«После зимы наступает Весна, и Весна придет необратимо». Последнее слово Валентина Стефановича
Кроме Алеся Беляцкого, с сильным последним словом сегодня выступил также заместитель председателя правозащитного центра «Вясна» и вице-президент Международной федерации за права человека Валентин Стефанович.
В четверг я полдня слушал прокурора и не услышал никаких доказательств. Только общие фантазии следствия, которые мы получили со стороны обвинителя. Повторюсь, ни одного установленного факта совершения преступления мной и моими коллегами.
Я не буду повторять аргументы адвокатов-защитников, только подчеркну, что с самого начала момента своего задержания я занимал принципиальную и последовательную позицию по непризнанию вины.
Напомню, что дело было возбуждено по ч. 2 ст. 243 Уголовного кодекса (уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере). И фактически больше года я обвинялся именно по этой статье.
Еще в декабре 2021 года в МНС Партизанского района Минска в отношении меня была начата проверка, которая была остановлена где-то в мае 2022 года, и по итогам которой не было не то что оснований для уголовной ответственности, а даже для административной.
13 лет не было установлено превышение расходов над доходами. А я напомню, что в 2008 году проводилась налоговая проверка, которая также не установила никаких нарушений законодательства и превышения доходов над расходами. То есть фактически с 2008 года до 2022 я постоянно проверяюсь налоговыми инспекциями, которые не выявляют никаких нарушений.
В конце концов уголовное дело больше года содержания меня под стражей по ст. 243 УК было прекращено, и было предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 228 и ст. 342 УК. Вину по новым предъявленным обвинениям я также не признал.
После ознакомления с материалами дела в ходе предварительного следствия мной было написано ходатайство о прекращении уголовного преследования в отношении меня и немедленном освобождении меня из-под стражи. Конечно, мне было отказано в удовлетворении моего ходатайства. В своем ответе следователь Коляго указал, что, по его мнению, я оказываю содействие в совершении преступления по общему составу инкриминированного обвинения. То есть фактически, по мнению следствия, я являлся соучастником в форме пособника, если бы это не было организованной группой и квалифицировалось через ст. 16 УК.
Но поскольку нам инкриминируется «организованная группа» — это означает, что все соучастники являются соисполнителями независимо от их роли. Но повторюсь, что никаких доказательств имеющейся организованной группы нет.
Что касается ч. 2 ст. 342 УК, то тут обвинение было явно переписано с Декларации о правозащитниках. То есть нам инкриминируют осуществление легитимной правозащитной деятельности. Но даже по этим обвинениям следствием не было предоставлено никаких доказательств моей сопричастности к совершению этого преступления.
Что касается самого судебного процесса, то отмечу, что он с самого начала проходил с нарушением наших прав: применением обращения, унижающего человеческое достоинство, нарушающего презумпцию невиновности, нарушающего равенство прав.
Так, обвиняемые правозащитники были лишены возможности допросов большинства заявленных свидетелей по делу, в том числе так называемых «залегендированных свидетелей», показания которых прокурор предлагает положить в основу приговора, что не удивительно. Учитывая тот факт, что один из них является ни кем иным, как неудавшимся агентом спецслужб в правозащитном сообществе. Это всем известный факт.
Ну а теперь агент спецслужбы «Советской Белоруссии» Елена Красовская, которая все время присутствовала в зале судебного заседания, несмотря на то, что была свидетельницей, активно комментировала еще до начала судебного процесса, в ходе судебного процесса. Изложила фактически свои показания в одном из выпусков «Советской Белоруссии» до начала судебного процесса. Естественно, что я считаю, что такие показания не являются допустимыми и не могут лечь в основу приговора. Да и по сути дела показаниями это не назовешь, это так, сборник каких-то сплетен, слухов, как говорят в народе: «Как одна баба сказала».
