«Если бы открутить время, я бы начала высказываться раньше». Александра Герасименя — о муже, скандале с Базановым и поздравлениях от Лукашенко
Всемирноизвестная пловчиха Александра Герасименя после выборов открыто осудила насилие со стороны силовиков. Она, как и многие белорусские спортсмены, после этого была вынуждена уехать. Против «золотой рыбки», которой недавно вручали государственные награды, возбудили уголовное дело и стали требовать вернуть земельный участок в Дроздах. Глава Фонда спортивной солидарности рассказала «Нашей Ниве», чем закончилась история с домом, что она думает о Домрачевой и теперешней ситуации.
Фото: собственный архив
«Наша Нива»: Александра, раньше, когда вы были спортсменкой, Лукашенко вас поздравлял с победами. А что было до 2020 года? Замечали ли вы, как людей сажают? Что выборы и раньше были несправедливыми?
АГ: Я понимала и раньше, что происходит. Знала, что выборы у нас — это условное название. Но один в поле не воин. Что можно сделать? Можно выразить свое несогласие и оказаться за решеткой. Это во-первых.
Во-вторых, спортсмены находятся в определенном вакууме. Даже если ты что-то знаешь и понимаешь, легче абстрагироваться от этого всего, чтобы не присоединяться к этим процессам и сосредоточиться на результате, который ты хочешь показать. Чем меньше спортсмен реагирует на внешние раздражители, тем больше у него шансов достичь цели.
Я сама часто перед соревнованиями практически не заходила в интернет, не читала новости, чтобы не будоражить свое стабильное психологическое состояние и быть нацеленной на результат. И было такое понимание, как у большинства белорусов, что мой голос ничего не решает и что измениться ничего не может. Август прошлого гада поменял мое мнение.
Если мы хотим что-то изменить, нужно начинать с себя, не ждать, когда придет волшебный миг или время. Именно поэтому мы начали высказываться против насилия. И я поняла, что свою позицию я не поменяю.
«НН»: Но вы понимали, что после этого вас могут репрессировать? Не было ли страшно поставить все на карту? Не сожалеете сейчас?
АГ: Понимания, что дойдет до того, что мне нужно будет уехать, не было. Думала, что будет определенное давление. То насилие, которое происходило над людьми, было шоком. Предполагали, что погоняют людей, запугают. Но то, что это будет настолько жестоко, никто не мог представить. Когда я только начала высказывать свою позицию, я, конечно, не представляла, что так будет.
В тот момент, как я приняла решение возглавить Белорусский фонд спортивной солидарности, тогда и поняла, что для этого мне нужно уехать. И я нисколько не жалела о своем решении.
Если бы можно было открутить время, я бы начала высказываться раньше. В частности, реагировать еще раньше на закрытие моих школ. Представляю, какое было растерянное состояние у родителей, которые надеялись, что их дети будут заниматься. Возможно, если бы я начала высказываться раньше, школы бы закрыли раньше и дети могли бы найти другую секцию.
«После того как мои знакомые спортсмены подписали провластное письмо, было неприятное ощущение причастности»
«НН»: Вместе с вами высказалось много спортсменов. Но далеко не все, кто мог бы. Например, после того как избили брата Дарьи Домрачевой, все ждали от нее эмоций. Та же Скардино отреагировала на избиение Никиты хотя бы в своих социальных сетях. Была ли для вас неожиданной реакция Домарчевой на ситуацию?
АГ: Я не могу отвечать за других спортсменов. Не знаю, какие у них были внутренние стимулы, которые не дали им возможности отреагировать так, как хотелось. Кто-то делает приоритетом внутреннюю выгоду. Кто-то понимает, что если промолчит, то потом будет всю жизнь жалеть. Каждый принимает решение в соответствии со своей совестью.
«НН»: Были ли у вас разочарования в коллегах, подписавших провластное письмо? Были ли в списке те имена, которых вы там не ожидали?
АГ: Со многими я была знакома и мне казалось, что мы были хорошими приятелями. Безусловно, после появления того письма у меня было неприятное ощущение причастности. Как будто я тоже имела отношение к этому, ведь мы с некоторыми были в приятельских отношениях. Но самый близкий круг моих друзей остался со мной.
«НН»: Есть фраза, которую часто употребляют белорусские чиновники разного уровня. Мол, спорт должен быть вне политики. На ваш взгляд, это справедливое замечание?
АГ: Спорт не может быть вне политики, ведь каждый спортсмен, представляя свою страну, является дипломатом. Он за счет своих выступлений рассказывает о Беларуси. И своим уровнем рассказывает о развитии спорта в Беларуси в целом.
Почему о Беларуси знают? В частности и потому, что были спортсмены, достигшие высот на международных уровнях. Таким образом, это дает возможность налаживать дипломатические связи, организовывать крупные спортивные турниры. А это привлекает и новые инвестиции в страну.
