«Автор выстраивает фантасмагорическую концепцию истории». Наумчик ответил Некляеву
Поэт Владимир Некляев в большом эссе для издания Dekoder назвал три исторические ошибки Беларуси. «Наша Ніва» перепечатывала этот текст. Публицист и депутат Верховного Совета Беларуси 12-го созыва Сергей Наумчик ответил на аргументы Некляева. Приводим его мнение.
19.08.2024 / 00:31
Напечатанные в «Нашай Ніве» заметки Владимира Некляева в части периода первых лет независимости можно было бы назвать одним словом: ахинея. Но тот, кто так сделает — ошибется.
Из текста следует (во всяком случае, складывается такое впечатление), что автор — участник тех событий. Конечно, каждый человек в той или иной степени создает историю. Но непосредственное участие в политическом процессе — это, все же, немного другое.
Что касается политического национального движения, то я не могу вспомнить участие в нем Владимира Некляева в период 1990-1996 годов. Повторяю: речь не о поэтическом творчестве (которое, конечно, может влиять на общество, и здесь я вспомню мощное стихотворение Некляева о Дзядах-88 «все, что катится, докатится до нас…»), а именно о политической деятельности.
Он не поддерживал БНФ, который в начале 90-х был не просто «наибольшей оппозиционной силой», к чему сводит его Некляев, а авангардом национально-демократического движения (определение Василя Быкова).
Не поддерживал БНФ каким-то публичным заявлением в прессе или на митинге ни в борьбе за независимость в 1991-м, ни в отстаивании этой независимости в противостоянии с проимперскими силами в лице Кебича и его окружения и подконтрольного им парламентского большинства, которые фактически руководили страной.
Для достоверности (возможно, о чем-то не знаю) я спросил у Позняка. Нет, я не ошибся.
Естественно, никто не обязан принимать непосредственное участие в политической деятельности, поддерживать ту или иную политическую силу, это право личного выбора. Но если ты пытаешься выходить на исторические оценки, стоит все же хоть минимально поинтересоваться фактами.
Выводы Некляева касательно начала 90-х базируются на тезисе, который 30 лет назад лично мне мог присниться разве что в жутком сне, и который с наибольшей полнотой был выражен в статье Миколы Бугая в «Нашай Ніве» к 80-летию Позняка: во всем, что случилось с Беларусью, виноваты БНФ и его лидер.
Конечно, у Некляева это выражено менее рельефно (здесь, думаю, Микола Бугай еще долго останется непревзойденным), но тем не менее.
Вот, скажем, утверждение, что якобы в начале независимости БНФ и его председатель не воспринимали предложения идти в Евросоюз (по словам Некляева, «первая политическая ошибка, которую можно назвать исторической»).
Но перед тем, как делать такие выводы, следовало бы, все же, обратиться к программным документам БНФ того времени и заявлениям его лидера.
В газете «Навіны БНФ» за 9 января 1992 года практически вся первая полоса — текст Зенона Позняка (согласно выступлению на декабрьском Сойме БНФ). Заголовок — «Мы должны идти в Европу». Ниже — цитаты.
«Политика России объективно выражает имперские интересы. Государственная позиция России выражается интересом в сохранении на определенном этапе союзных структур, чтобы потом, путем соответствующих юридических и политических мер, стать фактическим преемником Советского Союза, но уже в форме классической империи».
«В отношении России мы должны проводить взаимосогласованную политику, по-добрососедски жить с нею, торговать, налаживать другие связи, но никогда, ни при каких обстоятельствах мы не должны вступать с Россией ни в какие политические соглашения, ни в какие политические союзы. Такое «объединение» уже было в конце 18 века и в 1922 году».
«Объективно, в интересах нашего народа, в интересах нашего государства мы должны идти только в Европу, мы должны проводить только независимую государственную политику. Но в течение этого года (1991 — С. Н.) наше руководство не сделало ничего, чтобы укрепить свой суверенитет, ослабить зависимость от российского сырья».
«Что касается Беларуси, она имеет лучшие (по сравнению с соседями — С. Н.) условия для интеграции в европейскую систему. Наше государство ориентировано на производство и вывоз товаров и продуктов, а не сырья. Мы полностью обеспечиваем свои внутренние потребности и многое можем экспортировать (республика-донор). У нас достаточно сбалансированная экономика, функционирует полноценный народнохозяйственный комплекс на достаточно высоком организационном и техническом уровне, существует высокий уровень квалификации рабочего класса, большая концентрация интеллекта фундаментальной и прикладной науки — основной производственной силы на современном этапе».
Я поэтому привожу такие большие фрагменты, что они свидетельствуют: европейский выбор лидерам БНФ был не просто предложен. Он был геополитически и экономически обоснован.
