«После этого произошло то, чего я не ожидал и о чем меня не предупреждали». Бернштейн — про свой тюремный опыт
Марк Бернштейн — популяризатор русскоязычной «Википедии». 24 июня ему присудили три года домашней «химии». Мужчину обвинили в «грубом нарушении общественного порядка». В Facebook он рассказал о том, как сидел на Володарке. Даже если вы думаете, что уже все об этом слышали, рассказ википедиста раскроет вам новые нюансы.
Бернштейн пишет, что служил в советском стройбате и часто шутил, что уже 2 года в тюрьме отсидел и если придётся ещё посидеть — выживем. И как говорится, дошутился.
«Если вкратце, то условия жизни на Володарке намного суровее, чем в стройбате, но зато отношения между людьми (включая отношение охраны к заключенным!) отличаются как международная научная конференция от стаи обезьян», — пишет он.
Кто там сидит?
Юридически почти все заключенные — подследственные, находящиеся под стражей, рассказывает Марк Бернштейн. Часть ждёт суда, некоторые — этапа или досиживают арест по приговору.
«Половина каждой камеры — это знаменитая «наркотическая» статья 328. Сидят естественно «закладчики», низовое звено, которым ломится по части 4 этой статьи срок от 10 до 20 лет. Мало кто сидит по 3 части, где срок меньше.
К ним же примыкает статья 333 часть 2 (от 5 до 10 лет) — отравляющие и сильнодействующие вещества. Про это чудо юридической мысли я расскажу отдельно.
Далее — «политические». Это «народная» статья 342 часть 1 (митинги) как у меня — до 3 лет. Также статья 130 (разжигание розни), 361 (экстремисты) и 368 (оскорбление президента) — т.е. разного рода публичные высказывания, чаще всего в соцсетях и перепосты. У них сроки больше и «химию» им, в отличие от 342, обычно не дают. Статей таких на самом деле много, это просто более распространённые.
Остальные — экономические статьи (неуплата налогов), кражи, мошенничество, хулиганство».
Убийство, изнасилование, разбой и тому подобные тяжкие статьи — редкость. За все время Марк видел только одного обвиняемого в убийстве.
Что касается социальных слоев, то там полный спектр общества — от простого работяги до кандидата наук. Возраст до 18 до 70, основной контингент — 30-45.
Марк описывает то, что он увидел, 2 апреля после ночного этапа с Окрестина увидел «свою» камеру. «Я увидел вдоль стен два ряда трехъярусных металлических нар (всего 13 мест), стол с плоским телевизором и лавкой напротив двери и кучу мужиков разного возраста в майках и трико. Туалет и умывальник возле двери, напротив одна шконка и вешалка с куртками.
Личные вещи в сумках («кешерах») находятся под нижними шконками, общак — в основном под столом.
Площадь камеры примерно 20 кв. м. Окно закрыто металлическими жалюзи и решеткой так, что дневного света нет, две тусклые лампы под потолком. В этом помещении заключенный находится 23 часа в сутки. Час — прогулка в крошечном дворике. Курят, разумеется, в камере, так что тем, кто не переносит табачный дым, мои соболезнования».
Кроме прогулки, заключённых водят в баню (1 раз в неделю), «на кабинеты» — к следователям и адвокатам и, кому повезёт, на свидания с близкими.
Свидания чаще всего после окончания следствия и потом ещё после суда. Бывает ещё водят в медкабинет, но это редко (например, мерить уровень сахара диабетикам).
Как приняли в камере
«Заводят мужика — заросшего как барбос, грязного, уставшего, невыспавшегося, в порванных штанах (три недели на Окрестина в «политических» камерах плюс ночной этап). Типичный бомж», — так Марк описывает свое появление в камере.
«Стандартное приветствие (как научили опытные люди): привет, меня зовут Марк, статья 342 часть 1, по жизни все ровно.
Что в точности означает эта сакраментальная фраза я так и не уловил, но в целом означает, что я обычный нормальный (с точки зрения уголовной этики) человек. То есть не гей, не трансвестит, не псих, не педофил, не насильник… Возможно список не полон и есть ещё какие-то прегрешения, не дозволяющие считать себя человеком, но они вероятно крайне редкие. Если же заключенный относится к одной из таких категорий, то скрывать это при входе в камеру настоятельно не рекомендуется. Если у заключенного психические отклонения, то соседям по камере следует об этом знать, чтобы понимать возможность сосуществования. Если заключенный гей, трансвестит и т. п., то согласно уголовной традиции, он относится к низшей касте и взаимодействие с ним должно быть ограничено. Эта традиция, к сожалению, пока сохраняется и на Володарке», — пишет Марк.
Ему предложили закинуть матрас («вату») с постельным бельём на свободную шконку, показали, куда положить личные вещи и верхнюю одежду.
«После этого произошло то, чего я не ожидал и о чем меня не предупреждали: меня спросили в чем я нуждаюсь? И выдали из общака вместо порванных штанов чистое трико, на ноги тапочки, новенькие зубную щётку, пасту, мыло, полотенце, мочалку, станок для бритья, крем для и после бритья. Выдали даже новый носовой платок и носки. Если бы я попросил, то выдали бы вообще полный комплект белья, одежды и обуви, но я решил, что это перебор. У меня и так слезы на глаза навернулись».
