Как в полесской деревне живет самая молодая в Беларуси мама шестерых детей
Первые цыгане появились в Бельске около десяти лет назад. Тогдашний председатель, вспоминают местные жители, искал хорошего пастуха и нашел его среди цыган. Помог семье с домом. Вслед за первыми на хлебное по тогдашним меркам место стали подтягиваться родственники…
«Три клана: православные, баптисты и цыгане»
Сегодня из 255 домов Бельска, многие из которых используются теперь как дачи, 5 принадлежат цыганским семьям. Во дворах цыганских домов здесь как правило большие мохнатые собаки, иногда их несколько. Можно понять: цыгане — пастухи, а собака в этом деле первый помощник.
«У нас здесь живут три клана: православные, баптисты и цыгане. Коммунисты еще были, да вымерли все», — вводит в курс дела покупатель в бельском магазине.
В Кобринском районе сегодня, в пятницу, день здоровья — повсеместно запретили продавать алкоголь.
Однако в Бельске свои правила: с утра хозяйственные люди затариваются «беленькой», чтобы во всеоружии встретить вечер пятницы. Что еще интересно: в магазинах над прилавками висят православные иконы и календари.
Здесь, на юге Беларуси, привычный к суровым северным пейзажам глаз постоянно цепляется за зеленые шары омелы в развилках ветвей на старых деревьях. «Воно такэ мае били ягоды. Птытя их довбэ, а потым на гуляку гадыть — и воно новэ соби ростэ», — объясняют нам эксперты около бельского магазина.
Узнав, что мы приехали в гости к цыганам, продавец искренне советует купить детям халвичных конфет: «Это их любимые». Заодно призывает не опасаться: «Они у нас мирные. Только работать не хотят. Даже цыганский барон с баронессой живут в нищете и разрухе. И если кто-то до сих пор воспринимает их как романтиков, которые стремятся жить в гармонии с природой, спешу огорчить. Была бы возможность, все цыгане давно переехали бы в город, только дорого там для них».
Статус барона обычно передается по наследству. Но здесь цыгане демократически выбрали себе вожака, предоставив решение своих проблем наиболее мудрому и грамотному.
Квартиры вместо природы, «Жигули» вместо коней
В Бельске тихо. Этот «дзэн» нарушают только редкие, одинокие машины, велосипедисты и арии проспавших рассвет петухов. Люди готовятся к предстоящей посадке картошки, о чем свидетельствуют перепаханные поля и объявление на стенде в центре деревни: «Жители ОАО «Новоселковский», срочно подайте заявку на участие в централизованной посадке картофеля!»
Дом Юзепчуков издалека заметен, благодаря цветастым коврам, которые сушатся на солнце. Рядом припаркованы старенькие «Жигули», которые современным цыганам вместо коней. Дом практически вековой давности, с низкими дверными проемами, без каменного фундамента и с щелями в окнах. Говорят, что выкупили этот участок за $300.
На пороге нас настороженно встречает хозяин дома Раджик. Узнав, что мы хотели бы написать об их семье, он отрицательно машет головой: «Какие понты мне здесь, чтобы вы что-то рассказывали? Приезжали уже такие к моей тетке как-то, а потом все в интернете почитали, что цыгане плохие, что дома у них плохие и все вообще плохо».
Он говорит на смеси русского, украинского и цыганского, сбивчиво и эмоционально. Детей, которые с любопытством высовывают носы из дому, сразу же гонит обратно. Предлагаем халвичные конфеты, и отцовское сердце понемногу оттаивает. Спустя какое-то время, пожалев специально приехавших сюда, за 300 километров, он даже начинает кое-что о себе рассказывать.
Раджик объясняет, что жены его дома нет, мол, поехала в город решать вопросы с документами. Без ее разрешения допустить чужих к детям он не может: «У нас четкое разделение обязанностей. Она за малых отвечает, я — за хозяйство». Правда, последнее слово в цыганских семьях все равно остается за мужчиной.
Оба родились в Каменце, но почти никогда не проживали на одном месте длительное время. Семьи ездили по Беларуси: где была работа, там и причаливали. Когда Вике было 14 лет, вновь встретились в Пинске и решили не расставаться. Раджик называет их историю красивым словом любовь. В это понятие для него спокойно вписывается то, что, как свидетельствует справка из сельсовета, старшие дети имеют другое отчество и считаются ему пасынками. Причем первый из них появился на свет буквально через год после их свадьбы.
«У жениха, главное, чтобы деньги были, тогда можно и невесту выбирать. Мы созвали родственников, вечеринку устроили — свадьбы у нас сейчас очень на ваши похожи», — рассказывает глава семейства. Деньги в роду, по его словам, чаще всего зарабатываются пастушьим трудом. Пока колхоз на этих землях процветал и работы пастухам хватало, цыгане сюда и съезжались. Дети же переселенцев оказались в несколько иных реалиях: работу в деревне найти сложно, тем более, если ты цыган.
«Начальники к нам очень плохо относятся: только своих устраивают, а нас за людей не считают. А чем мы хуже? Был цыган, напился и вел себя плохо, так не все же мы такие!» — рассуждает Раджик.
Тем временем посмотреть на журналистов приезжает «барон». Николаю чуть больше сорока, он родом из Украины. К дому Юзепчука он подруливает все на таких же «Жигулях», в сопровождении молодого цыгана в кожанке и цыганки. Говорит Николай гладко, логично расставляя акценты. Ему бы быть политиком, а не коров пасти. «Пусть фотографируют! — останавливает он соседку, которая пытается отогнать нашего фотографа от дома Юзепчука. — Пусть покажут, как живут многодетные семьи. Хата едва держится, дерево вон какое: если ветер — может и упасть на дом».
