Бывший офицер внутренних войск: Я был командиром группы, которая пересаживала картошку в резиденции Лукашенко

Фото из личного архива Максима

— Как вы стали офицером внутренних войск?

— Сколько я себя помню, всегда хотел быть военным. Наверное, родители оказали на меня огромное влияние. Я родился в деревне возле Несвижа и родители всегда говорили: «Вот, будешь первым офицером в деревне». И я подумал, что надо попробовать.

В какой-то момент у меня был выбор — поступать в Академию МВД или в Военную академию. Проанализировав все факультеты, я заметил, что ярко выделяется именно факультет внутренних войск в Военной академии, так как он около 10 лет по всем показателям считался лучшим — и по спорту, и по обучению. Поэтому решил идти туда.

— В чем заключалась ваша работа во внутренних войсках? Чем они вообще занимаются во время, когда в стране нет выборов?

— Что касается задач, это охрана общественного порядка, все, что связано с осужденными — конвоирование, охрана и так далее, — охрана особо важных объектов и грузов.

А на практике это от копания картофеля в резиденции Лукашенко до охраны БелАЭС.

Воинская часть 3310, где я служил, участвовала почти во всех мероприятиях, когда нужно была охранять Лукашенко. Внутренние войска оцепляют места, где он появляется.

Павялічыць

— Про картошку не шутка?

— Да. Я участвовал в таких мероприятиях, был командиром группы. Не получилось нормально посадить картошку в резиденции — вызывают военнослужащих внутренних войск. Однажды, например, мы приехали, а некоторые клубни лежали почти на солнце — надо было запихать их в землю. Вот такая «суперзадача». Если вдруг вам интересно, какие сорта картофеля сажают в резиденции, то это «Мастак» и «Палац».

— Сколько примерно человек нужно, чтобы организовать охрану Лукашенко, если он куда-то едет?

— Охраняют его не только внутренние войска, а в первую очередь служба безопасности президента. Количество задействованных людей колоссальное.

Но все зависит от того, какое мероприятие. Летом, например, у Лукашенко есть хобби — сесть в трактор и поехать косить траву. Но никто же не знает, стрельнет ему сегодня косить траву или нет. И поэтому каждый день (ведь желание такое появлялось достаточно часто) военные из части 3310 выезжали на тот маршрут и полностью оцепляли район, где Лукашенко любит косить траву. Называют мероприятие «косьба» — оно считается одним из самых простых, поэтому задействовано минимальное количество людей. Минимум 30 человек из внутренних войск, плюс где-то стоит бусик с ОМОНом, плюс служба безопасности президента с оружием несет стражу, плюс ГАИ.

А если Лукашенко, например, едет из резиденции в аэропорт, что бывает довольно часто, то задействовано, мне кажется, около тысячи человек. Охраняется весь маршрут — мосты, эстакады, трубы, дороги…

Я уже не говорю, что бывает, когда он едет в какую-то другую область — там даже 100% ПВО в этот момент подключена. В этом плане у Лукашенко все только развивается — с каждым годом нужно все больше людей для его охраны.

Павялічыць

— Самый большой маразм, с которым вы сталкивались в белорусской армии.

— Он везде, этот маразм. Белорусская армия абсолютно небоеспособна. И это причина того, что я волнуюсь, что Беларусь может полностью потерять независимость.

В армии все направлено на какую-то хозяйственную работу, а не боевую подготовку. Но ты должен всегда писать план-конспект для проведения занятий, его проверяют. В теории ты, когда являешься командиром, должен с утра до вечера каждый день проводить для своих подчиненных занятия по боевой подготовке. В 95% занятия никто не проводит, но конспект проверяют. Не будет его — получишь выговор. А какой смысл писать какой-то план, если военные будут в итоге картошку в землю толкать?!

Вот, например, какая ситуация была у меня, когда я выпускался с факультета. У меня был довольно высокий средний балл. Но какому-то офицеру стрельнуло в голову: «Подровняй газон ножницами для волос». И что поделаешь? Стрижешь, конечно. Самое интересное, если это увидит другой офицер, он даже не удивится. Некоторые даже не посмеются над бессмыслицей, ведь для них такое норма.

