«Получила зарплату — 6,66 рубля за месяц». Об условиях в колониях, где содержат политзаключенных
Какой ассортимент в тюремных магазинах, что с подпиской на газеты, на какие работы посылают, сколько звонков разрешают в месяц… Родственники политзаключенных, которых этапировали в колонии общего режима, рассказали об условиях содержания.
22.05.2021 / 17:06
«Получила зарплату и ужаснулась — 6,66 рубля»
В Гомельской колонии №4 сейчас находится гражданка Швейцарии Наталья Херше, которую осудили на 2,5 года по ст. 363 УК (сопротивление сотруднику органов внутренних дел).
«В мае у нас должно было быть двухдневное свидание, но в последний момент в нем отказали. Официальная причина — большая очередь. Я считаю, что на Наташу оказывают психологическое давление. С нашего последнего разговора по телефону прошло уже более двух недель — обычно от нее звонок каждую неделю», — рассказывает брат Геннадий.
20 мая на свидание с Херши пустили посла Швейцарии.
Брат передавал Наталье вещевую посылку (спортивные штаны, обувь, дождевик, стиральный порошок) и продуктовую — на 20 килограммов. Она впоследствии говорила, что даже не знает, что делать с таким количеством продуктов.
С передачей лекарств порядок такой, объясняет Геннадий. Сначала врач в колонии должен выписать рецепт, потом Наталья должна его передать родственникам и только потом можно отправить медицинскую бандероль.
Каждый день в отряде проводят час идеологической пропаганды.
«Газеты «Новы час» и «Рэгіянальнай газеты», подписка на которые уже была оплачена, Наташу лишили. Официальный ответ: индивидуальная подписка организуется администрацией учреждения, подписка иными лицами, включая близких родственников, законодательством не предусмотрена. Сказали отряду подписаться прежде всего на «Трудовой путь» (газета Департамента исполнения наказаний МВД РБ). Адвокат будет составлять жалобу, считаем, что права в этой части нарушены», — обращает внимание Геннадий.
Наталья работает в швейном цеху, занята на пошиве гражданской одежды, мешков. Личный рекорд — 25 мешков за смену. Неделю работает в первую смену, неделю — во вторую.
«Там оценили ее способности, она в детстве увлекалась шитьем платьев для кукол», — добавляет брат.
«На днях получила зарплату и ужаснулась. Это число зверя, одни шестерки — 6,66 рубля. Я не настолько суеверна, но факт интересный», — писала Наталья в письме.
Херше рассказывала, что ее часто нагружают заданиями, поэтому в свободное время приходится выбирать — или помыться, или поесть.
«До отбоя оставалось 30 минут, я должна была провести уборку санузла — 8 умывальников, 7 унитазов плюс биде, помыть пол и стены, вынести мусор. Через пять минут пришли с проверкой и сказали, что еще через пять минут я должна закончить. А плохо выполненное дежурство влечет за собой наказание», — цитирует письмо Геннадий. — Наташа писала, что один из сотрудников им так и говорил: если на осужденного нет ни одного рапорта, это говорит о плохой работе режимного сотрудника. В дополнение к общим проверкам у нее еще две дополнительные — в 10 и 20 часов. Она пишет:
«Просто невозможно жить в помещении, где много людей, и ни разу не нарушить правила внутреннего распорядка. Правила внутреннего распорядка — способ всегда иметь возможность наказать, если это будет необходимо».
У Херши было два адвоката. Одного из них, Ирину Берцук, на днях лишили лицензии.
За решеткой Наталья старается заботиться о своем психическом здоровье и иронизировать над обстоятельствами.
«Хотя привычный для нее образ жизни сильно отличается от этого. Те обстоятельства, с которыми она столкнулась, ее шокируют», — говорит Геннадий.
«Магазин в колонии лучше, чем в СИЗО»
Александру Французову 27 лет, он дальнобойщик из Жлобина. Его осудили на 4 года колонии — обвинили в наезде на заместителя начальника Жлобинского РОВД по статье 364 УК (насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел). В ночь на 11 августа, когда милиционер остановил машину Александра, тот испугался и дал задний ход. А когда набрал скорость, сотрудник повис и упал.
В марте Александра этапировали в Бобруйскую исправительную колонию №2.
«Он почти 8 месяцев провел в камере СИЗО, а тут радовался как ребенок, что птицы поют, что по улице может ходить, — рассказывает мать Татьяна (она же адвокат Александра). — После карантина его перевели в отряд. Подписали разрешение на краткосрочное свидание на четыре часа.
На свидание я привезла передачу. Но не всё приняли. Например, простыню и наволочки, протеин на коктейли не взяли.
Как выглядит сын? Я с первого дня в письмах его учила: выглядеть нужно хорошо в любой ситуации. Он выбрит, пострижен. Даже пару раз улыбнулся».
Поскольку Александра поставили на экстремистский учет, для него действуют определенные ограничения. Например, по деньгам: на месяц он может потратить в магазине только две базовые (58 рублей), хотя обычный лимит для заключенных — шесть базовых.
«Магазин в колонии лучше, чем в СИЗО. Там есть на выбор колбасы, рыба, разная молочка, выпечка. Однажды сын даже попал на копченую курицу», — говорит мать.
В помещении у Александра стоит холодильник. Вещи они стирают в стиральных машинках, в письме просил прислать ему ополаскиватель для одежды.
