«Как раньше» — не будет». Ингрида Шимоните о будущем отношений с Россией, Беларуси и месте белорусов в Вильнюсе
О белорусах в Литве и как к ним относиться, об угрозах, вызовах и каким будет послевоенное будущее в интервью Radio-R рассказала премьер-министр Литвы Ингрида Шимоните.
27.01.2023 / 20:55
Ингрида Шимоните. Фото: Mindaugas Kulbis / AP
О помощи Украине
Ингрида Шимоните говорит, что поддержка Украины в Литве — очень широкая, поэтому у государства есть мандат и на помощь ВСУ, и на гуманитарную помощь украинским гражданам.
Премьер рассказывает, что она сама стремится участвовать в такой помощи как гражданка. Когда был первый поток беженцев в марте прошлого года и когда в центрах регистрации требовались люди («было сложно, за день переезжало до 2000 человек, которых надо было зарегистрировать и приютить»), она сама пошла волонтерить.
Несколько вечеров и выходных она сидела и регистрировала беженцев, подыскивала жилье, звонила. Она рассказывает, что представлялась: вам звонит волонтер Ингрида. Иногда ее узнавали по голосу и переспрашивали: это та Ингрида?
Также она была волонтером на мероприятиях для украинских детей. «Я просто стараюсь быть частью того, что мы можем сделать для людей, которых война заставила покинуть свой дом», — говорит она.
Премьер рассказывает, что интеграция людей, которые уже находятся в Литве, идет довольно хорошо. По ее словам, Литва — страна номер один в ЕС, где беженцы нашли себя на рынке труда.
Мнения о том, что беженцы — это иждивенцы, премьер-министр опровергает. Помощь, которую Литва оказывает беженцам, — такая же, как гражданам страны. Это пособие на детей, на жилье, иногда помогают частные компании. «Не знаю ни одного человека, который согласился бы, чтобы его дом разрушили бомбой для того, чтобы поехать куда-то в другую страну. Ну это просто глупость», — говорит Шимоните.
По ее словам, много беженцев работает, платит налоги, и поэтому смотреть на них как на иждивенцев, нельзя. «Беженцы стремятся быть частью литовского общества», — говорит Шимоните.
Ингрида Шимоните в Киеве отдает дань памяти жертвам Голодомора, 26 ноября 2022 г. Фото: пресс-служба президента Украины через AP
О белорусах и россиянах
Украинцы на сегодня — самая большая группа иностранцев в Литве. Вторая группа — это белорусы, которые убегают от массовых репрессий на родине, сейчас их около 50 тысяч. Около 15 тысяч — россияне, половина из которых приехала задолго до войны. Угрожают ли белорусы и россияне национальной безопасности Литвы, спросил ведущий.
Премьер-министр Литвы Ингрида Шимоните и Светлана Тихановская на демонстрации по случаю годовщины протестов в Беларуси. Вильнюс, 9 августа 2021 г. Фото: Mindaugas Kulbis / AP
Премьер Литвы говорит, что белорусы, приехавшие из-за репрессий Лукашенко, — это «очень разные люди, которые попались под руку КГБ или милиции [иногда] просто за картонный ящик на балконе [в бело-красно-белых цветах], и для людей была реальная угроза».
Она говорит, что никогда не известно, нет ли у людей, которых пытали или с которыми «проводили беседы», каких-либо договоренностей со спецслужбами. «Так тоже бывает, поэтому Департамент государственной безопасности скринит людей, которые сейчас стремятся прибыть в Литву.
Но гуманитарные визы до сих пор существуют, потому что до сих пор есть люди, которым грозит тюрьма, пытки. Мы считаем себя европейской страной, и мы обязаны помогать», — говорит она.
Что касается россиян, которые бежали от мобилизации в России, то здесь у Шимоните иная точка зрения. Она говорит, что было бы неправильно их принимать как политических беженцев.
