«Учитель гладил девочек по голове, целовал в макушку, шептал на ухо и мог даже лизнуть»
Собрали истории тех, для кого первое сентября никогда не было праздником.
Татьяна: «Буллили, что у меня грудь маленькая»
«Школа — маленькая модель общества, и это принуждение во всем — от формы до методов обучения — я с детства чувствовала на своей коже. Поэтому сейчас белорусским школярам могу только сочувствовать», — рассказывает Татьяна из Минска.
Будучи обычной по белорусским меркам девочкой, Таня все равно столкнулась с буллингом:
«Я даже не знаю причины: у меня среднестатистические фамилия и внешность, но мне придумывали обидные прозвища, объявляли бойкоты. Издевались над тем, что я сидела с девушкой из многодетной семьи и помогала ей в обучении».
Положение Тани еще больше ухудшилось в десятом классе, когда ее начали задирать за маленькие груди. Девушка пыталась убежать от оскорблений: сменила три школы и последнюю — через ультиматум к родителям. «Я прямо сказала, что не буду больше туда ходить. Учителя в той школе все видели и знали, но обычная их реакция — равнодушие».
Татьяна уверена, что сегодняшние взрослые должны помнить, как было в школе, и с пониманием относиться к трудностям своих детей: «Я была вынуждена повзрослеть в 11 лет, чтобы с этим справляться, потому что родители не хотели ничего видеть. Между тем, такие истории отражаются на будущем — потом нужно будет тратить деньги на психолога».
Елена: «Я была племянницей учителя-этого хватало, чтобы мне задирать»
В седьмом классе Елена перешла в новую школу и быстро поняла, что это такое — быть племянницей учителя. Ее задирала отдельная тусовка одноклассников: «Не били, ничего такого. Просто активно не любили и всячески давали это понять. Такое, тинейджерское: кнопки подкладывали на стул, брали списать «домашку» и исправляли правильные ответы на неправильные».
Особенно девочке доставалось от одного одноклассника — он испытывал к ней сильную и какую-то личную неприязнь. «При этом, друзья у меня были и изгоем меня сложно назвать», — признается Елена. Анализируя жестокость мальчика, она думает, что причиной его поведения стала ревность к любимому учителю: «Может, этот преподаватель был его любимым — а тут племянница и все внимание ей. А может, просто дурак, такое тоже случается».
Максим: «Я гей. А теперь представьте, что моя школа находилась в Чижовке»
Максим рано почувствовал, что отличается от других мальчишек: «Мне с детства тяжело находиться в мужской компании — все эти игры в войнушку и спорт никогда меня не интересовали. В первых классах я понял, в чем моя «проблема», и нутром почувствовал, что это надо скрывать».
Мальчик изо всех сил старался казаться «нормальным», но от этого делалось только хуже: «Не думаю, что, называя меня п*даром, одноклассники действительно догадывались, что я гей. Возможно, если бы я тогда признался, они были бы мягче».
Максим учился в обычной школе в столичном районе Чижовка. С теми, кого подозревали в нетрадиционной ориентации, местные подростки обходились жестко. Парня не раз избивали, а кража его личных вещей «ради прикола» к концу старших классов уже не казалась чем-то необычным.
«Когда я перешел в девятый класс, то понял, что проблема не только в школе и я просто погибну, если останусь в этой стране. Поэтому я сделал все возможное, чтобы поступить в Чехию и уехать как можно скорее после выпускного». Сегодня Максим живет в Европе и о возвращении домой по-прежнему не думает.
Лиза: «Учитель гладил девочек по голове, целовал в макушку, шептал на ухо и мог даже лизнуть»
Лиза училась в обычном дружном классе и от буллинга, как другие герои нашей статьи, не страдала. Проблемы у девочки начались, когда она перешла в старшую школу: с 9 по 11 класс она терпела приставания со стороны учителя русского языка и литературы.
«Помню, что он сильно пил. У него было красное лицо, а волосы и весь пиджак — в хлопьях от перхоти. И невыносимая вонь из смеси гнилых зубов, перегара и одеколона».
В классе, где училась Лиза, было девять девочек и все сталкивались с неподобающим поведением педагога: «Все время моего обучения — с 2001 по 2004 год — он гладил девочек по голове, целовал в макушку, шептал на ухо и мог даже лизнуть языком. Я помню, что возненавидела русский язык из-за него».
Девочки пытались защищаться: кричали, отталкивали учителя, убегали из класса, когда оставались с ним наедине, но родителям ничего не говорили: «Я не знаю почему. Было так противно. К тому же нам в голову вкладывали, что, если ты яркая и красивая, сама виновата в таком поведении».
Лиза считает, что история с домогательством могла повлиять на ее взрослую жизнь, но не думает, что это ее сломало: «Я не могу провести параллель и точно сказать, что именно он виноват во всех моих бедах, но с психологом я это еще не копала. А после школы у меня осталось только одно — нелюбовь».
Комментарии