«Не ведитесь на наносную моду — подглядывать за классиками в замочную скважину»
Поэт и литературовед Михась Скобла ко дню рождения Максима Богдановича раскритиковал в фейсбуке устремления «исследовать частную жизнь классиков, чуть ли не под микроскопом рассматривать их прожитые не напоказ дни».
Какое самое популярное произведение Максима Богдановича? Думаете, «Зорка Венера»? Нет. «Пагоня»? Тоже ошибаетесь. «Слуцкія ткачыхі»? И тут ответ неутешительный. «Інтымны дзённік»! Судя по ссылкам в сети, именно он заслонил собой все творчество Максима Богдановича. Какая там «Зорка Венера», «кожную ночку на зорку дзівіцца» — это же так архаично! А что современно? Что-нибудь интимненькое.
Стало чуть ли не нормой подробнее, чем творчество, исследовать частную жизнь классиков, чуть ли не под микроскопом рассматривать их прожитые не напоказ дни.
Проворные исследователи публикуют высосанные из пальца донжуанские списки, подсчитывают количество внебрачных детей и декалитры выпитой водки, на основании избранных в качестве псевдонимов имен делают сенсационные выводы по поводу сексуальной ориентации своих героев.
Взгляд через замочную скважину стал чуть ли не обязательным ракурсом, без которого произведения и жизнеописания классиков выглядят пресными и неинтересными. Их обязательно нужно подсолить!
«Каласы пад сярпом тваім»? Скучное чтиво. А попадалась ли вам книжка «Жанчыны ў жыцці Уладзіміра Караткевіча»?
«Мой свеце ясны» Михася Стрельцова? Поэзия? Нет, нам подавай прозу жизни. Ну, например, сколько времени Стрельцов провел в вытрезвителях…
А правда, что у Ларисы Гениюш в ГУЛАГе был роман с князем Василием Святополк-Мирским?
А правда, что Тетка (Она же Гаврила из Полоцка, она же Матей Крапивка) была скрытой лесбиянкой?
И нет конца этой «прозе жизни», этому перебиранию чужого белья перед заинтересованной публикой. Что ж, и личную жизнь классиков не скроешь в музейный сейф. Но как тут не вспомнить сказанное в Екклесиасте: «Всему свое время, и для каждого дела под небом есть свой час».
Помню, как случайно попал на спектакль по тому самому «Інтымным дзённіку». Показ почему-то происходил в Национальной библиотеке. Кратко перескажу сюжет: на импровизированной сцене — он и она, сначала — как редактор и журналистка. Журналистка с страстным придыханием сообщила, что добыла для публикации сенсационный материал — дневник Богдановича. На резонный вопрос гораздо менее сексуально озабоченного редактора: как же это тебе удалось? — девушка с убийственной искренностью отвечает: переспала с директором Богдановичевского музея, вот он и отблагодарил.
Затем те же актеры без смены декораций показали такую сценку. Поэт (Максим Богданович) обвел полный зал искрометным от страсти взглядом и вовсе не шепотом, извиняясь, признался: «У меня встал. Я задрал ей юбку и повалил на траву». В это время его партнерша (темпераментная, надо сказать, девушка) качалась по полу в явно преждевременном экстазе…
Зрители явно были озадачены. Мой сосед, среднего возраста дядя, больше всего переживал, что для актрисы не принесли из коридора диван, и ей пришлось голыми плечами кататься по холодному мрамору.
Что же представляет из себя богдановичевский «Інтымны дзённік», сценическую интерпретацию которого видели тысячи (он шел в одном из минских театров), но мало кто видел первоисточник? Вот передо мной на столе — текст, несколько заметок, сделанных карандашом. Да, о близости с женщиной. Да, очень личных и однозначно не предназначенных для печати. Даже в самом полном собрании сочинений. А поскольку писал поэт не для читателя, сокращая и пропуская слова, то и прочитать его записи исследователи не смогли.
Полностью текст не удалось расшифровать даже Научно-исследовательскому институту судебной экспертизы, расчитано лишь около 800 слов, которые порой невозможно связать между собой. 800 слов пересыпаются, как шарики в лототроне. И каждый конструирует из них ту фигуру, которую сам захочет. В театре сконструировали пьесу.
А мой знакомый издатель задумал однажды издать избранные произведения Максима Богдановича под выигрышной с точки зрения маркетинга названием — «Інтымны дзённік». Книга уже запускалась в производство, а обязательное для нее произведение все не находилось. Я показал искомый текст издателю, убежденный, что на станок Скорины он не попадет. Так и случилось. Издатель прочитал и разочарованно вздохнул. Название книги не изменилось. Так что «Интимный дневник» Максима Богдановича в природе существует и может подарить вам минуты высокого читательского счастья.
И все же не ведитесь вы на эту наносную моду — подглядывать за классиками в замочную скважину. Самоуважения вам это занятие не прибавит, да и не стоит забывать о пословице, как любопытной Варваре нос оторвали.
Сходите к Максиму Богдановичу на Троицкую гору, к Якубу Коласу на площадь его имени, к Янке Купале в надсвислочский парк. С соответствующего расстояния вы увидите их во всем величии. А если подойдете слишком близко, увидите только лишь шнурки на их ботинках.
«Успомню Вострую Браму святую і ваякаў на грозных канях»: 10 мест, связанных с Максимом Богдановичем
Это командир деревянной армии с перунами, стрельцами, зубрами и медведями из Нарочанского края
«Он знал, как под носом у КГБ создать штаб национального возрождения»
«Откуда же взялся тот — реальный или иллюзорный — черный человек, который подтолкнул Янищиц к балконному поручню?»
«Ответ меня просто ошеломил — «500 альбомов по 500 образцов в каждом, всего 250 000 писанок»
Комментарии