@nashaniva Як афіцэр унутраных войск перасаджваў бульбу ў Лукашэнкі #нашаніва #навіны #беларусь #всрб #армиябеларуси #новостибеларуси ♬ Funny Guy - Parry Music

Маразм везде. Смешной случай был в 2019 году. Меня тогда вызвали и сказали: «Ты отвечаешь за все КПП, нужно сделать скамейки для посетителей, а по центру, например, клумбу, чтобы было красиво». У меня сначала была бешеная идея сделать пушку с большой «Погоней». Но понял, что вырезать погоню будет трудно. Поэтому нашел сварщика и попросил сделать пушку, а на ней «Колюмны» бело-красные.

Потом меня вызвали как командира взвода. Я подумал, что, видимо, в национализме обвинят. Прихожу, там стоит полковник: «Что это за х*ня? Мы что, артиллеристы?!» Все, что его интересовало, — почему поставили оружие, которое не используют внутренние войска.

Самое смешное, что я недавно видел фото оттуда — и кажется все осталось на своем месте.

Павялічыць

— Давайте перенесемся в 2020 год. Что происходило перед выборами? Как вообще готовят к этому внутренние войска?

— Обычно перед любыми выборами проводятся учения по военному слаживанию. Внутренние войска тренируются вместе с ОМОНом и другими подразделениями.

Но вернемся к тому, что я говорил ранее — белорусская армия абсолютно небоеспособна. Если бы на другой стороне были радикально настроенные ребята, мне кажется, они бы просто смели цепи военных.

Ведь на учениях никто не применяет против военных реальную силу — максимум можно подойти и погладить этот щит, запрещается даже бить по нему рукой или ногой.

Если бы в 2020 году народ показал силу — особенно в первые три дня — то одержал бы победу, я убежден в этом. Первые три дня в силовом блоке была колоссальная паника, никто не понимал, что делать. Силовики действительно боялись, потому что не понимали, что будет дальше. У командиров тряслись руки, они даже не могли информацию нормально передавать.

Не должно было быть такого, что ты бежишь за одним человеком, а пугается тысяча. Не делается так. Я для себя понял, что, если не будет силового сопротивления, то ничего не изменится.

— Говорили, будто бы за несколько месяцев до выборов у военных забрали средства связи и они жили в информационном вакууме…

— Это, может, некая попытка обелить армию. Что касается средств связи, то они были у всех офицеров и контрактников точно — они были даже во время выполнения той или иной задачи. Мы имели такой же доступ к новостям, как и остальные — вот когда в августе глушили интернет, то и у нас его не было. Вот в те дни до нас доходили какие-то слухи.

Помню, как мы сидели в столовой, а к нам приходили полковники, которые рассказывали об убийстве Тарайковского: «Вы знаете, что убили протестующего, который достал оружие, после чего его застрелили? Если бы он в нас целился, то мы тоже использовали бы оружие».

Я еще за несколько месяцев до выборов разговаривал с офицером, так он мне рассказывал о Тихановском, сколько у него сторонников, и утверждал: «Что-то интересное будет».

Павялічыць

Фото из личного архива Максима

— А у вас в 2020 было предчувствие того, что что-то произойдет?

— Да. Я написал рапорт об увольнении еще в конце июля — понимал, что ничего хорошего не будет. Но обычно увольнение занимает много времени. Нужны рапорты, что ты плохо несешь свою службу. После комиссия решает, отпустить ли тебя. Обычно процесс занимает 3-4 месяца.

— Помните тот момент, когда появилось желание уволиться?

— Первый раз — когда я попал во внутренние войска. Но уволиться действительно сложно. Кадров не хватает, ты должен уговаривать офицеров, чтобы на тебя делали рапорты. А потом надо комиссию убедить в том, что надо разрешить тебе уйти.

Главное, конечно, что держит — финансы. Ведь если ты увольняешься, ты вынужден заплатить деньги — чем меньше ты прослужил, тем большую сумму должен государству. У меня изначально эта сумма была $20 тысяч.