На месяц заключенному утвердили график звонков: пять обычных и два видеозвонка по вайберу.
Александра определили на переработку изношенных шин, он распределял отходы. За то, что в выходные вышел на смену, ему разрешили дополнительный звонок.
«До конца мая можно было использовать длительное свидание. Но 26 апреля сына без объяснения причины перевели в Гомельское СИЗО. А оттуда этапировали в Новополоцкую колонию №1. А это снова карантин и ждать, пока его включат в график звонков. Хотя я писала заявление, чтобы ближе к дому Сашу держали. В Новополоцк из Жлобина проблематично добираться. На машине очень далеко, а поезда прямого нет, — возмущена Татьяна. — Я подавала надзорную жалобу по поводу приговора, но в Гомельском областном суде она не будет рассмотрена, поскольку там не видят оснований для принесения протеста. Буду подавать документы в Верховный суд, а если ничего не изменится — в Европейский суд по правам человека. Сегодня это мой главный экзамен по уголовному праву как юриста, я его обязательно сдам и больше юристом работать не буду. Понимаете, это и мой срок, и моя судимость. А я терпеть не могу, когда мои права нарушаются».
«В качестве работы разбирает бутылки с дозатором из-под алкоголя»
18-летнего Виталия Прохорова из Жлобина осудили на два года лишения свободы за акцию протеста 10 августа. Парня обвиняли в том, что он швырнул камень и повредил автозак (статьи 342 и 364 УК). Сам Виталий это отрицал, говорил, что при задержании был избит, а то, что разбил лобовое стекло автозака, придумал для того, чтобы попиариться в инстаграме.
На момент суда ему было 17 лет, оканчивал последний курс лицея, поэтому его отправили в воспитательную колонию-в Бобруйск.
«По утрам пробежка у них. Сейчас Виталий не доволен, но я говорю ему: Пподожди, втянешься, для здоровья полезно. Кормят, говорит, отлично. Дают омлеты, запеканки, фрукты, овощи. Лук, редиску, яблоки просил даже не везти — и так хватает. Шутит, что он там как в санатории, единственное — за территорию не пускают», — рассказывает мать Алеся. Но добавляет, что Виталий там пробудет недолго — в течение месяца его переведут во взрослую колонию.
Теперь у Виталия «каникулы». Он написал заявление на поступление в училище, ближе к сентябрю станет известно, какие специальности ему могут предложить.
«Летом он будет работать, поскольку совершеннолетний. Но это рабством можно назвать — копейки за смену платят. Виталий разбирает бутылки с дозатором из-под алкоголя.
Свободного времени у него мало. То бордюры помогал красить, то по волейболу соревнования были. Их отряд первое место занял, заслужил за это плюсик», — делится мать.
Алеся ездила в мае к сыну на краткосрочное свидание.
«Их если выстроить в один ряд, своего не узнаю. Все стриженные, в одинаковых пиджачках, шапочках.
Там довольно цивильно. На свидании мы были в помещении, похожем на кафе: внутри диваны, столики. Но на столах — большое стекло, как на почте, без решетки, чтобы мы не контактировали. Это из-за ковида, как я поняла.
Настроение у сына отличное. Улыбался. Говорит, никто не обижает».
В отряде стоит телевизор, DVD-плеер, колонки. Виталий попросил мать в следующий раз передать ему диски с современной музыкой. А также выписать какой-нибудь автомобильный журнал.
«Письма доходят все. Я выписываю сыну еще «Один дома» и «Каламбур». Он попросил не выписывать «Новы час», так как за каждый номер ему приходится давать объяснения администрации: почему эту газету читаешь, почему политикой интересуешься?»
«Кормят вкусно, и даже хлеб, который дают, можно есть»
21-летнего Виктора Актистова из Новолукомля осудили на 2,5 года лишения свободы за то, что отбивал задержанного у омоновца (статья 364 УК).
Парня этапировали в исправительную колонию №15 в Могилеве. В начале мая от него был первый звонок.
«Голос бодрый, несмотря на то, что Витя настроился отбывать весь срок. В отряде ему помогли освоиться. В письме он писал: «С моей медленностью и тугообучаемостью в быту — это почти ад. Здесь огромное количество правил, которые не вместятся в общей тетради», — делится сестра Анастасия.
Про бытовые условия брат ей рассказывает не много. На месяц парню утвердили в графике пять звонков.
Работа Виктора в колонии — собирать щепки. Свободное время у него есть по выходным. Телевизор не смотрит, выписал газету на английском языке, чтобы читать новости и подтянуть современную лексику.
«Он учит английскому языку соседа, просит передать «Сумерки» в оригинале. Говорит, что за месяц обучения тот человек продвинулся. По письму чувствуется, что он рад результатам. Мы передали Вите передачи, но он не пишет, что получил их. Возможно, не передали. В самом начале, как только въехал в колонию, говорил, что кормят вкусно. И даже хлеб, который дают, можно есть», — пересказывает их переписку Анастасия.
Виктор любит рисовать. В Новолукомле ей окончил художественную школу.
«Но он и без обучения хорошо рисовал, — замечает сестра. — Очень хорошо чувствует пропорции, с построением композиции у него не было проблем. Я даже брала Витю в магазин одежды, советовалась с ним, что больше подходит».