Воскресенский: Нужно, чтобы Сикорский привез подарок для Лукашенко. А Беляцкий и 20 заводил выйдут последними
У правозащитника и бывшего политзаключенного Леонида Судаленко был разговор с пропагандистом Юрием Воскресенским, которому внутри режима поручено курировать дело политзаключенных и даже разрешено без последствий общаться со СМИ и деятелями, которых сами власти объявили «экстремистами». Сегодня Судаленко изложил основные моменты их «диалога». «Порядок и страх», — так концентрированно описал условия режима Воскресенский.
02.10.2024 / 22:15
Леонид Судаленко: Ну так, что вы скажете насчет Алеся Беляцкого?
Юрий Воскресенский: Смотрите, Беляцкий и все остальные такого же калибра — Бабарико, Знак, Колесникова… Я имею в виду — такого же калибра для белорусских властей, понятно, что для демократической общественности Бабарико или Знак — это, говоря словами Санникова, самозванцы, которые появились только в 2020 году. Понятно, что здесь фигура Беляцкого самая весомая. Но для белорусских властей люди такого калибра будут выходить в последнюю очередь, самую последнюю. Если не повторится случай с Дашкевичем.
Ну я вам говорю, как есть, на что рассчитывать. В его случае ситуация очень сложная. А вот в отношении других сейчас как раз есть уникальная возможность, чтобы в первую очередь освободить женщин, хотелось бы…
Леонид, я высказываю свои предположения. Но, поскольку у меня такой же опыт, как и у вас — около 30 лет. Вот я думаю, что их будут держать не только до конца срока, но и могут повторить случай с Дашкевичем.
— Вы понимаете, что если говорить о Беляцком, когда у него закончится срок, ему будет 69 лет. Его здоровье не выдержит. Я там был на короткий срок, и у меня появились проблемы со здоровьем. А в 70 лет добавлять 411-й…
— Леонид, я вам говорю свои предположения. Таких «жирных заключенных» будут менять на «жирные предложения». Например, на открытие воздушного пространства, снятие санкций с промышленных предприятий.
«Мы ждали плюшку. Плюшек нет — освобождения больше не рассматриваются»
— Давайте тогда поговорим о журналистах. Например, сейчас 34 журналиста находятся за решеткой. Какие предложения в отношении них, какая цена?
— Как я предполагаю, еще раз подчеркиваю, что это исключительно мое предположение, потому что я изучил внутреннюю логику нашего правительства, сейчас очень хороший момент, именно сейчас. Не после 23 февраля [предполагаемая дата очередных президентских выборов]. Потому что 23 февраля, после выборов, эта повестка дня и потребность говорить о милосердии для внутренней повестки дня, как он пошел навстречу, уже не будут так актуальны. А сейчас это очень важно. Какая цена? Ну так мы же не на рынке.
— В последнем выступлении перед студентами Лукашенко сказал, что будет продолжать освобождать. Когда ждать следующую «партию»?
— Никаких партий нет, потому что нет никаких плюшек. Нужна плюшка. Мы ждали плюшку. Плюшек нет. Поэтому пока никаких партий не рассматривается.
Про ключ, который у Сикорского
— И даже из гуманитарного списка? Я могу дать вам гуманитарный список, хотя, вероятно, вы и так его знаете.
— Зачем мне его давать? Я вам сказал, где ключ лежит. Ключ лежит у Сикорского. Понимаете, Леонид, вот то, что они там говорят в пользу бедных — есть заявление МИД, что, вот, этот коллаборационист — ну, обо мне, предложил то, что не соответствует дипломатическим канонам.
Вы, как разумный человек, понимаете, что после случая с Красиковым, когда они выдали кровавому диктатору, как они считают, наемного убийцу и при этом забрали людей без их согласия — Яшина и других, которые не хотели уезжать из России, — все остальные заявления — это лицемерие. Оказывается, так можно? Менять даже убийц и даже людей без их согласия? Тогда чем белорусы хуже?
Вы спрашивали, что делать. Так вот — ключ лежит у Сикорского.
Планов «перевернуть страницу» нет
— Так есть ли планы «перевернуть страницу» 2020 года до февраля, до выборов?
— Нет, таких планов нет, если не будет… Такой план… Власть разделилась. Есть структуры МИД — они за одно. Есть структуры МВД — за другое, есть промышленное лобби — за третье. Этот процесс был начат с целью, если не перевернуть страницу, то хотя бы сгладить ее, чтобы она не была такой мятой. И 115 человек «этих» вышло, и мы ждали… Они ждали ответа. Ответа нет. Понимаете?
— Вы говорили о 900 поданных заявлениях на помилование. А на свободе всего 120. Так как быть с этой математикой?
— Ну, эти 900 — это за все время. Тогда я передал 300 списков, еще 50 было в работе, а после 24 февраля 2022 года процесс вообще остановился на два года, за эти два года около четырехсот написали. Вы же знаете, что почти все напишут, если им предложат. И так нужно делать, чтобы выйти.
— Но мы знаем, что могут помиловать и без заявления. Вот это заявление, что Андрей Почобут не выходит, потому что не хочет выходить, ну извините, это же просто миф.
— Так это же заявление Дуды.
— А я думал, это заявление официального Минска.
— Так погуглите. Дуда и глава его канцелярии сказали, что он не хочет выходить.
Нужно просить, чтобы Сикорский взял подарок для Лукашенко и приехал в Минск
— В предыдущие годы перед выборами всегда отпускали политзаключенных — и перед 2001 годом, и перед 2006 годом, даже перед 2010 годом. По вашему мнению, кроме 20-ти «крупных зачинщиков», остальные выйдут до выборов?
— Это не зависит от нас, понимаете? Сейчас уникальная ситуация, когда ключ не у французов или немцев, а у поляков. С поляками хотят нормализовать отношения. У нового министра иностранных дел бабушка и мать — поляки. Сейчас ждут шагов от поляков. Вы спрашивали, что делать. Нужно просить поляков, в первую очередь господина Сикорского, или, возможно, другого человека — сейчас назову его имя — Ян Грабец, глава канцелярии Туска, — чтобы они сюда приехали.
На вашем месте я бы пошел к ним и сказал: «Ребята, слушайте, ну вы, блин, наемного убийцу обменяли, вы говорили, что не будете иметь дел с Путиным, но вы обменяли, и он вам еще отдал людей, которые не хотели уезжать. О чем тогда речь?» Пусть они приезжают. Во-первых, они заберут Почобута без всяких условий.
— А где гарантия, что с ними сядут за стол переговоров?
— Да сядут. Потому что это нужно Минску.
«Белорусские власти ожидают от демократических сил не более мягких шагов, а капитуляции»
Освобождением новой группы политзаключенных Лукашенко посылает еще один сигнал. Кому и зачем?