Поэтому спорт, он, не вне политики. Но это если не вникать в само понятие «политика». До сих пор мне поступают вопросы из разряда: «Куда ты лезешь в политику?» О какой политике мы говорим? Я высказываю свою точку зрения, свою позицию. Видимо, у каждого свое понятие политики. А сейчас выражение гражданской позиции воспринимается как политика. К сожалению, пока люди не разграничивают политику и гражданскую позицию.
«Американским спортсменам каждый раз говорят, какие они классные, чего они могут достичь. У нас все делается через страх»
«НН»: В одном из интервью вы сказали, что спортивная система в Беларуси сгнила. По вашему мнению, когда это началось и как происходило?
АГ: Это произошло не только в спорте, а во всех областях. Люди, управляющие той или иной отраслью, не профессионалы своего дела. Они не имеют представления, как развивать ту или иную сферу. Большинство наших руководителей не могут разговаривать даже на английском языке. Они выезжают с делегацией и требуют от кого-то, чтобы они шли общались. А ты зачем здесь? Именно твоя задача вести переговоры.
У нас однажды министр спросил, зачем нам открытая вода и предложил ехать тренироваться на Минское море. Это для понимания уровня знаний человека, который управляет всей спортивной отраслью. Очень стыдно бывает за таких представителей.
Когда я приезжала на международные турниры и видела команду США, они реально гордятся, что они выступают за свою страну. И не потому, что им в голову вбивают, что Америка лучше всех, — они искренне верят. Американским спортсменам каждый раз говорят, какие они классные, чего они могут достичь.
У нас все делается через страх. Говорят, что спорт вне политики, а почему он вне, никто не скажет. Соответственно вся подготовка строится на том, что спортсмены должны государству. Кому и почему они должны, тоже никто не разбирается. О том, что на спортсменов выделяются деньги налогоплательщиков, об этом никто не говорит. Понимание такое, что спортсмены должны государству, потому что для них государство строит бассейны.
«НН»: Но спорт в Беларуси — это обычно одна из важнейших тем. По соревнованиям часто проводят совещания с участием Лукашенко. Уровень внимания кажется наивысшим. Сторонники Лукашенко говорят, что он разбирается в спорте и много для него сделал.
АГ: Я не буду отрицать, что он большое внимание уделял спорту. Я считаю, что спорт для него как игрушка. Недаром он был президентом Национального олимпийского комитета.
У Лукашенко была возможность все заслуги спортсменов перевести на себя. Единственный человек, который умел делать всё: бегать, прыгать, стрелять и учил других. Конечно, в связи с этим у спортсменов было всё необходимое для развития и тренировок.
Но есть перекосы. Например, те ледовые арены, которые построили за миллионы долларов. Они абсолютно нерентабельны. Можно же было построить маленькие, чтобы дети могли заниматься. Но, к сожалению, из-за этого пафоса вышло иначе. Из-за его внутренних амбиций.
«Очень надеюсь, что УЕФА откликнется, начнет расследования против Базанова»
«НН»: Когда произошла история с Тимановской на Олимпиаде, что вы почувствовали? Были ли у вас подобные ситуации, когда тренеры и спортивное руководство на вас давили, как и на Кристину?
АГ: Нет, таких ситуаций не было. Я никому не позволяла так со мной обходиться. Возможно, мой статус имел значение. Я бы однозначно сразу же выразила свое возмущение, если бы такое случилось.
«НН»: Сейчас разгорелся очередной скандал с главой федерации футбола в Беларуси Владимиром Базановым. Как вы относитесь к произошедшему?
АГ: Интересно узнать, как он вообще смог попасть в Евросоюз, не имея разрешения на въезд. Хотелось бы, чтобы меры были строже. Чтобы были применены санкции конкретно к нему. Но, наверное, правительство Чехии не имело на то оснований. Хотя штраф, я думаю, дать могли.
Очень надеюсь, что УЕФА откликнется, начнет расследование против Базанова. И уже спортивные санкции будут к нему применены. Примечательно, что через полтора часа после задержания Базанова, УЕФА активно отреагировала и заступилась за него. Хотя на наш отчет пока реакции нет. Мы считаем, что Базанов причастен к репрессиям в отношении футболистов в Беларуси.
«НН»: Фонд спортивной солидарности добился, чтобы ряд соревнований в Беларуси так и не состоялся. После кейса с Тимановской, кажется, в Беларуси уже никакие спортивные встречи не будут проходить. На чем вы сконцентрируетесь сейчас?
АГ: У нас открылся проект «Академия», где мы обучаем спортивному менеджменту и маркетингу. Это вводный курс для возможных будущих руководителей в спорте. И второй проект — спортивный хакатон, в котором специалисты из IT, бизнеса и спорта создали новые высокотехнологичные проекты для спорта. Конечно, мы продолжаем помогать спортсменам, которые высказались против того, что происходит.
