Вадим Можейко: Партия реваншистов в новой Беларуси — естественно и даже желательно
Как надолго может затянуться война? Может ли Лукашенко пересидеть Путина и примириться с Украиной? Кто выиграет, а кто потеряет от трансформации власти в Беларуси? Почему партия реваншистов из числа бывших сторонников Лукашенко — нужна? Обо всем этом сайт MOST развернуто пообщался с Вадимом Можейко, аналитиком Белорусского института стратегических исследований (BISS).
20.05.2022 / 20:40
Вадим Можейко. Фото: RFE/RL
«Так можно» и «так нельзя» для России
— С 24 февраля была распространена мысль, что война продлится месяц-полтора. Может ли конфликт затянуться на годы? От чего это зависит?
— С начала войны была мысль, что это все на три дня. Причем как со стороны России, так и со стороны западных спецслужб, которые предлагали Зеленскому эвакуацию, так как считали, что Киев будет захвачен. Лукашенко то же самое говорил. В военное время все может измениться в любой момент на поле боя. Украинская армия показала, что способна к длительному противостоянию.
Война не закончится за короткий период. Обе стороны считают, что время играет на них. В Украине делают ставку на поставки западного оружия и санкции, которые добьют Россию экономически. В России считают, что им самим хватит ресурсов от торговли энергоносителями, а международная поддержка Украины со временем будет уменьшаться: так бывает, когда тема уходит из фокуса.
— То есть война может затянуться на годы?
— Вопрос формата. Война же идет с 2014 года. Были уже захвачены территории, ежедневные обстрелы, жертвы с обеих сторон. Это продолжалось восемь лет. Сейчас — сильное обострение. Если ситуация относительно стабилизируется, то все это может затянуться на много лет.
Проблема же не в войне 2022 года, а в российской политике в принципе. Это цепочка: Крым, Донбасс, Грузия, Чечня, Приднестровье… Сам опыт учит Россию, что «так можно». Если не удастся научить Россию, что «так нельзя», то даже когда закончится эта война, не будет гарантий, что не начнутся новые. Такая перспектива мало кому нравится, поэтому есть перспектива системно это изменить.
Не будет Путина, не будет и Лукашенко? Есть ли варианты?
— Как ракеты с белорусской территории повлияли на имидж белорусов как нации в Украине? На Западе?
— Раньше Беларусь была в основном фокусе европейской солидарности, сейчас страна в одном ряду с агрессором. Символично, что на флагштоках европейских городов, где после 2020-го рядом с национальными флагами висели белорусские, сейчас-желто-голубые. Волна солидарности перешла к тем, кто под большей угрозой. Это большой вызов для белорусского общества, политиков, медиа и публичных деятелей: как демонстрировать разницу между режимом Лукашенко и белорусами как таковыми.
— Лукашенко иногда сравнивают с Франко, который был в союзе с Гитлером, но так и не вошел в войну в полной мере. Корректно ли это сравнение?
— Любые исторические параллели хромают априори. Очень легко в истории найти подобное. Тяжелее — разное. Какая народная поддержка на момент начала войны была у Франко, какая у Лукашенко? Какие идеологические основы стояли за управлением одного и другого? Чем разные общества той Испании и сегодняшней Беларуси? Различия важнее, чем сходства.
— Но все-таки. Франко остался у власти после кончины Гитлера на долгие годы. Возможно ли, что Лукашенко останется и после Путина?
— Если не будет Путина, то Лукашенко уже не будет в глазах мира такой сильной угрозой. Это правда. Но сам факт того, что он «запачкался» во всем этом, — большая проблема для Лукашенко.
Ранее его проблемы следовали из его действий: сам захватил политзаключенных, сам выпустил. Было ясно, что сделать, чтобы исправить ситуацию. Теперь же санкции фактически введены за решения, принятые в Москве. Остановить войну уже не в его власти.
Уход Путина сильно пошатнет Лукашенко. Это не значит, что со сменой власти в Москве в Беларуси все изменится мгновенно. Но это даст сильный стимул оппонентам Лукашенко для действий, явно его ослабит: негде будет искать поддержки. Вырисовывается цепочка: поражение России в войне — уход Путина — уход Лукашенко. Но это не значит, что для россиян и белорусов все это очень близкая перспектива.
Украина нам ничего не обязана
— Есть ли какая-то совокупность вариантов для Беларуси на ближайшие годы в «новой реальности» после 24 февраля?
— Сегодняшний вариант, может, и не худший. Если бы Лукашенко поверил в победу России и послал свои войска, то имел бы дело с непредсказуемыми последствиями. Если бы Лукашенко захотел помешать России, то должен был бы поставить на границе армию и фактически вступить в войну с Россией, которую бы он проиграл. Победить бы не удалось, ведь отношения со всеми испорчены — кто бы помог? Он выбрал осторожный путь для себя — и неосторожный для Беларуси.
Стратегически есть разные пути на будущее. Продолжать сегодняшний курс, накручивать репрессии. Сценарий ухудшения: когда российские войска оккупируют Беларусь. Это может быть и не драматично даже — без танков на площади Независимости. Никто ведь до сих пор не знает, вывели россияне свои войска, или нет, или не все… Это даже верифицировать нельзя. Такой сценарий — худший. О лучшем сценарии говорить трудно, но объективно война стала фактором, который сильно приближает время перемен для России и Беларуси. Какая перспектива победит — посмотрим.