Понятно, что большинство эту сумму не потянет. Я легко могу объяснить, почему люди не увольняются. Сначала ты служишь по контракту 5 лет. Все думают: «Вот дослужу и уволюсь» — так мне говорили 99% знакомых (большая часть из них и по сей день служит). Потом тебе говорят: «Ну подпиши хотя бы на 3-5 лет контракт. Ты уже в очереди на квартиру второй по списку. Давай, когда ты заключишь контракт, мы тебе еще около $7 тысяч дадим». И люди подписывают. Проходят эти 5 лет – и уже начинают думают, что можно и до пенсии подождать. Система мотивации хорошо разработана. Слабые люди, не имеющие принципов, на это клюют. Силовики зарабатывают в несколько раз больше среднестатистического белоруса. Плюс работа такая, что думать особо не надо. Сложного делать — тоже. Достаточно громко петь гимн и говорить о любви к Лукашенко – и вот ты уже среди лучших.

— Что вы помните о 9—11 августа?

— Как это выглядело механически: мы приезжали на позицию примерно в 10-11 утра и сидели в МАЗах, ВАЗах и так далее до самого вечера — ждали протестующих. Я пока сидел, польский язык изучал.

Вечером начинаешь работать — выполняешь ту или иную задачу. После чего возвращаешься в часть поздно ночью, спишь буквально несколько часов и потом снова едешь на позицию. Далее график немного скорректировали — приезжать стали позже, уезжать тоже.

Павялічыць

— Так почему если вы хотели уволиться до выборов, пошли разгонять протесты?

— Интересно было, что будет происходить. Могу сказать, что 11 августа всех задержанных, которых передали мне, я отпустил — надеюсь, несколько душ спас.

Уволиться удалось примерно через полтора месяца после подачи рапорта. Я хотел всеми средствами ускорить этот процесс. Есть один действенный метод нажать на руководство — если кто-то приходит пьяный, это наносит большой репутационный ущерб части, проблемы потом у всех. Поэтому когда я подошел и сказал, что как можно скорее хочу уехать в Польшу, один из командиров мне сказал: «Ты только не пей, мы тебя отпустим».

— Как человек, находившийся буквально с другой стороны баррикад, не думали ли вы сделать что-то, что помогло бы белорусскому народу? Вы могли бы, например, отдать приказ своим подчиненным не участвовать в разгоне — может, это бы вдохновило других силовиков?

— Думал, много думал, но ответа, как помочь, для себя не нашел. Развивалось все очень вяло и медленно. Много офицеров записывало видео и делало сообщения о том, что увольняются и не поддерживают действия власти — результат нулевой. Я понимал, что я далеко не генерал и мои открытые действия никак не повлияют на развитие событий. Наоборот, потеряю моих подчиненных, которые полностью поддерживали мои взгляды.

— Существует, пожалуй два главных мифа о разгонах. Первый — что было много российских военных. Второй — что силовиков накачивали наркотиками. Что вы думаете по этому поводу?

— Мне сложно сказать точно. 9 августа мы работали вместе с ОМОНом. И вот когда на правом фланге у меня стоял ОМОН, там вышел командир и сказал: «Мы должны их убивать. Потому что или мы их, или они нас». А напротив них стояли какие-то бабушка с дедушкой, а еще через сто метров основная толпа. Но люди не выглядели как те, кто хочет убивать. Я тогда почувствовал агрессию к нему, подумал: «Как ты, белорус, можешь так относиться к своему же народу, кому ты служишь?!». Поэтому я почему-то для себя определил, что это россиянин.

Позже я немного анализировал эту тему. Слышал, что в Молодечно отель в те дни августа был полностью забит россиянами. Смотрел некоторые чат-рулетки, где российские военные утверждали, что приезжали в 2020, готовы были приехать.

Но главный аргумент за эту теорию — мне кажется, всех силовиков Беларуси не хватило бы, чтобы перекрыть полностью Минск. Я даже не говорю о других городах. Поэтому я уверен, россияне так или иначе помогали.

О наркотиках — лично я этого никогда не видел. Но примерно в середине августа меня не было на работе — я тогда женился. Моих офицеров отправили выполнять задачи вместе с ОМОНом. И вот когда я вернулся в воинскую часть, ко мне подошел один из подчиненных и сказал: «Товарищ старший лейтенант, мы видели, что омоновцы что-то применяют». Я спросил, что именно, и услышал: «Один нюхал, второй глотал какие-то таблетки, третий за губу что-то бросал». Но сам я свидетелем не был, поэтому не могу подтвердить или опровергнуть.

Павялічыць

— Вы женились в августе 2020. А как ваша жена относилась к вашей работе?