Понятно, что спортсмены не могут выступать на соревнованиях от нашего фонда. Они должны представлять страну. А если человек не хочет представлять Беларусь? Мы этот вопрос также будем решать, чтобы у них была возможность выступать на соревнованиях под флагом Международного олимпийского комитета. То есть под нейтральным флагом.
Многие спортсмены хотят продолжить свою карьеру, но они не хотят представлять нынешнюю Беларусь. Соответственно, мы будем работать над этим. В ситуации с Тимановской Фонд помог ее устроиться в Польше. То есть в безопасности. Это первое, что удалось сделать. Сейчас Кристина продолжает заниматься, у нее появился тренер.
«НН»: Кроме фонда, чем еще занимаетесь? Планируете ли открыть школу за границей?
АГ: Может быть. Как сложится. Сколько мы еще будем не дома неизвестно. В какой-то момент я пойму, что хочу продолжать заниматься своим любимым делом, делиться опытом. Если в Беларуси мои знания не нужны, то я их буду применять в других странах. Мне, конечно, хочется вернуться домой и заниматься с уже знакомыми мне ребятами, но, если такой возможности не будет, то я подумаю о школе в другой стране.
«Возник вопрос, нужен ли Цуркин в сборной. Вопрос стоял остро»
«НН»: Вы уехали, а ваш муж, пловец Евгений Цуркин, остался в сборной. Как так получилось и как относились к нему в то время?
АГ: Возник вопрос, нужен ли Цуркин в сборной. Вопрос стоял остро. И мы знаем, откуда такой вопрос исходил.
Видимо, посчитали, что нужен. Не оказывали ни давления, ни репрессий до того момента, пока он сам не решил высказаться. Буквально практически сразу ему урезали стипендию и убрали надбавки. Я уверена, что после Олимпийских игр, нашли бы повод, чтобы его уволить.
«НН»: Кстати, а муж вас поддерживал с самого начала? Бывали ли разные взгляды на ситуацию?
АГ: С самого начала. У нас было одно мнение.
«НН»: Ваш муж приехал к вам спустя полгода. Насколько это сложно переживать такое расставание и такие события одной?
АГ: Я привыкла с мужем жить по отдельности. Потому что после рождения ребенка, я была всегда дома, а он часто уезжал на сборы или соревнования. Соответственно я его видела только по выходным.
Для меня это был не такой уж тяжелый год в плане разлуки, как оказалось. Но эти полгода были беспокойными. И увидеться было невозможно, так как муж готовился к Олимпиаде. Возможности выехать не было. Что поделать… Жизнь она такая. Значит, это для чего-то было нужно.
Для дочери, конечно, разлука была сложнее. Она уехала вместе со мной. Для нее наш переезд не был сложным. Просто новые знакомства, новые места и впечатления. Когда муж вернулся, у дочери в голове еще остался тот папа, который был 6 месяцев назад. И у нее был какой-то период несостыковки. Но потом она папу вспомнила, если можно так сказать, — и все наладилось.
«НН»: Чем закончилась ваша история с домом в Дроздах? Суды продолжаются?
АГ: Я пока не привлекаю внимание к этой теме. Мы еще судимся, пытаемся отвоевать дом, хотя это абсолютно бессмысленное занятие. Но без боя не сдаемся. Есть шанс просто растянуть весь процесс. Основное обвинение в том, что якобы у меня было самовольное строительство. Хотя у меня есть все подписи и все необходимые документы. Однако требуют вернуть участок и снести дом.
«Если начинаю скучать по дому, стараюсь с кем-нибудь пообщаться»
«НН»: Следите за событиями в Беларуси? Что из последнего вас поразило больше всего?
АГ: Конечно, самое громкое — это ситуация с мигрантами. Мне очень грустно, что люди оказались орудием в руках власти. Конечно, многие из них понимали, куда едут. Но в любом случае никто не мог предсказать, что такое будет. Думаю, что единственное, что можно сделать, это принять еще более строгие санкции, наверное. Это нужно сделать, чтобы люди, которые еще захотят приехать, не могли этого сделать.
«НН»: Прошел год, но ничего не меняется, многие уже начали терять надежду на перемены. А вы? Как вы себя поддерживаете? Как вы справляетесь с тоской по родине?
АГ: Не соглашусь, что не меняется. Просто эти перемены не очень заметны. Цель есть, надо к ней идти. Если начинаю скучать по дому, стараюсь с кем-нибудь пообщаться, посмотреть фильм, отвлечься от происходящего. Иногда кажется, что что-то идет не по плану, но на самом деле это только кажется. Если что-то идет не так, я делаю паузу, перевариваю произошедшее и иду дальше.
Сдаст ли Трамп Украину России? Почему демократы разгромлены? К чему приведет одновременный контроль республиканцев над исполнительной и законодательной властью?8282
Комментарии