Собирался перейти к анализу других двух «исторических ошибок» по словам Некляева, когда в первом случае (Беловежские соглашения) автор продемонстрировал феноменальное незнание процесса распада империи, а во втором (выдвижение Карпенко в президенты) сознательно или бессознательно упрощает (чтобы не сказать — искажает) тогдашнюю ситуацию.
Но понял, что это не имеет смысла. Да и анализировать интерпретацию Некляевым якобы отсутствия «европейского выбора» со стороны БНФ смысла не имело (но оставлю, для информации).
Владимир Некляев — литератор, поэт. Возможно, крупнейший белорусский поэт из ныне живущих.
И анализировать его текст на предмет соответствия историческим фактам — все равно, что комментировать его роман «Гэй Бэн Гіном» с позиции реальной биографии Янки Купалы.
Некляев приводит фрагмент романа — диалог Сталина с Купалой, которого, как мы знаем, в действительности не было. Хотя — мог бы быть: Сталин встречался с наиболее выдающимися представителями «национальных литератур», беседовал с ними на правительственных приемах, поэтому скорее приходится удивляться, что личной беседы с Купалой не случилось. Но в романе есть и сюжеты, скажем так, из инфернальной сферы — которые работают на художественный замысел автора, но уж точно не могут быть предметом сколько-нибудь серьезного научного анализа историков и биографов. Предметом литературной критики — сколько угодно.
Не знаю, какая затея была у Некляева, когда он писал о начале 90-х. Но как абсурдно искать совпадения или несовпадения эпизодов «Гэй Бэн Гіном» с действительностью, так же, по большому счету, и рефлексии Некляева о Беларуси первых лет независимости бессмысленно сопоставлять с реальными событиями в тогдашней Беларуси.
Как и в романе, автор выстраивает некую фантасмагорическую концепцию истории, наполняет ее придуманными событиями в исполнении реальных личностей.
В этой версии, если немного гиперболизировать (но только немного), вся власть в руках БНФ, и именно Народный Фронт определяет стратегическое направление развития Беларуси. А возглавляют демократическое движение Шушкевич с Позняком.
И фраза «Россия никогда не нападет на Украину», вписанная Ельциным в Вискулевское соглашение, означает 100% гарантию, что и при Путине не нападет.
А импичмент в 1996 проваливается только из-за того, что несколько депутатов отзывают свои подписи (все же, не удержусь, чтобы не напомнить истинную причину: в реальности это произошло потому, что председатель ВС Шарецкий и председатель Конституционного суда Тихиня поддались на угрозы Лукашенко и уговоры Кремля).
Но, повторяю, мы имеем место не с историографией, а с литературой — и претензия у меня не к автору, а к редакции НН, которая этот текст должна была бы разместить под соответствующей рубрикой — «Литература». Как газетчик в своем прошлом, понимаю, что в журналистской запарке случается и не такое, но автор, все же, не мальчик с улицы, нужно было бы отнестись внимательнее.
В течение трех десятилетий подлинная история обретения независимости не преподавалась ни в школах, ни в университетах, в официальных изданиях она в лучшем случае замалчивалась, а обычно — фальсифицировалась.
В жизнь вступило второе поколение, имеющее искаженное представление о новейшей истории. Которое считает, что Шушкевич боролся за независимость (на самом деле, еще в первый день сессии 24 августа 1991 года он активно выступал против этого требования БНФ), что проводилась «насильственная белорусизация» (тогда как Закон О языках, принятый Верховным Советом, где еще не было оппозиции БНФ, предусматривал поэтапный переход в течение 10 (десяти!) лет), что Позняк заботился исключительно о белорусском языке (я нашел только два таких его выступления на сессиях ВС за шесть лет), что Народный Фронт не имел экономической программы (за 1990-95 гг. их было четыре плюс несколько десятков экономических законопроектов). И так далее.
В последние месяцы я отказался от нескольких предложений ютуб-каналов об интервью о событиях первых лет независимости — убедился, что они не имеют смысла. Абсолютно.
Ведь что бы ты ни сказал, потом появятся фантасмагорические заметки литератора или рассуждения какого аналитика с дипломом Западного университета, где левая профессура вбила ему в голову, что «национализм = фашизм». Так можно бесконечно бежать по кругу, как та белка.
Писать документальные книги о тех событиях еще есть смысл, ведь они имеют шанс быть прочитанными через несколько лет хоть тремя-четырьмя любопытными. И, конечно, хранить документы, да записывать воспоминания участников событий.
А осознания обществом реальной новейшей истории на моем веку, боюсь, уже не дождаться.