— Скверно. Новости в первые дни она смотрела только по телевидению, так как интернета не было. Помню, что 11 августа она позвонила мне и спросила: «Что происходит?». Я отказался это обсуждать по телефону. Но когда мы наконец встретились, она говорила, что ей жалко людей, спрашивала, как мы можем их разгонять.

— Правда ли, что в белорусской армии многие мечтают об объединении с Россией?

— Да, к сожалению. Большая проблема в том, что много белорусских военных учились в России. Именно поэтому в армии столько русскомирцев, которые говорят, что украинцы — нацисты, а россияне — наши братья.

— Как вы считаете, возможно ли участие белорусской армии в войне в Украине?

— Это зависит от ситуации на фронте. Считаю, что белорусов отправят воевать тогда, когда у Украины будет колоссальный успех. Мне кажется, что в этом случае Беларусь сразу вступит, так как не будет другого выбора.

— И этот приказ будет выполнен?

— Мне трудно сказать, потому что я уже 4 года не живу в тех условиях. Знаю, что сейчас пропаганда активно работает. Действительно у людей мало доступа к альтернативной информации. Когда мне пишут офицеры, занимающие нейтральную позицию, я спрашиваю: «Вы слышали что-нибудь о белорусском добровольческом корпусе? А про спецподразделение «Атом»? А сколько белорусов воюет сейчас на стороне Украины?». И они такие: «Нет, не слышали». Хорошо, что хоть про полк Калиновского знают. Поэтому мне сложно что-то прогнозировать.

Павялічыць

— Чем вы занимаетесь в Польше?

— Сейчас занимаюсь формированием своего стрелкового клуба. До этого был главным инструктором в «Белполе», сформировал спецподразделение «Атом» — выезжал в Украину, пробыл там примерно 4 месяца.

Создать стрелковую школу довольно сложное дело, так как ЦРУ или какие-то иностранные спецслужбы мне не помогают, а Европарламент деньги не дает. Все за собственные деньги. Сдал уже много экзаменов, являюсь лицензированным инструктором по стрельбе, а также официальным польским спортсменом по стрельбе. Плюс пришлось пройти много психологических тестов. Занес уже все необходимые документы и жду разрешения.

Получил много предложений от различных европейских охранных предприятий, чтобы я пришел к ним на работу инструктором. Но я решил сосредоточиться на своем проекте. Моя главная задача — чтобы большинство белорусов зарубежья умели держать оружие.

— Правда, что бывшие сокурсники просят вас найти работу в Европе?

— Да, и много. Самое смешное, что пишут в основном те, кто меня наиболее активно оскорблял в разных чатах, когда я уволился — мне же прислали скриншоты. Они раньше кричали: «Мы за Лукашенко! Пойдем в ОМОН, будем там работать и развиваться!». А сейчас пишут мне: «Помоги найти работу в Европе». Хорошо, что пока денег не просят — но я бы не удивился, если бы попросили заплатить за визу или что-то еще.

Павялічыць

— Вы сейчас решили баллотироваться в Координационный совет. Почему?

— Во-первых, я вижу в этом свое развитие. Во-вторых, у меня есть программа, которую я хочу реализовать. Это программа Доминика Иеронима Радзивилла для высших военных и полицейских учреждений. Хочу, чтобы у нас были национально ориентированные белорусоцентрические офицеры. Мне болит эта тема. Я понимаю, что лукашенковская власть держится только на нашем страхе, поэтому мы должны стать силой, чтобы в будущем вернуть свою Беларусь.

— Недавно Следственный комитет сообщил, что возбудил уголовные дела против всех 257 человек, которые баллотируются в Координационный совет. Испугала ли вас эта новость?

— Для меня все эти новости выглядят комично и отвратительно. Даже уже агрессию они перестали вызывать.

Павялічыць

— Что бы вы сейчас хотели сказать своим бывшим сослуживцам, которые до сих пор остаются в армии?

— Ребята, оставайтесь на своих местах. Здесь нужно отталкиваться от того, что у каждого своя судьба. Есть люди, которые не нарушали закон в 2020-м — я с ними в хороших отношениях, они дают мне информацию и активно сотрудничают с демократическими силами. Хочется, чтобы они продолжали оставаться собой и делать то, что сейчас делают. Лично от меня им почет. Ну а те, кто запачкался кровью, все равно уже не отмоются.

• 94
• 0
• 17
• 20
• 29
• 34
• 48
• 0