Потом ему рассказали правила поведения и гигиены, показали где что лежит из общего имущества и продуктов и предложили пользоваться без стеснения.
Затем была процедура знакомства.
«Парнишка сварил чифир (крепче обычного чая, но пить вполне можно), все встали в круг и по очереди, начиная со старшего камеры, представились (имя, город, статья) и говорили мне «Добро пожаловать!» Каждый отпивал два маленьких глотка и передавал кружку следующему. К чифирю на закуску был сладкий шоколад. Я со своей стороны ещё раз представился и поблагодарил за приём. На этом ритуал включения меня в коллектив был завершён.
Примерно так же (только вместо «Добро пожаловать» звучат добрые пожелания и благодарности) выглядит процедура прощания, когда зэк уходит на суд, где его, вероятно, отпустят (как меня), или на этап.
Какие правила в камере
Марк пишет, что за 5 минут невозможно запомнить все правила, и в последующем сокамерники напоминали ему их — «доброжелательно».
«Главное, что следует знать и понимать:
1. Гигиена и чистота являются важнейшим приоритетом.
Пример: прежде, чем подойти к общаку и что-то взять — сполосни руки.
2. Старайся не мешать другим людям.
Пример: нужно контролировать свои действия так, чтобы передвижение по камере было минимальным. Если все 13 человек будут беспорядочно метаться туда-сюда в узком проходе после подъёма или во время приёма пищи — будут проблемы и конфликты.
3. Общие потребности имеют приоритет перед личными.
Пример: если кто-то набирает воду в тазик для мытья пола, то твоё желание постирать носки или побриться подождёт.
В целом надо сказать, что эта организация жизни выглядит вполне разумно и действительно сокращает вероятность конфликтов. Здесь нет ничего надуманного и бессмысленного, все рационально, хотя иногда регулирование кажется слегка чрезмерным», — пишет Бернштейн.
В разных камерах эти правила могут отличаться в деталях — камеры разные, люди разные. Где-то может вообще не быть общака, каждый живёт своим.
«Но в таких условиях общак — благо, почти все это понимают и стараются максимум отдавать на общак из передач и «отоварок» (покупки в специальном магазине по заказу). Хотя у нас был один мужик, который не пользовался общаком, жил по сути отдельно в части имущества и продуктов из передач. Но даже он, как все, у кого были деньги на счету, покупал на отоварке салфетки, туалетную бумагу и бытовую химию для уборки камеры в общее пользование. Мужика этого не особо любили за его эгоизм, но и не дискриминировали. Хочешь жить отдельно — живи, твоё право».
Марк первое время отдавал на общак вообще всё и брал по потребности. Потом понял, что некоторые вещи лучше держать у себя. Например, чай, который он любит, лучше держать при себе, чем потом лезть в общак и искать его в общем большом пакете с 10 видами чая. Это может мешать другим.
А вот другие продукты уходили на общак полностью. В камере было традицией ежедневно готовить за час до обеда доппаек — нарезать колбасу, сыр, сало, лук и чеснок, сделать салат из овощей.
«Каждый раз объявлялось по сколько кусочков чего именно и ложек салата приходится на каждого и каждый брал свою долю».
Кроме «индивидуалиста» в камере был ещё и вегетарианец.
«В камере его уважали и старались сделать для него побольше сыра и салата вместо колбасы и сала».
Досуг и конфликты
«В части общения люди обычно разбиваются на пары, максимум на тройки — технически общаться более чем втроём получается только на прогулке. Поэтому желающие о чем-либо поговорить обычно садятся рядом на одну нижнюю шконку и общаются.
Можно также поиграть в шашки/шахматы/нарды — если они в камере есть».
Любые же конфликты, пишет Марк, гасились мгновенно — ещё на стадии перехода дискуссии в спор на повышенных тонах.
«Любые претензии (предъявы) слышит вся камера и, в случае чего, быстро разъясняет неправому его неправоту. Последнее слово по внутрикамерным вопросам з— а старшим камеры. Это крайне важная фигура. Его авторитет признается всеми, а новичку, который вздумает не подчиниться, светит быстро вылететь в другую камеру. Всё вопросы с охраной решаются через старшего, самостоятельно выражать претензии и что-либо требовать не следует. Если нужно написать заявление (например, на стоматолога или рентген), то старшего следует, как минимум, уведомить».
Когда старший уходил из камеры домой или на этап, он решает вопрос с заменой. Может лично принять решение, по совету с наиболее авторитетными сокамерниками или демократично. В камере Бернштейна практиковались два последние варианта.
«В целом зэки вроде как каждый сам за себя и каждый сам по себе, но социальное одобрение и неодобрение, когда ты 24/7 находишься в очень тесном пространстве с одними и теми же людьми, значимо на порядок больше, чем на воле», — пишет Марк.
Комментарии