Почему в Беларуси стали выявлять больше педофилов? Отвечает следователь
Обосновывая потребность в химической кастрации педофилов, Генпрокуратура доложила, что за последние пять лет более трех с половиной тысяч детей в Беларуси стали жертвами педофилов. Обыватели обращают внимание, что новости о таких событиях действительно в последнее время стали попадаться чаще. Почему так происходит?
20.06.2023 / 13:59
«Фигурант неоднократно совершал сексуальные действия в отношении 13-летней родственницы, когда жил с семьей девочки в одной квартире. Такие факты происходили, даже когда родители ребенка находились дома в соседней комнате».
«29-летний житель Глубокого не раз насиловал 8-летнюю дочь своей сожительницы, когда девочка находилась в беспомощном состоянии».
«11-летняя девочка сообщила школьному психологу о домогательствах близкого родственника. Такая же информация была получена и в отношении 15-летней сестры школьницы. Установлено, что житель райцентра неоднократно совершал действия сексуального характера и вступал в половую связь с девочками».
Такие подробности в последнее время регулярно всплывают в государственной прессе. А о том, что не всплывает, народ и сам знает и говорит. Так, например, Витебская область сейчас обсуждает историю учителя физкультуры Н., который в районной школе развел целый «гарем» из старшеклассниц, существовавший годами. На прошлой неделе учителя с занятий вывел ОМОН.
Впрочем, возраст сексуального согласия в Беларуси — 16 лет, поэтому не любой секс с учащимися по закону можно считать педофилией.
Педофилия относится к высоколатентным преступлениям — тем, которых в реальности происходит больше, чем фиксируется на бумаге, потому что результатом не становится что-то очевидное. Да, ограбление ломбарда или убийство вряд ли скроешь, а вот педофилию — легко.
Жертва педофилии внешне не отличается от сверстниц, а о совершенном акте преступления над ребенком обычно взрослым становится известно только случайно и, чаще всего, не сразу.
Часто доказать вину предполагаемого педофила сложно, потому что биологические следы преступника, если он их и оставил, долго не сохраняются.
А это основное доказательство, без него получается ситуация слова против слова, что, в свою очередь, делает такие дела «нелюбимыми» и у следователей с милицией.
Бывают ситуации и очень запутанные. Да, в истории Беларуси было громкое дело Д., которому нравились маленькие мальчики. Но был нюанс — педофил Д. вынуждал мальчиков к оральному контакту, следов не оставалось. От показаний жертвы отказывались, так как боялись. А прежние жертвы, которые уже выросли и завели собственные семьи, прямым текстом отправляли следователей, просивших повспоминать об отношениях с Д. В итоге Д. пришлось поместить в СИЗО по экономической статье, а уже когда он был там, некоторые из жертв перестали бояться и дали показания.
Но эта история лишь отражает трудность расследования таких преступлений, где жертв было более чем достаточно, а желание органов посадить педофила — сильным. То дело, кстати, вел сейчас уже политзаключенный, а тогда следователь Евгений Юшкевич.
Как же обычно получают информацию о сексуальных преступлениях против несовершеннолетних и что изменилось сейчас?
«Раньше работали только по заявлениям с достаточной доказательной базой, а также получали немного информации от гинекологов», — говорит «Нашай Ніве» один из следователей по таким делам.
«Сейчас, по моему мнению, смелость органов по политическому репрессированию белорусов дает неожиданные эффекты в расследовании настоящего криминала. И значение имеет большее, чем раньше, распространение мобильных телефонов, а также расширенность соцсетей.
Раньше появились какие-то подозрения, а у человека, например, не могут провести нормальный обыск, залезть в девайсы, так как там пароли, или просто нет санкции на конфискацию техники. Сейчас это работает примерно так: учитель что-то такое услышал от ребенка и сообщил в милицию. Подозреваемого сразу задержали и забрали у него девайсы, пароли выбили. И там открывается параллельная вселенная: видеозаписи с детьми, сделанные самим подозреваемым, или скачанные для просмотра.
Что уже очень упрощает расследование дела и является аргументом в пользу обвинения. Также содержание архивов, истории браузера, переписки в соцсетях с жертвами, потенциальными жертвами или с людьми таких же сексуальных взглядов и фантазий. Большая активность в документировании следов преступления со стороны педофилов и большая активность органов в оперативной работе — вот причина, по моему мнению, всплеска регистрации таких случаев. Лет 10-15 назад человек мог бы быть тот же самый, но никаких доказательств на себя он бы не оставил, так как не так активно пользовался интернетом и социальными сетями», — добавил наш собеседник.