Ну и отдельно хотелось бы отметить освещение процесса в средствах массовой информации до вынесения приговора. Кем нас только там ни называли: и мошенниками, и аферистами, и то, что мы финансировали государственный переворот, и то, что мы финансировали массовые беспорядки и еще много-много чего.
Презумпция невиновности — эта конституционная гарантия, она положена всем обвиняемым, неважно, по каким статьям.
Возвращаясь к тому, что высказывал во время выступления прокурор: все равны перед законом. Мы также равны перед законом и имеем такие же права, как и все остальные граждане, в том числе на презумпцию невиновности.
Я, конечно, не питаю никаких иллюзий относительно этого приговора и надеяться на справедливое судебное разбирательство в условиях, когда вся страна возвращается фактически к нашему «светлому» прошлому — к коммунистическому тоталитаризму, не приходится. Тут, конечно, не угадаю, насколько в таких ситуациях
судебная система не является независимой, а после августа 2020 года находится просто в деградированном положении. Так называемые надзорные органы законности теперь живут по принципу «иногда не до законов».
Напомню, что свобода от пыток является одним из двух неограниченных прав человека. То есть они [ограничения] недопустимы ни при никаких обстоятельствах: ни при военных положениях, ни при войне, ни при других каких-то катаклизмах. И конечно, чтобы защищать людей от пыток и произвола, надо иметь профессиональное достоинство и смелость.
Но, тем не менее, я видел в СИЗО людей, которые остались верны своей присяге и профессиональному уровню: такие как помощник прокурора Первомайского района Минска, капитан юстиции Евгений Бабак, с которым сидел в ИВС, а потом более чем полгода в одной камере СИЗО, и другие представители прокуратуры и Следственного комитета.
А в это время пытки продолжаются. Люди, которые попадают в СИЗО, рассказывают о том, что у нас происходит в ИВС на Окрестина, как у людей выбивают пароли, как их бьют электрошокерами, запихивают в двухместные камеры по 30 человек и люди вынуждены спать на полу без матрасов, без теплых вещей — все это продолжается. И защищать этих людей некому.
Кризис внутри страны, который начался в августе 2020 года, продолжается. Но полноценного диалога, как мы видим, нет и не предвидится. Все это напоминает, как я уже говорил, наше тоталитарное прошлое — со съезда КПСС, который не избирают прямым голосованием… Короче говоря, как говорил один герой фильма «Покровские ворота»: «Живи и радуйся и делай, что тебе говорят».
Что касается «Вясны», то угрозы в наш адрес были всегда, и причем почему-то это совпадало с электоральными кампаниями. Есть у нас такая рациональная позиция в стране: садить тех, кто участвовал в выборах, а теперь более широкий круг: представителей независимых СМИ и гражданского общества. Так было и в 2001-м году, 2006-м, 2010-м, и в 2020-м году.
«Вясны» была ликвидирована через два года после президентских выборов 2001 года. В 2006-м была ситуация схожая с этой, когда анонсировали по телевидению тех, кто действует без регистрации, как врагов Республики Беларусь. Затем проходило время, менялись политические указания, и уже в 2009-м я участвовал в делегации правозащитников, которая встречалась с тогдашней первой заместительницей главы Администрации президента Натальей Петкевич.
Никто за этот период к уголовной ответственности за деятельность от имени незарегистрированной организации не был привлечен. А почему? Потому что наши правоохранительные органы кусают только по приказу. Нет приказа — никто не кусает.
Я еще раз заявляю, что мое преследование связано исключительно с моей правозащитной деятельностью — легитимной и мирной. Это преследование является исключительно политически мотивированным. Но деятельность «Вясны» это никоим образом не остановит.
Мы прожили не зря жизнь — мы подготовили себе замену. Пришли новые поколения белорусских правозащитников, которые нашу деятельность продолжают, и она продолжается. Ну а естественный ход жизни остановить невозможно: после зимы наступает Весна, и Весна придет необратимо.
Комментарии