Подляшье. Оно сейчас как убежище для измученных жизнью, — объясняла журналистка. — Но поскольку она руководит Домом культуры, то доверие к ней все же есть».

Павялічыць

Книга Уршули Шубзды написана белорусской кириллицей и латиницей.

О существовании белорусской латиницы автор узнала из давнешнего белорусского издания межвоенной Польши «Хрысціянская думка». Его подшивку спас местный житель передал журналистке.

Урсула, кроме журналистики, учительствует. Она выпускница Белостокского университета, где изучала белорусскую филологию. В белостокском лицее №3 учит детей польскому языку. Среди учеников — дети белорусских эмигрантов.

Уршуля говорит, что в белорусскость ее втянула Зоська Верас. Первой ее книжкой на белорусском языке были воспоминания писательницы, изданные в одной из библиотек Подляшья. Прочитав их, она стала наречия «простай мовы» называть белорусскими и заботиться об их использовании в публичном пространстве.

В книжке Уршули рассказывается о разных героях, с разными убеждениями, но которые не враждуют между собой.

В одной из историй журналистка повествует о мужчине, который восстанавливает еврейское кладбище и захоронения советских солдат. В его доме на стене висит портрет папы Римского Франциска и Путина.

«Это очень приятный человек. А в доме у него не только папа Франциск и Путин висят, которые, по-видимому, дополняют друг друга, — иронизирует Шубзда. — А также картины с лебедями и красивыми женщинами с игривыми улыбками. Он в Супрасле (красивый городок на Подляшье со старым монастырем) продает квас, можете подъехать к нему и спросить, как у него все это сочетается в голове…» — шутит Уршуля.

Побывала журналистка и в родных местах Кастуся Калиновского, в деревне Мостовляны, которые у границы с Беларусью. Там знают, кто он такой, но очень осмотрительны в высказываниях.

«Они очень осторожны, хотя смотрят в интернет. Они много знают, но ничего не скажут», — заметила Уршуля под смех аудитории.

«Много знают и ничего не скажут — это национальная идея «Черной Руси», — отреагировал на высказывание журналистки ведущий встречи Алесь Киркевич.

Смотрите также:

Православный в костеле. Как резчик из Беларуси работает в католическом храме в Польше

«Ничего у нас не будет, если не будет белорусского языка». Репортаж со Дня Воли в Белостоке

«Немцы считали нас Сибирью». История белорусской эмигрантки, которую жизнь на чужбине научила иначе воспринимать мир

• 19
• 0
• 1
• 1
• 4
• 1
• 0
• 0