«Я верю в силу написанного». Как белоруска помогает письмам попасть в Беларусь к политзаключенным
«Чакай мяне, чакай столькі, колькі будзе патрэбна», — поет в альбоме «Лісты палітвязням» Лявон Вольский. Письма — это форма ожидания, говорит белоруска Екатерина, которая в Варшаве делает работу чуть ли не целого отделения «Белпочты» — находит почтальонов, перевозящих корреспонденцию в Беларусь. Это очень важное звено на длинной дороге писем и открыток к людям в неволе, пишет Белсат.
02.01.2024 / 11:19
Письма политзаключенным. Фото: читатели «Белсата»
«Идея не новая, но мне подсказала ее активистка и бывшая политзаключенная Инна Широкая. Раньше, еще в 2021 году, живые — бумажные — письма доходили из Польши и по международной почте. Мы даже получали ответы из Беларуси. Но времена меняются, условия ужесточаются. Чтобы увеличить вероятность того, что письмо попадет к адресату, белостокские активисты начали их переправлять в Беларусь «вручную» — через курьеров. Мы в Варшаве тоже начали так делать», — рассказывает Екатерина.
Больше шансов, больше надежды
Дорога такая: автор письма передает его Екатерине, она — активистам в Белосток, далее послание попадает к людям, которые выполняют своего рода работу почтовых голубей (или ангелов) — перевозят письма в Беларусь. Там покупают и наклеивают на конверты марки и опускают их в почтовые ящики. Дальнейший путь — вне контроля.
Немного уже напоминает сюжет из антиутопии Виктора Мартиновича «Мова», только что письма и открытки в Беларусь не признаны, слава Богу, наркотическим веществом (как белорусский язык в сюжете упомянутого романа) или контрабандой.
Но в сегодняшней ситуации даже перевозка поздравительных открыток не гарантирует полной безопасности. Поэтому профессиональных «курьеров» не существует. В роли почтальонов — обычные люди, которые, из тех же соображений безопасности, берут с собой лишь несколько писем, или даже одно. Стопки никто не перевозит. Это было бы очень рискованно, отмечает Екатерина.
«Понятно, что это только один из способов доставить письмо в Беларусь.
Отмечу, что так получается дешевле, чем пересылать по почте. Ведь здесь только на марку нужно отдать 8 злотых. В Беларуси же она будет стоить всего 80 копеек. Но дело, конечно, не в деньгах, а в том, что повышаются шансы того, что письмо дойдет куда надо. Я бы сказала, такой способ дает больше надежды», — отмечает собеседница.
Письмо за решетку — больше чем письмо
Через руки Екатерины в течение года прошли сотни писем, адресованных за решетку в Беларусь. И письма к родственникам, находящимся в заключении, и письма солидарности — к незнакомым политзаключенным. Многие из них без обратного адреса или с так называемым дежурным адресом для возврата. Обычные и заказные. Письма и открытки. В предрождественский период их было очень много, отмечает Екатерина.
Она уточняет, что не всегда передает корреспонденцию через Белосток. Когда находятся «письмоноши», письма летят прямо из Варшавы («І ўзляціць над зямлёй белы птах», — поет Лявон Вольский).
«В открытках все желают здоровья и скорейшего освобождения. А еще — сил выдержать это все», — говорит Екатерина.
Она сама пишет письма политзаключенным от руки. Чаще всего выбирает на сайте «Dissidentby» в качестве адресатов тех людей, которым мало кто пишет. Рассказывает им о каких-то простых вещах, которые происходят вокруг нее. Рассказывает о себе. Но очень осторожно, ведь между ней и потенциальным получателем стоит призрак тюремного цензора.
«Поэтому, конечно, это трудно — писать такие письма. Они не очень содержательны, у них многовато общих фраз. Но я считаю, что здесь важно не содержание, а сам факт. Это как с подарком на праздники: он может быть недорогим, но как знак внимания — не имеет цены для человека», — говорит Екатерина.
«Учитывая то, в каких условиях социальной депривации находятся сейчас политзаключенные, каждый такой знак извне имеет огромное значение. Это здесь, на свободе, мы воспринимаем письмо как исписанный листок бумаги, там — это нечто куда большее. Что-то, что решает даже человеческие судьбы», — добавляет Екатерина.
