«Я думаю, в Беларуси будет сценарий как в Узбекистане, а может быть, и посерьезнее»

Почему Назарбаев отдал власть, а Лукашенко не отдаст

Турарбекова считает, что никакого преемника Лукашенко на свое место не посадит.

«Для этого нужно обладать такими качествами, которыми обладал Назарбаев.

Назарбаев был человеком, с одной стороны, рассудительным. С другой стороны, он действительно думал о будущем своих детей и внуков, и он думал о будущем Казахстана.

Я думаю, он не хотел доводить до того, чтобы после его смерти была полная зачистка его семьи, он хотел увидеть своими глазами, при жизни, транзит власти, хотел убедиться, что этот транзит пройдет мирно, спокойно и при сохранении активов его семьи».

Лукашенко же, считает Турарбекова, никому не доверяет, «и он не обладает такой смелостью».

«Чтобы совершить этот акт [передать власть], надо быть смелым человеком. Назарбаев, когда подписывал указ о своей отставке (он сам подписывал указ о своей отставке), — он реально нырял в эту прорубь с ледяной водой. Он отчасти понимал, что расщепление власти на две части само по себе весьма чревато.

Я думаю, ему было страшно. Но поступок Назарбаева объясняется тем, что он увидел, что случилось с семьей Ислама Каримова. И это его подвигло на то, чтобы сделать такой эксперимент с политическим транзитом, когда он мог бы обеспечить прочное будущее своим детям и внукам. Не совсем получилось, не до конца. Но может быть, он сумел избежать того радикального сценария, который был с семьей [первого президента Узбекистана] Ислама Каримова. Потому что с семьей Ислама Каримова обошлись очень жестко.

Я думаю, что в Беларуси будет сценарий как в Узбекистане, а может, и посерьезнее».

Турарбекова убеждена, что преемников у Лукашенко быть не может.

«Он играет словами, играет в этот транзит, еще в восемнадцатом году он начал говорить о том, что вот, нужен транзит.

Я ни разу не верила в искренность этих слов, потому что было видно, насколько он привязан к власти, и эта привязанность носит характер буквально зависимости.

Все остальное — это просто слова, игры какие-то — посмотреть, кто в какую сторону побежит, это же еще и проверка на лояльность была, особенно в 2020 году.

Я думаю, он сидел, наблюдал за тем, кто куда и в какую сторону смотрел, насколько был настойчив в том, чтобы Лукашенко остался у власти, а кто сидел отмалчивался.

Я думаю, все это он прекрасно помнит, и я думаю, что сейчас мы имеем дело именно с расправами над людьми, которые, в его понимании, проявили нелояльность. А для него это главная черта.

Я думаю, он даже собственным детям не доверяет.

Власть — это не та материя, которой делятся даже с собственными детьми. А тем более такой человек, у которого вообще и уровень образованности, грамотности и уровень самодисциплины невысокий», — говорит эксперт.

Чем Токаев отличается от Лукашенко

Турарбекова называет Токаева умеренным консерватором.

«Я думаю, он очень сильно отличается от Лукашенко, начиная с образовательного бэкграунда, что, кстати говоря, само по себе является показателем, заканчивая профессиональной карьерой. Кем был Токаев, прежде чем он стал президентом, как он вообще появился в мире политики?

Это не случайная фигура. Лукашенко — это абсолютно случайная фигура, и это, кстати, урок тем, кто считает, что если человек из народа, то сразу демократ. А вот нет.

Политика — дело профессиональное, и это такая достаточно опасная сфера, где если человек не умеет управлять собою, если он не может с собой справиться, то доверять ему управление обществом никак нельзя, вообще допускать нельзя.

Если говорить о Токаеве, то он всегда был очень системным человеком. Он поступил в МГИМО, он из интеллигентной алматинской казахской семьи. Он поступил в МИД после МГИМО, его отправили работать сначала в Сингапур, а потом он поехал в Пекин. Он был свидетелем событий на площади Тяньаньмэнь. Он для себя сделал определенные выводы, я так думаю. Страна его специализации — Китай, он очень хорошо знает Китай, он чуть ли не один из первых министров иностранных дел в мире, который свободно говорит на хань.

Любовь к этому региону, к реформам китайским, реформам в Сингапуре, у Назарбаева прививал именно Токаев.

Он был вообще идеальным министром иностранных дел Казахстана.

Он добился того, что было очень сложно сделать в Казахстане, учитывая такие очень тесные родственные отношения в правящих кругах, — это построить профессиональную службу в Министерстве иностранных дел, там был реальный отбор и конкурс по профессиональным признакам.

Это его любимая тема, он считает, что самое главное — чтобы были профессионалы. В этом отношении он представитель такой, в хорошем смысле говоря, технократической элиты», — говорит эксперт.

Чем протесты отличались

По словам Турарбековой, протесты в двух странах не имеют ничего общего.

Протесты в Казахстане имели экономические корни. «Уровень бедности, уровень безработицы очень высок, очень высок уровень и роль криминальных групп. Это было спровоцированное насилие и организованное определенными кругами.

Белорусский протест — прямая противоположность этому протесту. Во-первых, это был осознанный выход гражданского общества на улицу, акция гражданского неповиновения в результате масштабных, выявленных и доказанных фальсификаций.

В Казахстане все началось с повышения цены на газ в западной части Казахстана, и потом оно полыхнуло по всей территории, потому что это была проблема социально-экономического характера, которая вылилась в политический лозунг «Старик, уходи».

В стране в это время было двоевластие.

Токаев должен был пасть жертвой этих протестов. Но ему удалось не просто удержаться у власти, а переиграть Назарбаева и всю его семью. Казахское общество понимает, что это была за игра. Это была очень опасная игра с жертвами человеческими, более 200 человек погибло на улицах в результате огнестрела», — рассказывает эксперт.

Что сейчас в Казахстане

Турарбекова говорит, что точные результаты выборов в Казахстане неизвестны, но, скорее всего, Токаев получил поддержку.

«Потому что, честно говоря, казахи сильно испугались произошедшего в январе».

Теперь остается только наблюдать и ждать, что будет дальше, так как прогнозировать невозможно.

«Это не столько о выборах, сколько вообще обо всем этом политическом процессе, который начался с января 2022 года, и сейчас мы видим его определенный какой-то этап. Я надеюсь, окончательное завершение мы увидим весной, когда пройдут выборы в парламент. Сейчас идет активная перестройка политического ландшафта».

Смотрите беседу полностью:

• 71
• 0
• 3
• 3
• 5
• 7
• 17
• 0