Цыган, как и всю страну, рассказывает Николай, обеспокоил декрет №3: «Приезжали, переписывали нас… А с чего налог платить, если нет работы? Мы были под Минском, возле Тростенца, так там люди на свалке копаются. Не цыгане, а ваши, белорусы». Он рассказывает, как все лето пас стадо из 400 голов на Витебщине, а денег так и не получил: «Если ты цыган — что ты докажешь?»
«Вроде бы граждане Беларуси, но народ своеобразный»
Своя правда на эти жалобы у председателя Новоселковского сельсовета Валентина Скакуна, к которому мы направляемся, пока главная героиня не вернулась домой: «Цыгане — вроде бы граждане Беларуси, но народ своеобразный. К работе относятся безответственно, хотят себе заработок выше среднего. Так как же это, белорус будет получать 200 рублей, а цыганам, потому что они другие, надо больше платить? А еще они «завтраками» кормить любят, поэтому нанимать их — себе дороже».
С такой же осторожностью к цыганам как к рабочей силе относятся и многие другие работодатели. Так что за деньгами приходится выбираться в другие населенные пункты: пасти коров в Витебской области в сезон, побираться в соседних деревнях. На месте можно еще подзаработать, помогая соседям нарубить дров или раскидать навоз.
Но, пожалуй, больше всего цыган здесь не любит участковый Вадим Рачко, называя их «распространителями педикулеза и преступлений».
А хвалят их, что интересно, учителя местной белорусской школы, в которой в настоящее время учится 39 человек. Сын Вики и Раджика Игорь пошел в первый класс и хорошо учится. А дочь их дяди Оксана вскоре окончит девятый и, возможно, продолжит получать образование, пойдет учиться на повара.
Дети — это счастье, но пока хватит?
Приближается время приезда Виктории. О том, что мы ее ждем, муж сообщает ей заранее по мобильнику. И просит забрать ее на машине из Новоселок, поскольку что-то не так с кобринским автобусом. На пыльной обочине нас ждут Виктория со свояченицей Лилей. У них на руках четверо детей, в том числе один годовалый, несколько больших сумок с одеждой. Все они втискиваются на заднее сиденье и успокаивают нас: «Мы заховаемось». Да и какое здесь может быть ГАИ.
Вика улыбается нам, особенно когда упоминаем, что учителя хвалят ее первоклассника Игоря. Но, не успев ступить в свой двор, напускается на Раджика: «Шо цэ такеэээ?!» Мол, «почему пустил чужих», как мы понимаем. Зная о закрытости цыганской диаспоры, мы не исключали, что не удастся поговорить с главной героиней, однако все еще не теряем надежды. Под давлением общих уговоров Виктория все же приглашает в дом.
Внутри — всего две комнаты: кухня с печкой и газовой плитой и большая жилая комната, которая одновременно служит и спальней, и детской, и кабинетом. Ободранные обои, продранные диваны и гора подушек с одеялами, на ночь их расстилают на полу… На этом фоне настоящей роскошью выглядит телевизор и, хоть и старенький, но компьютер: дети уплетают сосиски и смотрят мультики.
Телевизор и компьютер для них — основные каналы связи с большим миром: ни Вика, ни Раджик не умеют бегло ни читать, ни писать, но из новостей знают, что в экономике все плохо и кто в этом виноват. Интернетом же постоянно пользуются, чтобы скачивать на мобильный телефон цыганские песни: под них малыши и танцуют, и засыпают. За пределами Беларуси никому из Юзепчуков побывать не довелось.
Как рассказывает многодетная мама, ее шесть «кровинок» практически не плачут и не болеют.
«Про цыган говорят, что мы плохо живем. Но ведь в каждой семье есть какие-то проблемы, разве не так? Мы бы хотели себе нормальный большой дом, мечтаем о собственной квартире в Кобрине, да не дают. Государство не помогает многодетным семьям на деле, только на словах», — возмущается Вика. Уверяет, что с удовольствием пошла бы работать, например, дояркой, как только дети подрастут. Только боится, что, как и мужа, на работу не возьмут.
Все вещи семьи хранятся в отсеке раскладного дивана, где они ищут что-то «более приличное» перед фотосессией, на которую мы их тоже предварительно очень долго уговаривали. За окном тревожно лает хозяйская овчарка: сейчас она агрессивнее, чем обычно, недавно ощенилась.
«Аборты мы не принимаем по религиозным соображениям [все дети Юзепчука крестились в бельской православной церкви — НН]. Вообще, у нас считается, что ребенок — это счастье и надежда на лучшее будущее. Один ребенок — это маленькое счастье, а много детей — большое. Я сама росла в семье с одиннадцатью братьями и сестрами, поэтому была подготовлена», — делится Виктория и добавляет, что хочет, чтобы все дети получили образование и выбились в люди.
На другие вопросы о жизни она снова и снова отвечает встречным вопросом: «Зачем вам все это?».
Когда мы уже собираемся уезжать, Виктория призналась, что беременеть в ближайшее время не планирует. Как бы там ни было, ежегодные роды не лучшим образом сказались на ее организме. Так что одна из самых молодых многодетных мам Беларуси взяла себе отпуск.
Комментарии