Российского педиатра Надежду Буянову приговорили к пяти с половиной годам по делу о «фейках»
Дело на врача завели после жалобы матери мальчика, которого осматривала врач. Анастасия Акиньшина заявила, что Буянова в присутствии ребенка «высказала негативные комментарии» о его погибшем на войне отце. Врач это отрицала и настаивала на том, что ее оговорили, пишет Би-би-си.
12.11.2024 / 16:00
Фото: Медиазона
Судья Ольга Федина приговорила 68-летнюю Буянову к пяти с половиной годам колонии, передает из зала суда корреспондент «Медиазоны» (в реестре «иноагентов»). Обвинение запрашивало шесть лет. После того, как судья назвала срок, ее стало плохо слышно. Слушатели стали кричать: «Позор».
«Приговор чудовищно жестокий. Мы не ожидали такого. Это неожиданно сурово даже для меня», — сказал в коридоре суда адвокат Оскар Черджиев (цитата по «Медиазоне»).
Дело Буяновой
Дело о распространении «фейков» о российской армии против Буяновой завели в начале февраля 2024 года, тогда же она была уволена из московской поликлиники. Сначала суд избрал для нее меру пресечения в виде «запрета определенных действий», однако в апреле женщину перевели в СИЗО.
Поводом для обвинений стало заявление от Анастасии Акиньшиной — матери семилетнего мальчика, которого осматривала педиатр. По словам Акиньшиной, Буянова оскорбила ее погибшего на войне в Украине мужа, чем травмировала ребенка.
Буянова на протяжении всего процесса настаивала на том, что не говорила ничего подобного. «Могу перекреститься, я верующий человек, — говорила она в суде. — Я врач, я не могу говорить такие слова, это больно, больные слова».
Врач настаивала на том, что Акиньшина ее оговорила, и ее саму необходимо привлечь к ответственности за клевету. В защиту Буяновой выступало медицинское сообщество: около тысячи врачей подписали открытое письмо в защиту педиатра.
Более того, в июле Тушинский суд Москвы признал незаконным приказ об увольнении Буяновой из поликлиники и постановил восстановить ее на работе в прежней должности.
Как рассказывала Акиньшина, на приеме ее сын начал хулиганить, и она объяснила врачу, что мальчик находится в стрессовом состоянии из-за того, что его отец-военный погиб на войне в Украине. После этого Буянова якобы заявила, что мужчина «был законной целью Украины, потому что Россия — страна-агрессор и нападала на мирных жителей в Украине».
Даже если такой разговор был, принципиальное значение имеет, находился ли в это время в кабинете семилетний сын Акиньшиной. Как подчеркивали адвокаты Буяновой, под статью о «военных фейках» подпадает только «публичное распространение заведомо ложной информации», а разговор между двумя людьми — дело непубличное.
На очной ставке Акиньшина говорила, что мальчик вышел из кабинета по ее просьбе, однако затем во время дополнительного допроса женщина заявила, что ребенок присутствовал при ее разговоре с Буяновой. На заседании суда 30 мая, как сообщала «Медиазона» (в российском реестре «иноагентов»), Акиньшина такое расхождение в показаниях объяснила шоковым состоянием, в котором она находилась во время очной ставки.
Показания семилетнего сына Акиньшиной также были оглашены в суде. В них повторяются слова о том, что погибший отец мальчика «был законной целью Украины», и что «Россия — страна-агрессор», которая «убивала мирных жителей на Украине».
«От услышанного я почувствовал себя плохо, потому что она говорит плохие вещи о папе. Это не так, потому что папа — наш герой, он защищал нашу страну Россию. Потом мама сказала мне, чтобы я вышел из кабинета. Я вышел и слышал, как мама плакала», — говорилось в показаниях, которые взял у мальчика сотрудник ФСБ.
Адвокаты Буяновой настаивали на том, что семилетний ребенок не мог говорить со следователем «вот таким сплошным рассказом», и это может свидетельствовать о недостоверности показаний мальчика. Показания Акиньшиной защита также называла недостоверными, указывая на то, что женщина меняла их несколько раз.
Вопрос о том, был ли ребенок свидетелем разговора двух женщин, могла бы решить видеозапись из кабинета Буяновой, однако в деле ее не оказалось. Как заявлял в суде адвокат Оскар Черджиев, запись из кабинета педиатра исчезла «при загадочных обстоятельствах».