«Потому что те люди, которым война Путина окей, пока она идет у них в телевизоре (тогда «Россия побеждает», «мы лучше всех» и тому подобное), а когда к тебе приходит военкомат и говорит: на тебе винтовку, или вообще без винтовки шуруй куда-то в Луганскую область перед заградотрядами, это уже другое дело. Я считаю, что это просто страх за свое тело, а не политическая позиция», — говорит она.
Но людям, которых задерживают за цветы к памятнику Леси Украинки либо Тарасу Шевченко, «таким людям помощь мы обязаны оказывать».
Как строить отношения с Беларусью и Россией после войны?
Шимоните считает, что это вопрос о том, какое будущее ждет Россию, потому что, по ее мнению, от будущего РФ зависит и будущее Беларуси.
Премьер Литвы говорит, что не верит, что сейчас внутри России есть запрос на демократизацию, а альтернативные [Путину] силы, которые существуют — «одна хуже другой».
А вот запрос на нормализацию отношений с Западом у России, по ее мнению, есть. Шимоните говорит, что санкции по нефтепродуктам заработают с 5 февраля, и это будет довольно большой удар по российскому бюджету и по российской экономике. Поэтому там многие бы хотели, чтобы было «как тогда», до войны.
«Но для нас, — говорит премьер Литвы, — вернуться к тому, «как тогда», если ситуация в Украине не решается на 100%, в смысле, если Россия не проигрывает, а есть что-то такое, как было в 2015 году, когда никто не выиграл, никто не проиграл, «мир, дружба, балалайка», для нас это очень чревато. И поэтому, я думаю, что на этот раз условия для России, чтобы как-то вернуться в нормальные отношения с западным миром, будут намного строже, чем они были раньше».
О санкциях в отношении Беларуси
Есть расхождение санкций между Россией и Беларусью — «такая инфраструктура санкционная, для России санкции пожестче, чем для Лукашенко, пока что».
Шимоните говорит, что Литва постоянно выступает за то, чтобы санкции были одинаковыми. Потому что это «определенная компрометация санкций для России», если их очень просто обойти, используя Беларусь.
О русском языке и отмене русской культуры
Премьер Литвы рассказывает, что она не принимает ненависти по признаку языка, на котором разговаривает человек.
«Я не могу придумать никаких оснований ненавидеть человека просто потому, что он говорит на каком-то языке».
Сама Шимоните говорит на всех основных языках Вильнюса — литовском, русском, польском. За последний год уже и украинский подучила. «Скоро смогу и разговаривать», — говорит она.
«Ставить знак равенства: русскоязычный, значит, антигосударственный — это вообще абсурд, потому что мы знаем фамилии людей, которых мы можем либо по своей оценке, либо даже официально, по решениям суда, считать антигосударственными деятелями, и у абсолютного большинства из них фамилии литовские, и они говорят на литовском языке».
Что касается русской культуры, Шимоните предполагает, что пиетет перед величием русской культуры «отражает провинциальность».
«Потому что когда мы жили в Советском Союзе, нас просто кормили русской культурой. Если бы нас кормили испанской культурой, французской культурой, английской культурой, которые не менее велики, тогда, наверное, у нас не было бы такого». Но «другой» культуры на советском пространстве было очень мало.
Она считает, что отношение к русской культуре сейчас неадекватное «с обеих сторон».
«Понятно, что сейчас, возможно, меньше аппетита на то, чтобы это [российские произведения] смотреть, это читать, но я думаю, что это тоже пройдет.
Нам просто надо найти здоровое отношение к российской культуре как к одной из культур, которые нас окружают», — говорит она.
О Вильнюсе, которому 700 лет
«Вильнюс — это город, который открыт для всех, который готов принять всех, который всегда принимал людей, бежавших от угнетения, угроз в своих странах», — говорит Шимоните.
На вопрос, что она хотела бы обязательно сохранить в городе в следующие 700 лет, она отвечает: «То же самое понятие, что в этом городе место может найти каждый».