— Когда война закончится, Путина не будет, а Лукашенко останется у власти, есть ли вариант, чтобы он снова начал налаживать мосты с Киевом?
— Не удивлюсь, если Украина на стадии отстройки снова начнет покупать в Беларуси битум или цемент. Если на тот момент Лукашенко будет у власти, то он, конечно, начнет выкручиваться: «Россия угрожала, а душой я был с вами, давайте строиться!» Его прагматичный интерес — делать все для своей власти.
Мы же видим, что даже сейчас, во время войны, Зеленский не критикует Лукашенко, не встречается с Тихановской или ее эмиссарами. Что будет в мирное время? Но очень важно понимать: Украина нам ничего не обязана. Это другое государство, которое должно руководствоваться интересами украинцев, а не белорусов. Это нормально. Но такие риски и последствия отметить следует.
Клиенты участкового — не Стрижак и Тихановская, а местные пьяницы
— Какие элементы «системы Беларусь», возведенной Лукашенко, будут уничтожены в случае перезагрузки, а какие рискуют остаться?
— Будет уничтожена «идеологическая шелуха» — БРСМ, идеологи на предприятиях. Все искусственное и бессмысленное. Само развалится, как после краха СССР исчез идеологический аппарат, а миллионы партийцев и членов ВЛКСМ не вышли защищать свое государство. Так и сейчас: члены «Белой Руси» не пойдут защищать Лукашенко. Более устойчивыми и живучими будут ценности и институты: культ начальства, приспособленчества. Это все исправляется десятилетиями.
Экономика не изменится за мгновение. Ведь даже чтобы переформатировать колхозы в фермерские хозяйства, нужны время, законы, инвестиции. Останутся, безусловно, геополитические вызовы. Даже если в России к власти придут более адекватные люди, расслабляться рано. После Сталина пришел Хрущев, была «оттепель«, а после — «Пражская весна», танки в Праге. Будущим белорусским политикам также придется строить стратегии с оглядкой на Россию.
— Какие категории населения пострадают при смене власти в Беларуси, а какие — останутся в плюсе?
— Без работы останутся те, кто выслуживался, объективно не имея соответствующих должности профессиональных компетенций. Это не говоря даже о самых одиозных силовиках и пропагандистах. Власть Лукашенко таких — верных — ставит на высокие должности. Поэтому они за эту власть и держатся. Ведь понимают, что на рынке труда не будут востребованы, по крайней мере для таких должностей.
Но силовики без работы не останутся. Многие у нас путают люстрацию с каким-то, извините, геноцидом. Нет, ведь люстрация — это запрет занимать определенные должности на определенный период. Условный участковый же не борется с Тихановской или Стрижаком. Его клиенты — пьяницы, бьющие жен. И сейчас даже в милиции на низовом уровне некомплект. Есть пример Украины, которая реформировала полицию и столкнулась с множеством вызовов. В том числе когда бывшие сотрудники судились и возвращались на свои должности, получая компенсации.
Выиграют от изменений люди с инициативой, опытом работы в международных проектах (медиа, бизнес, администрирование…) — мы это уже видели на примерах Грузии и Украины. Те, кто владеет иностранными языками: во всех сферах будет больше международной кооперации. Конечно, будут востребованы люди, которые уже были успешными в прошлые времена. Опыт других трансформаций показывает, что сам факт того, что ты боролся с режимом, сидел и страдал, не дает тебе билет в лучшее завтра.
Даже в 2020-м народную волну подняли не Северинец и Статкевич, но блогер Тихановский и «селф-мэйд» бизнесмен Бабарико. Такие истории будут востребованы. Все это полезно для тех, кто сейчас думает, что делать. Нужно не стесняться инвестировать в себя, учить иностранные языки, получать международный опыт, достигать успехов в своих сферах. Это поможет не только личному успеху в новой Беларуси, но и укрепит страну.
Ничего страшного в существовании партии реваншистов нет
— Могут ли в новой Беларуси сторонники Лукашенко создать партию реваншистов, вроде ОПЗЖ после Януковича?
— Не просто возможно, а очень естественно и желательно. Опыт Беларуси и России демонстрирует, насколько для власти плохо, если какая-то часть общества с четкой позицией не имеет политического представительства. Ведь если кто-то не участвует в политической жизни, он неизбежно радикализируется. Ничего хорошего это не несет, так как черевато социальным взрывом в перспективе.
Поэтому хорошо, если будет такая партия. Будут видны ее лидеры, процент поддержки, запрос в стране по их идее. Интересно, что та же ОПЗЖ не выступала открыто за Януковича. Так и наша партия условных реваншистов не будет агитировать за Лукашенко открыто, скорее она будет транслировать ностальгию по «старым добрым временам«, выступать «за простых людей», за возрождение агромадных советских заводов и так далее.
Эти люди не будут большинством в парламенте, поэтому будут вынуждены вступать в коалиции с другими партиями, договариваться, чтобы продвигать определенные законы. Как раз это будет интегрировать их в нормальную жизнь общества. Это будет уменьшать риски того, что они будут сидеть молча без права голоса и мечтать о силовом возвращении в прошлое.
Разумеется, это не та партия, к электорату которой я бы принадлежал, но в целом — это часть демократии и политического разнообразия. Ничего страшного в существовании такой партии я не вижу.