Написанное от руки — сильнее произнесенного
В Беларуси Екатерина работала массажисткой и, как признается, до 2020 года жила обычной жизнью — семья и профессия. В 2020-м этого было уже мало. «Жизнь потребовала от меня большего», — говорит она.
Екатерина активно поддерживала политзаключенных еще в Беларуси. Но в 2021 году вынуждена была выехать из страны. В Польше она сотрудничала со многими инициативами, а сейчас сама пытается делать важное социальное дело.
Рождественская открытка и письмо политзаключенному за решетку. Фото: Белсат
«В бытовом понимании письмо — это всегда что-то теплое, потому что письмами обычно обменивались близкие люди. В отношении же политзаключенных это, мне кажется, один из важнейших способов выражения нашей солидарности.
Я верю в силу написанного. Это сильнее, чем просто подуманное или произнесенное. Написать — это же требует энергии души. Многие отдают эту силу и энергию на соцсети, тратят на бульбосрачи. Если бы вкладывали в письма — было бы намного продуктивнее», — считает Екатерина.
Бумажные письма требуют другого уровня культуры, замечает наша собеседница.
Бутылка, брошенная в море?
Она уверена, что информация о том, что наши письма не доходят до политзаключенных, не должна лишать нас желания писать.
«Надо все равно писать! Напрасно? Тот кто терпит катастрофу, бросает бутылку с запиской в море. А дети пишут письма к Богу. Тоже напрасно, скажете? Нет! У нас то же самое сейчас. Пусть это будет одно письмо в неделю. Или даже в месяц. Ведь тогда получится целых 12 за год. Ага, как у Лявона Вольского! Это уже немало», — утверждает Екатерина.
Белорусы в Варшаве пишут письма политзаключенным. 21 мая 2023 года. Фото: Ян Лисицкий / Белсат
Даже если из этих писем надзиратели разжигают костры во внутренних тюремных двориках — все равно надо писать, убеждена Екатерина. Сжечь всё не смогут. Что-то пробьется.
Многие белорусы в Варшаве уже знают, что письма в Беларусь можно пересылать через Екатерину (в редакции имеется ее контакт). Письма политзаключенным можно также оставлять для Екатерины в специальном ящике в пространстве «Робім разам» на площади Конституции, 6 в Варшаве. А в Белостоке — связываться с представителями Ассоциации политзаключенных Беларуси.
«Дык адшукай мяне — і паляцім над шэрай зямлёй. У гэтай камеры, сыходзячы, пагасім святло…» — поет Вольский в своем письме-песне, которая называется «Надзея».
Каким еще образом можем поздравить политзаключенных с праздниками
- Написать письмо на сайте Dissidentby. Понятно, что инициатива, учитывая нынешние условия и уровень репрессий, не гарантирует вручение письма по назначению. Но присланное письмо будет храниться на сайте до востребования адресатом (письмо, написанное от руки, можно загрузить и в банк писем на сайте). То есть ваше послание рано или поздно прочитают. Его также можно опубликовать на сайте.
- Воспользоваться формой «Майстэрні паштовак салідарнасці» («Мастерской открыток солидарности»). Ваше письмо или открытка будет переписано от руки волонтерами этой инициативы и отправлено на указанный адрес.
- Отправить политзаключенному письмо через проект politzek.me. Письмо универсального характера можно отправить из сервиса сразу нескольким политзаключенным.
- Отправить открытку или написать письмо при помощи проекта «Письмо.бел». На сайте много красивых открыток, политзаключенному можно послать также пустой конверт для письма в ответ. Написать, выбрать открытку и оплатить доставку. Письма посылаются в распечатанном виде через «Белпочту».
- Еще один способ, который рекомендуют правозащитники, — посылать политзаключенным поздравительные телеграммы. Но из-за границы это не сделаешь. Только из отделения «Белпочты» или по телефону 166.
Денежный перевод в колонию могут сделать только родственники политзаключенного. В СИЗО — любой человек, но только с территории Беларуси.
В это время, когда свет начинает нарастать, а тьма — съеживаться, очень важно поддержать людей в неволе. Дать им знак надежды и силы. Дать им знать, что мы их ждем («Лісты — гэта форма чакання») и что свет обязательно победит. Он уже побеждает…
Читайте таксама:
«Мой дядя Павел». Павлу Северинцу — 47 лет
«Я с 13 лет живу с белорусчиной». Заключенному журналисту Андрею Кузнечику — 45