«Режим супермаксимального благоприятствования». Что Беларусь может получить от России?
На вчерашнем совещании премьер-министр Роман Головченко описывал план, как страна будет противостоять санкциям. «Режим супермаксимального благоприятствования», — так он назвал экономические преференции, которые Беларуси даст России. Но что на самом деле Беларусь может получить?
Что звучало? Взаимные планы поставок — то есть то, что раньше шло на экспорт, собираются продавать на белорусском и российском рынке. По словам премьера, принято решение о реструктуризации и рассрочке долгов и переводе их в российские рубли. Отвязаться от доллара планируют и в расчетах за энергоресурсы (их надеются покупать по внутрироссийским ценам).
Головченко заявил также, что в условиях санкций они рассчитывать на помощь России и просят ускорить меры.
«То, о чем говорил Головченко, это пока желания белорусской стороны, не до конца понятно, на какие из них пойдет Россия. Что-то из этого реально. Но эти переговоры далеко выходят за отрасль экономики, они из отрасли политики, — комментирует экономист Лев Львовский. —
Выгодно ли это России? Нет, не выгодно. Беларусь ничего не может предложить России взамен помимо своей территории, для того, чтобы Россия могла ее использовать для атаки на Украину.
Захочет ли Россия платить за это — вопрос политический».
Эксперт замечает: хотя у России сейчас самой проблемы, ее экономика намного больше белорусской. Поэтому Путин может дать несколько миллиардов долларов, если посчитает нужным.
«Но у них есть и свои расходы — будет кризисная обстановка в регионах, и эти миллиарды могут пойти на то, чтобы как-то смягчать санкционный удар там», — рассуждает Львовский.
Что из экспорта Беларусь может перебросить в Россию в условиях, когда санкции постепенно отсекают другие рынки? Экономист считает, что перечень этих групп товаров очень лимитирован.
«Здесь есть несколько проблем. Первое — то, что мы экспортировали раньше в Европу и Украину, намного меньше нужно в России. Условно древесина, которую мы поставляли в Европу, и нефтепродукты, которые шли в Украину, есть у России самой в большом количестве. То же касается калия.
Второе дело — то, что мы продавали в Европу, шло на премиальный рынок, можно сказать. Особенно что касается товаров из дерева. Российский рынок не такой: даже если они готовы будут покупать мебель, это будет не люксовая и полулюксовая, а более широкого потребления и с меньшей маржинальностью».
Одновременно будут действовать противоположные факторы — из-за санкций у Беларуси появляется шанс занять какую-то нишу на российском рынке, но при этом уровень жизни в соседней стране (а значит и покупательная способность) будет падать.
«Можно нарастить продажу продуктов питания. Насчет машиностроения не уверен — надо посмотреть, можем ли мы полноценно собирать наши машины и тракторы, как мы это делали раньше, без западных комплектующих. Ведь с этим, судя по всему, могут быть проблемы. Многие российские заводы уже заявляют, что должны остановиться, так как не могут закупить западную микроэлектронику».
Россия не заменит Европу и Украину.
«Украина — важный для нас торговый партнер. Мы туда экспортировали 5% нашего ВВП. Они были главным потребителем наших нефтепродуктов», — отмечает Львовский.
Если говорить о белорусских отраслях, которые в первую очередь пострадают от нынешних санкций, то это деревообработка, металлургия, калийное производство (ведь наладить транспортировку после бана в литовском порту планировали через Россию), машиностроение. А также финансовая сфера.
«Некоторые банки напрямую попадают под санкции и отключаются от SWIFT. На другие плохо влияет волатильность (изменчивость) обменного курса, неопределенность (не попадут ли они под санкции следующими), бегство вкладчиков», — замечает Львовский.
Комментарии